Андрей Посняков - Пропавшая ватага Страница 27

– Вам… вам лучше самому взглянуть, сэр.

– Что ж, поглядим…

Следом за дрожащим матросом Бишоп прошел сквозь ракитник, раздвигая тяжелые побеги руками и чувствуя за собой треск сучьев под ногами идущих загонщиков, от коих не было пока никакого толка.

– Вон, – выйдя к озеру, показал Дженкинс. – Вот и они. Следы!

И в самом деле, на песке четко отпечатались следы когтепалых лап, чем-то похожих на птичьи, но размерами, наверное, футов пять на четыре!

– Ничего себе курица! – удивленно присвистнул кто-то. – Это что же она, ростом во-он с ту сосну?

– Как бы не стать для нее червячками, ага!

– Посматривай, парни!

– Ну, хватит болтать, – старый морской волк недовольно отмахнулся. – Следы-то в самую чащу ведут. А доброй пулей, думаю, можно с любой курицей сладить. И представьте, кому-нибудь достанется ножка! С хрустящей корочкой… умм!

– Да-а… только в каком же котле такую варить, сэр?

– Варить не будем, зажарим. Хватит уже солониной перебиваться.

– Да уж, сэр, вот это я понимаю – дичь!

– Ну, особо-то гоняться за ней не будем, – капитан вдруг заметил и другие следы, куда как мельче. – А вот вам и кабан! Ну, что стоите?

Выйдя на поляну, Джеймс внимательно осмотрелся вокруг, в надежде увидеть примитивные хижины дикарей или хотя бы следы присутствия человека – засеянные поля, натоптанные тропинки, тучные пасущиеся стада.

Никаких хижин лекарь не увидел, как и тропинок, а вот стадо заметил! Слева, за папоротниками, на заливном, полого спускавшемся к небольшой речке лугу, густо поросшем клевером, паслись какие-то животные, то ли волы, то ли коровы – из-за папоротников не очень-то разглядишь.

Бывалый кондотьер Фогерти соображал быстро: раз есть коровы, должны быть и пастухи, к коим стоило бы присмотреться, хотя бы по виду прикинуть, кто они – русские, татары или все же местные дикари, между прочим, способные изготовлять чудесные золотые вещицы! Значит, не такие уж и дикари… быть может – татарские или московитские данники.

Прячась в высокой траве, Джеймс быстро добрался до папоротников, где отцепил шпагу и, положив ее под приметный куст, пополз, стараясь, чтоб ни одна веточка не шевельнулась. Никем не замеченный, лекарь подвинулся как можно ближе к лугу, так, чтоб можно было бы хорошенько рассмотреть пастухов, кои должны бы быть где-то поблизости, рядом со стадом…

Тьфу ты, черт! Запоздало подумав о собаках, выругался Фогерти. Однако, слава богу, ветер дул в спину и никакого лая не было слышно. Значит, не почуяли, но и пробираться дальше – опасно, лучше уж посмотреть отсюда, с пригорка.

Джеймс поднял голову, отводя рукою высокие стебли таволги и конского щавеля, присмотрелся… и глазам своим не поверил! На лужайке, у самой речки, мирно щипали клевер страшные шипастые чудовища размером с дом!!!

Ужасных тварей было трое, двое огромных, высотой в два человеческих роста – примерно три с половиной ярда – и около десяти ярдов длиной. Третий был примерно вполовину меньше, как видно – детеныш, с такой же, как у родителей, крокодильей мордой, мощными слоновьими лапами и ужасными шипами от холки до кончика хвоста. Пожалуй, таким хвостом можно было в щепки разнести любую шлюпку… и существенно повредить корабль. Впрочем, чудовища вели себя вполне спокойно, лакомились клевером да вкусным конским щавелем, никак не реагируя на порхавших вокруг птиц и быстро пробежавшего зайца.

Интересно, какие же хозяева у этих коровок? Нервно покусав губу, Фогерти осторожно подался назад, как вдруг откуда-то со стороны моря донеслись выстрелы и чей-то жутковатый и грозный вопль.

Насторожившись, шипастые «коровушки» дружно повернулись на звуки и, угрюмо наклонив уродливые головы, замахали хвостами, будто готовились к тому, что на них кто-то вот-вот нападет.

Плюнув, Джеймс схватил шпагу и, уже не прячась, со всех ног побежал к лесу, к своим. Впереди вновь громыхнул выстрел.

Затаившись в кустах, Джефри Хопкинс с интересом смотрел, как юный Джереми Смит, кинув одежку, пробует ногою воду. Попробовал, зашел по коленки, наклонился, поплескался… и, сделав еще несколько шагов, нырнул.

Джефри быстренько скинул рубаху и штаны, намереваясь тоже сигануть в озеро, а уж там… Однако не успел – предмет его вожделений, нырнув еще пару раз, отфыркиваясь, зашагал к берегу, где и улегся на желтый песочек, разбросав в стороны руки и подставив солнышку спину.

Что ж, так, наверное, и лучше. Похотливо ухмыльнувшись, Хопкинс вдруг резко обернулся – позади, в кустах, послышалось какое-то глуховатое ворчание, резко пахнуло падалью.

Матрос поморщился и, нагнувшись, прихватил нож, однако ворчание больше не повторилось, правда, Джефри никак не мог отделаться от нехорошего ощущения того, что кто-то на него смотрит. Этак внимательно разглядывает, прямо как он сам – юнгу. Неприятное было ощущение, что и сказать, однако Хопкинс быстро прогнал от себя сие наваждение – юный Джереми был сейчас рядом, один… Лучше момента и не придумаешь, и следовало спешить – вдруг да кто из охотников сюда – столь не вовремя – явится? И этот еще, чертов лекарь где-то ошивается неподалеку… Да-да, нужно спешить.

– Привет, Джереми! Как водичка?

– Ой!

Мальчишка поднял голову, улыбнулся – и Хопкинс счел это хорошим знаком. Погладил парня по плечу, ухмыльнулся:

– Ты мне всегда нравился, Смит. Хочешь стать моим дружком?

– Дружком? – хлопнул глазами юнга.

– Ну да, дружком. Сейчас мы с тобой обнимемся и все такое… Ну, не бойся же… чего ты?

– Н-нет! – подросток резко вскочил на ноги. – Я не хочу…

– А вот твоего хотения никто не спрашивает, тля! – Молнией выхватив нож, матрос приставил его к груди мальчишки, надавил, разрезав кожу до крови. – Будешь ерепениться, сдохнешь, и никто тебя здесь не найдет. А ну, ложись обратно. Живо! Вот так мой хороший, вот так…

Со страхом глядя на Хопкинса, Джереми медленно опустился на песок… и вдруг вскрикнул, отпрянул в неописуемом ужасе: позади похотливца, над кустами, вдруг поднялась огромная, чем-то похожая на ящеричную голова на длинной змеиной шее. Покачалась, раскрыла усеянную острейшими клыками пасть, извернулась и, схватив Хопкинса поперек туловища, проворно утащила в заросли, махнув на прощание длинным полосатым хвостом, скользким, как хвост ящерицы или гадюки.

Ничего себе ящерка – с трех добрых коней будет!

Юнга застыл в ужасе, не вполне соображая, как ему сейчас поступить – то ли нырнуть в озеро, то ли бежать в лес. А если чудовише, управившись с Хопкинсом, тотчас же бросится в погоню? Вдруг такие твари водятся в озере? Да, змеи ведь хорошо плавают и совсем не боятся воды. Не-ет… На корабль! Скорее на корабль – только там и спасение.

– Ой, Святая Мария, помоги, не оставь милостию своей…

Испуганно оглядываясь по сторонам и шепча молитвы, юный Смит, забыв про брошенную одежду, со всех ног бросился к морю. Где-то впереди, за деревьями, вдруг послышался чей-то ужасный вопль и прозвучало несколько выстрелов.

Старина Бишоп поудобнее пристроил аркебуз, дожидаясь, когда загнанный кабан выскочит из кустов и помчится прямо на него – себе на погибель. Охотничий азарт исказил красное лицо капитана «Святой Анны» – ну, вот сейчас, вот-вот… Давай же, клыкастый, беги!

Матерый, в полоску, кабан выскочил наконец из кустов… Но дальше произошло совсем не то, на что рассчитывали охотники. Бишоп не успел сделать выстрел, как вдруг из росшего неподалеку орешника, надо сказать, необычайно высокого и густого, наперерез зверю ринулась огромная омерзительная тварь, чем-то напоминавшая дракона из старинных преданий. Длинная вытянутая шея с головой, несколько напоминавшей конскую, только с большой клыкастой пастью, и раз в пять больше, мощные задние лапы, передние – какие-то несуразно маленькие, однако с весьма острыми когтями, позади чудовища развевался длинный могучий хвост, длиной больше десяти ярдов! Гнусная тварь, вытянув шею, ухватила кабана за спину, играючи, словно кошка мышь, подняв его в воздух. Истекая кровью, вепрь забился, завизжал. Бишоп запоздало выстрелил, и тотчас же грянул залп из пищалей других охотников. Пули, впрочем, не причинили чудовищу особого вреда, лишь вызвали ярость! Присев от грохота на задние лапы, ужасный дракон выпустил из пасти добычу и тут же бросился на ближайшего матроса. Просто, изогнув шею, накрыл его пастью, откусив голову, подобно тому, как дети кусают пирожное или купленный на ярмарке леденец. Послышался мерзкий хруст, и обезглавленное тело бедолаги оказалось под когтями дракона. Проглотив голову, тварь довольно зарычала и, махнув хвостом, принялась терзать когтями окровавленный труп.

Матросы замерли в немом ужасе, да так и стояли, пока капитан не махнул рукой:

– Уходим к роще. Бедолаге Хэмфри мы, увы, уже ничем не поможем.

Пока мерзкий дракон жадно пожирал добычу, незадачливые охотники укрылись в кленовой роще, где Бишоп приказал им остановиться и зарядить мушкеты.