Анна Сеничева - Перстень Рыболова Страница 25

– Кто это был? – спросил граф.

– Почем я знаю, – пожал плечами Рельт. – Очередной бедолага, за которым гонится городская стража. Штука обычная, – он мрачно задумался. – Это надо же, чтобы я, сын Рэнона Остролиста, верой и правдой служившего королю, да говорю такое! – на лестнице забряцало, загремело вперемешку с ругательствами. – А вот и они!

Мгновение спустя в таверну с грохотом ввалились двое стражников. Они замерли у сводчатой арки, шаря взглядами по залу. Правду сказать, при их появлении никто и не встрепенулся, но Леронт явственно почувствовал, как вокруг повисло напряжение. Он взглянул на Рельта. Молодой капитан сидел, привалившись к стене, и тяжело, исподлобья смотрел на новоявленных гостей. Светлые глаза его наливались кровью.

Стражники, стол за столом, обошли таверну, внимательно приглядываясь к каждому.

Подмастерья уже и след простыл, но уходить ни с чем стража не торопилась. Около пьянчужки, перепачканного углем и мирно сопевшего на бочонке, они остановились. Один из них толкнул его, так что нищий слетел со своего насеста.

– Эй, старуха! – гаркнул первый. – Старуха, тебе говорю! Ты заведение держишь?

– Я, – с достоинством ответила Таифа. Она выпрямилась за стойкой, уперев руки в бока. – Чего надо?

– Забегал сюда подмастерье?

– А ко мне каждую минуту забегают, – молвила хозяйка, протирая стойку. – И подмастерья, и грузчики, и матросы. Всех не упомнишь.

– Плети отведаешь, мигом вспомнишь, – грубо сказал второй. – А, старая кляча?

– Прикуси язык, с женщиной говоришь, – негромко, но внятно произнес Рельт.

– Верно, – послышался голос из закопченных сводчатых недр. Ему тут же вторили другие, и таверна наполнилась ропотом.

Стражник обернулся.

– Что сказал? – переспросил он.

– Я сказал – сбавь ход, на мель сядешь, – так же спокойно ответил Остролист. – А то и пробоину получишь. – Он сидел, по-прежнему облокотившись о стену, и гонял перед собой глиняную кружку из руки в руку. – В чужие воды зашел, так и веди себя по-людски.

– Встань, голь кабацкая, когда говоришь с человеком короля, – процедил стражник и, приблизившись вплотную к Рельту, уперся ногой в стул, будто готовясь выбить его из-под моряка.

– Людей короля я здесь не вижу, – бросил Остролист. – А Лоран Ласси не дозрел еще, чтобы капитаны стояли навытяжку перед его прихвостнями!

Верзила опешил, Рельт не стал ждать и крепко, без замаха, пнул стражника под колено. Тот охнул, как показалось Леронту, преувеличенно сильно и согнулся. Одной рукой он вцепился в свое колено, а другая метнулась к кожаному голенищу. Но тут же рухнул, как подкошенный, на каменный пол. Граф, стоявший позади него, бросил на стол остатки тяжелой глиняной кружки.

– Зачем уж так-то? – спросил Рельт.

Леронт носком ботфорта подцепил и вытащил клинок широкого ножа. Бледный свет из оконца хищно блеснул на клинке. Остролист кивнул.

В это время осмелевшие завсегдатаи, галдя, теснили в угол второго стражника. Таифа за стойкой выкрикивала что-то насчет того места, откуда берутся такие защитнички, как вдруг весь гул перекрыл властный окрик:

– Перестать!

Ропот смолк. Кабацкие мятежники оставили стража, чтобы поглядеть, кто пришел, и в зале воцарилась тишина. Из-под арки выступил статный человек. Он оперся о стену, брезгливо смахнув паутину, и обвел глазами притихший люд.

Граф дернул Рельта за край куртки и вопросительно поднял бровь.

– Дали, – коротко сообщил Остролист. – Десятник городской стражи. Не в добрый час мы сюда попали, господин люмиец.

Асфеллот шагнул под сводчатый потолок, а за ним уже гулко стучали по лестнице тяжелые сапоги. Судя по звуку, целый отряд. Дали, словно расчищая себе путь ледяным взглядом, прошел прямо к тому месту, где без чувств лежал стражник, залитый остатками браги.

Мельком глянув на Рельта – видимо, встречались раньше – Дали недобро смерил графа глазами.

– Кто таков? – бросил он.

– Не трогай его, Асфеллот, – вмешался Рельт. Он кивнул на стражника. – Это я молодца твоего уложил. Да не насмерть – такую башку и ядром не пробьешь.

– Лжет, – сказал Леронт. – Моя работа.

– Будь по-вашему, – пожал плечами Дали и щелкнул пальцами, обращаясь к своим людям. – Взять обоих.

От входа уже торопились двое стражников.

Тут угольщик, спавший на бочке, встрепенулся, ощупью нашел на столе бутылку и, запрокинув голову, разинул рот. По стенке порожней бутыли вяло проползла одинокая капля и шлепнулась пьянчужке на нос. Угольщик уткнулся в бутылку осовелым глазом и потряс посудину.

– И-эх, судьба-злодейка! – вымолвил он и, размахнувшись, не глядя, метнул в сторону. А через мгновение снова спал непробудным сном.

Бутылка задела плечо Дали. Он резко обернулся и, на свою беду, наступил на хвост хозяйскому коту, спавшему у стены. Гнусавому воплю зверя вторил раскат за стойкой:

– Убийцы! Окорока бьют, Окорока моего! Да что же смотрите, люди добрые?! – и Таифа, схватив первое, что оказалось под рукой, ловко запустила в стражников.

На этот раз Дали увернулся не так удачно. Глиняная кружка, ударившись о стену в дюйме от его головы, разлетелась вдребезги, осыпав градом осколков. Стражники, увидев своего десятника с рассеченным в кровь виском, кинулись к нему, но тут же попали под огонь вилок, кружек и тарелок. Кто-то пустил им навстречу бочонок, и тот с грохотом свалил первого с ног.

Асфеллот вытер кровь и резким ударом свернул скулу на сторону шкиперу, имевшему неосторожность оказаться рядом. Тот полетел головой прямо на острый выступ в стене, но Леронт вцепился в его воротник и удержал на ногах. От неожиданной тяжести граф и сам покачнулся, и тут что-то обожгло ему бок.

Рельт отшвырнул кого-то ногой, кинувшись к Леронту.

– Эй, эй, чего затеяли, господин люмиец! – встревожился он. – Да пустите вы его, вцепились, как вор в чужой кошель! – Остролист вырвал бедного шкипера из сведенных пальцев Леронта, усадил на стул, как куль с мукой, и обернулся к графу.

Внезапно какая-то сила сжала его плечо и поволокла прочь. Рельт изловчился, глянув назад, и увидел большую ладонь с серебряным кольцом на безымянном пальце.

– А вам, ребятки, лучше убраться подобру-поздорову, – Таифа могучей дланью держала каждого за шиворот, и вела к стойке. – Остальные разберутся, кого схватят, того отпустят, рыба здесь мелкая. А ты у них на особом счету, по отцовой-то памяти…

– Матушка Таифа, – пробовал вывернуться Рельт. – А, матушка…

– Давай, давай, Остролист!

Перед Леронтом открылся черный проход. Таифа крепко ткнула промеж лопаток. Граф удержался бы на ногах, кабы не Рельт. Остролиста выпроводили следом, и люмиец кубарем покатился вниз, считая ступени.

– А что за честь мою вступились – благодарствую! – пророкотал сверху бас хозяйки, отраженный эхом. – Давно за старуху Таифу такой славной драки не было!

IX

– Встаньте с моей руки, Рельт.

– А, это ваша… Простите, – Остролист поднялся, а за ним встал и Леронт, держась за бок. – Тьфу ты, темно, хоть глаз выколи!

– Вы здесь раньше бывали? – граф ощупал холодные стены.

– Нет, бог миловал. Да что страшного, не мы первые, не мы последние. Славно отблагодарил я матушку Таифу за обед! – из-под ног с писком метнулась крыса. – Ого, вот из кого она отбивные лепит!

– Ваше остроумие делает вам честь, – буркнул Леронт.

Потайной ход из «Черной лисы» через кривые ступеньки, падения и ругань вывел к расселине, заросшей колючими кустами.

– Что-то такое я себе и представлял, – заметил Рельт, просовываясь через обломанные края трещины. – Идете, господин люмиец?

Леронт выбрался, щурясь на яркое полуденное солнце. Прямо перед ними высились развалины, заросшие черемухой. На веревке, натянутой меж двух деревьев, сушилось белье, а к уцелевшей стене был прислонен ржавый якорь.

– Покажите рану, – приказал Рельт.

– Ничего любопытного, Остролист, – Леронт, морщась, вытащил набухшую от крови рубашку из-под пояса. – Неглубоко задели.

– Все равно перевязать бы надо, не палец порезали, – Рельт огляделся вокруг. – Глянь-ка, а мы с Таифой, оказывается, соседи!

На углу улицы Цехов и Кривоезжего переулка притаилось заведение «Золоченый вертел», так хитро устроенное, что человеку стороннему его нипочем не найти.

В красивом доме, купленном когда-то у королевского казначея за цену баснословную, бывали купцы торговой сотни, главы ремесленных цехов, а подчас не гнушались заглядывать даже посланники. Кушанья подавали отменные, обхождение дворянскому под стать – прислуга делу училась в лучших домах. Однако местечко не без греха: кто бы здесь ни сидел, когда часы на башенке Мраморного дворца били второй вечерний звон (восемь часов по-нашему), посетители до единого покидали «Золоченый вертел», и парадный вход закрывался до утра.

Зато черные двери с Кривоезжего переулка открывались в эту пору часто, впуская новых гостей. Были гости большей частью зеленоглазы, а многие днем красовались в одежде городской стражи. Добрым людям ход сюда был заказан: с недавнего времени «Золоченый вертел» облюбовали десятники Лорана Ласси. Бывало, и сам он заглядывал, как вот нынче. Асфеллот явился в сопровождении двух родичей и, едва кивнув хозяину, поднялся наверх. Случись кому последовать за ним, да незамеченным притаиться у двери, можно было подслушать любопытный разговор…