Надежда Колышкина - Боги Звери Люди Страница 4

– Ты умница, Гор, я тобой горжусь, – почти искренне воскликнул Гермес. – Однако в плачевном положении человека есть и наша вина. Возможно, мы слишком опекаем людей и, вообще, зря являемся воочию. Вот ты влетел соколом в храм и вселил полную путаницу в неокрепшие умы моих подопечных. Я преподавал им уроки Жизни, а твое появление ассоциируется у них со Смертью, вот они и готовы были кинуть свои сердца на чашу весов Маат.

– Ни к чему их сердца не готовы! – уже не так горячо возразил Гор. – Если бы они были готовы к очищению Смертью, то не боялись бы так ее. Впрочем, ты сам им это сказал на прощанье.

– Хорошо, если бы это действительно стало прощанием, – неопределенно молвил Гермес.

– Как, ты не вернешься с Меру? – в отчаянии выкрикнул Гор, хватая Гермеса за руку и прижимая ее к своей груди. От обиды его не осталось и следа.

– Да нет, – улыбнулся Гермес, тронутый этим искренним порывом. – Я, знаешь ли, давно склоняюсь к мысли, что пора попытаться внедрить в умы людей идею единобожия.

– Ну ты даешь! – взмахнул руками Гор и снова чуть не взмыл в поднебесье. – Да они нас с тобой – конкретных, почти земных, – не понимают и боятся, а как они будут общаться с единым, вездесущим и всеобъемлющим Разумом, чьим воплощением мы все являемся? И как ты собираешься эту идею до них донести? Да у них в умах не путаница будет, а просто каша. А когда у них каша, их очень сильно на драку тянет. Кто станет усмирять дикие людские орды, если ни Афины[12], ни Ареса[13] не будет?

Золото Нильского песка прочертила тень птицы, раздался шелест крыл, переходящий в лязг железа, и с неба спикировал гриф, на лету превращаясь в бога войны Ареса. При полном воинском снаряжении, громыхая доспехами, он приземлился на горячий песок, по щиколотку увязнув в нем.

– Как это меня не будет? – гортанно прохрипел он, поправляя сверкающий шлем, украшенный плюмажем из страусиных перьев. – Уж не этот ли птенец меня заменит? – и, не дожидаясь ответа, бодро продолжил: – А пока что я тебя, братец, заменяю. – И он снисходительно похлопал Гермеса по плечу.

Гермес просто остолбенел от наглости младшего брата. Первым нашелся Гор.

– В нашем краю, призванном быть хранилищем Мудрости и Памяти, потребности в воинах нет, – гордо заявил он, обретая вид Гора – хранителя обоих горизонтов. – Так что зря трудился, любезный Арес, совершая столь длинный и опасный перелет, нам услуги воина не нужны.

– Что плетет этот мелкий Птах? – нахохлился бог войны, вновь становясь похожим на грифа. – Я сюда что, наемником прибыл? Ты тут треплешься с кем попало, а Зевс[14] рвет и мечет, что тебя под рукой нет. Хорошо, я вызвался помочь. Вот и летаю теперь посланником, созывая всех на Совет, – и он снова хлопнул Гермеса по плечу, стараясь ударить побольнее.

– Для посланника ты, братец, хамоват, – стряхнул его руку Гермес. – А этот мелкий, как ты выразился, Птах, на деле племянник Великого Птаха[15], сын Великой Исиды и Осириса, владыки полей Иару[16].

– Да, мельчает порода, – осклабился в наглой ухмылке Арес, отпрыгивая на всякий случай в сторону. – Лад но, некогда мне тут с вами! – и не успел Гор слова молвить, как посланник Зевса взмыл в небо, на лету теряя перья из страусиного плюмажа и превращаясь в грифа.

– Надо было все-таки расспросить его про Совет, я люблю быть подготовленным перед лицом важных событий, – со вздохом проговорил Гермес. – А у меня пока не сложилось ясной картины.

– Да братец твой и соврет – недорого возьмет, – возразил Гор, отирая пот со лба. – Лучше я тебе растолкую, о чем говорили Аид с отцом. Идем в тень, жарища сегодня немыслимая. Ну что, я не прав насчет собак? – воскликнул он, указывая на рощицу нестриженых пальм, в густой тени которых отдыхал пес, положив на лапы голову, украшенную короной Властителя обоих горизонтов. – Ну, что я говорил? – повторил Гор. – Да он и нас умнее, не то что людей. Нежится себе в тени, пока мы ведем бестолковые разговоры на солнцепеке. А я-то дурак! И, правда, как Арес мог узнать меня без короны? А еще обижаюсь, когда ты твердишь, что обидчивость – признак глупости!

Они опустились на каменную скамью, удачно поставленную в центре рощи, а пес уселся напротив, угодливо метя песок хвостом. Корона сидела на нем как влитая, янтарные песьи глаза светились неземной мудростью.

– Как я сразу не догадался?! – продолжал корить себя Соколенок. – Честное слово, без короны я – полный нуль. Корона-то с Атлантиды, и мать строго-настрого наказала мне не снимать ее без крайней необходимости. Ведь у нее свойства тех самых знаменитых хрустальных черепов, через которые атланты обмениваются мыслями и вообще любой информацией. Исиде, как и всем старым богам, корона без надобности, потому что у нее и так есть провидческий дар, а я хоть и могу на лету мысли читать, а тем более – передавать, терпения не хватает. И корону носить не люблю, потому что через нее за мной мамаша следит.

– Исида просто хочет уберечь тебя от ошибок, – добродушно проворчал Гермес, вновь рискуя обидеть Соколенка.

– Да вы просто спелись! – воскликнул Гор. – Она говорит, «мне надоело вас с отцом по Нильским болотам искать. И я всегда должна знать, где ты находишься». Вот подарю корону твоему псу, а его где только не носит. Может ведь и за тобой на Меру увязаться, – завистливо добавил он.

– Это исключено. – Строго молвил Гермес. – Я оставлю его тебе, а ты попробуй через корону со мной связаться. Он-то меня чует и на расстоянии.

– Вот это идея! – завопил Гор. – Давай сейчас и опробуем. – Я буду вспоминать разговор Аида с Осирисом, а ты читай по песьим глазам.

Я не люблю, когда по моим глазам читают, голова начинает болеть и переносицу ломит.

Нет ничего тайного…

Гермес всматривался в янтарные песьи глаза, и его мысленному взору предстает мирная семейная картина.

Светлый просторный зал, стены которого увешаны испещренными иероглифами таблицами, напоминает кабинет ученого. В кресле из буйволиной кожи сидит Осирис, кутаясь в звездный плед. Его седовласая грива украшена двумя перьями, резной посох и плеть лежат у ног, но их грозное соседство отнюдь не смущает златокудрого мальчика, играющего рядом, на ковре. Без короны, в простой льняной рубашке, ребенок напоминает Гора лишь непокорным локоном, свисающим на глаза.

– Ты все еще Аписами играешь? – Осирис склоняется к сыну и забирает у него игрушку – черного бычка с белой отметиной и солнечным диском между рогами.

– А почему бы и нет? – вскидывает свои ясные глаза Гор. – Гермес говорит, что игра – лучшая учеба. Мы с ним сейчас разучиваем новую игру – гимнастические упражнения с быками. Хотим ее мальчикам с Крита предложить. Пусть играются с Минотавром[17].

Гор поднимает с пола фигурки гимнастов, и они оживают в его руках. Осирис, включаясь в игру, берет в руки бычка, рассматривает, потом ставит его на ковер. Бычок носится по кругу, гимнасты гоняются за ним, пытаясь догнать и оседлать. Самые ловкие перепрыгивают через спину быка, делая в воздухе замысловатые сальто.

Осирис зачарованно наблюдает за гимнастами, молодея на глазах. Кажется, он сам готов оседлать быка и прокатиться на его могучей спине.

Гор не сводит счастливых глаз с отца. Он всегда завидовал тем, у кого отцы молодые, а ему вот достался старый бог, да к тому же не вылезающий со своих излюбленных полей Иару, где от скуки и вечного покоя можно зачахнуть. Ему не терпится поговорить с Осирисом, пока тот не погрузился в свои бесконечные тексты, и он важно заявляет, стараясь блеснуть ученостью:

– Игра – основа педагогики, а кроме того, Апис – это же символ нашей династии.

– Ишь ты! Династии! – смеется утробным смехом Осирис. – Где ты слов-то таких нахватался? Не иначе как у Гермеса! А тому Зевс голову морочит. Возомнил себя законником и готов всех построить по ранжиру. Понапридумывали династий, родов, кланов всяких – одна зависть от этого да раздоры.

– А как же обществом управлять, если оно не структурировано? – вспомнил одно из наставлений Гермеса Гор.

– Каким еще обществом? – усмехнулся Осирис. – Человеческие стада сами выберут себе вожака, а тот, кто считает себя богом, должен полагаться на свой ум, не ожидая ни приказа, ни подсказки, ни одобрения. Бог всегда одинок и всегда в единении со всем, что его окружает. В этом, кстати, и основа вражды Зевса с титанами. Те действуют сообразно ситуации и все риски берут на себя, а Зевс привык манипулировать чужими волями. Впрочем, тебе еще рано об этом… На вот, играйся. Это тебе подарок от Посейдона[18]. – Осирис протягивает сыну крылатую златогривую лошадку. – Посейдон, хоть и не из нашей, как ты выражаешься, династии, но бог щедрый и справедливый. Кстати, скоро к нам брат его, Аид явится. Не приставай к нему с вопросами, он этого не любит.

Гор с недоумением смотрит на отца. Впрочем, новой игрушке он рад.

– Спасибо, папа, – тихо говорит он. – Но нрав Аида мне знаком. Владыка, случается, помогает нам с Маат правильно распределять вновь прибывших. Это только матери кажется, что я бездельник и целыми днями витаю в облаках.