Даг из клана Топоров - Сертаков Виталий Владимирович Страница 4

«Змей» и второй корабль эстов тихо дрейфовали в сторону, сцепившись между собой. Там вовсю шла рубка, и пока непонятно было, чья возьмет. Пираты сражались как бешеные, но их оружие было слабее. Тяжелые топоры шведов раскалывали щиты и ломали легкие мечи.

Ульме Лишний Зуб под шумок пробрался под палубу вражеского судна и уже орудовал там своим острым топором. Ему помогал старый Бьерн, двое викингов прикрывали их своими щитами. Еще минута – и в трюме желтого парусника забурлила вода!

– Всех – к рыбам! Топи их!

– Свейн, они окружают «Слейпнир»! – крикнул с мачты Хаук.

– Все назад! – заревел Свейн и быстро побежал прямо по борту. Из раненого бока лилась кровь, но херсир на такую мелочь не обращал внимания.

Ему навстречу кинулись двое. Оба рыжебородые, в круглых шлемах-шапочках, в кожаных штанах до колен. Один ударил копьем, Свейн успел отбить. Копье воткнулось в борт. Второй замахнулся широким мечом, но, пока он делал замах, Свейн обеими ногами прыгнул на древко застрявшего копья. Эст не удержал веса человека, выпустил копье из рук, покачнулся… и получил удар топором в лицо.

Свейн подпрыгнул вторично, избегая меча, не глядя, швырнул топор в пробегавшего мимо врага. Тот охнул, схватившись за топорище. Секира глубоко застряла у него в плече.

– Что, напугать хотели? – захохотал херсир, выхватывая сакс. – Хотели поживиться моими пряностями? Я вам насыплю полные глотки, чтобы треске было вкуснее!

Он развернулся, но вступить в бой со вторым рыжебородым не успел. Тот уже падал, выпучив глаза. В спине его торчало копье. Это подоспел Эбби Вепрь, человек Большого Аки. Он счастливо ухмылялся, с головы до ног забрызганный кровью. Выдернув копье из чужой спины, он с наслаждением воткнул его в глотку другому раненому.

С «Цапли» на вражеский борт прыгали все новые бойцы. Среди них херсир заметил и клейменых треллей. Сев на весла, вчерашние рабы освободились и теперь охотно включились в драку. Они подбирали оружие убитых и орудовали им не хуже, чем их недавние хозяева. Свейн знал, что делает, когда повелел отпустить на волю рабов. С ним плавали не пугливые словенские крестьяне, захваченные в лесах, а свои же – ютландцы, готландцы и еты, вчерашние воины, проданные в неволю за убийства и долги.

На окруженных кораблях уже бушевала не драка, а настоящая резня. Уцелевшие пираты сгрудились плотной толпой вокруг мачт, их ответные удары становились все слабее. Херсир спрыгнул на палубу, ступая в крови, подобрал свои секиры. Навстречу полз эст с отрубленной ногой. Херсир одним ударом добил его и пошел дальше.

– Аки, отходим! Ульме, отходим! Всех с копьями – на корму!

Тем временем вода из пробитого днища ударила фонтаном. Шведы организованно отступали на свои корабли, подобную тактику Свейн использовал не первый раз. Отбивая удары растерявшихся пиратов, они перепрыгивали на «Быка» и «Цаплю», в то время как неприятелю уже некогда было думать о грабеже.

Их корабль тонул. Многие в панике кинулись следом за отступавшими, но их моментально встретил колючий еж из длинных копий. Тем временем дружинники со «Змея» и «Слейпнира» практически очистили от людей палубу второго вражеского судна. Эстов там было человек двадцать, помочь им было некому, зато со связанных кнорров Свейна на помощь своим шведские форинги кинули половину экипажей. Вторая половина обстреливала три приближавшихся желтых корабля. На их длинных носах торчали страшные деревянные маски с разинутыми пастями.

Но распалившихся дренгов Свейна уже ничто не могло напугать.

– Эй, на «Цапле»! Достать паклю, поджечь стрелы!

– Господин! Со «Змея» передали – палуба очищена. Пустить их ко дну?

– Тех, кто сдается, – свяжите и суньте к нам под палубу! – подобрел херсир. – Я продам этих собак в Хедебю.

– Кто купит этих ублюдков, господин?

– Если никто не купит – мы их утопим у причала, – рассудил херсир.

– Свейн, мы потеряли девятерых! У меня восемь раненых, но все готовы драться!

Херсир бегом промчался на корму. В волнах качались черные точки, это вплавь пытались добраться до берега уцелевшие разбойники. Их «Олень» погрузился в бездну. Там, где он затонул, море вскипело обломками, обрывками одежды и трупами. Зато флагманский корабль эстов был совсем близко. Лучший метальщик Сигурд, ухмыляясь, поднял очередное копье.

– Эй, на «Слейпнире»! Связать нос с другими! – распорядился херсир. – Аки, Хакон, не подпускать их! Этих близко не подпускать!

Но внезапно… эсты отступили. Три желтых корабля с оскаленными мордами демонов на носах начали разворот.

– Что, не понравилось? – осипшим голосом проорал им Лишний Зуб.

Команды на кноррах заулюлюкали, завизжали, подняв топоры. «Серебряный змей» и «Слейпнир» развернулись. С них многие попрыгали в воду, пытаясь помочь тонущим раненым товарищам.

Радуясь удаче, Волчья Пасть в два прыжка оказался у своего шатра. Его всего колотило. Лихорадка боя еще бушевала в жилах. Херсир отложил затупившееся оружие, жадно напился воды, смыл с себя чужую кровь. И… замер, услышав тонкий смех.

Это в углу, на шкуре, беззаботно смеялся его найденыш.

– Смотри, на него упал Бальдр… – прошептал за спиной Свейна верный кормчий Лишний Зуб.

И точно! Видимо, при ударе походная статуя радостного бога Бальдра соскочила со своего колышка и свалилась на шкуру рядом с малышом. Но не зашибла его, даже не задела.

– Хвала Бальдру, мальчишка не виноват… – воскликнул херсир. – Это добрый знак! Эй, Магнус, Хаук, а ну тащите мне олениху!

Сражение было выиграно.

Глава третья

В ней великие асы принимают жертву, малыш с волчьей меткой плачет очень вовремя, а херсир Свейн дарит сестре сына

Найденыш не погиб, хотя никто не верил, что он выживет. В последующие дни он сосал тряпку с молоком или спал, но никогда не плакал. Когда он не спал и не ел, то ползал внутри шатра. Иногда, устав ползать, он держался ручонками за свой коготь и внимательно следил за флюгером.

Спустя несколько зорь глазастые корабли вошли в туманное устье Шлая и поплыли вдоль высоких искусственных холмов, защищавших южную границу Данмарка. На валах трудились сотни рабов, подтаскивали землю, обтесывали сосны, вбивали в глину частокол. Другие рабы поднимали валежник на башни маяков. Косматые огни маяков пылали вдоль всего Шлая, до линии вторых заградительных валов. Навстречу «Белому быку» выскочили три быстрые лодки. Викинги перекликнулись, послали друг друга соленым словом, снова разбежались. Как видно, даны ожидали скорого нападения германцев.

Впрочем, в Хедебю царило совсем другое настроение. Этот город вечно веселился, звенел золотом и бражничал. Свейн и его напарники распродали ковры и прочие чудеса из земли халифов прямо на пристани. Из-под палубы выгнали связанных пленников, задешево уступили перекупщику. Здесь же зашли к менялам, на точных весах проверили золото и серебро, поделили с теми из команды, кто оставался в городе данов.

– Свейн, зайдем к девкам? – от имени викингов обратился к командиру кормчий. – Не отказывай парням, надо отпраздновать победу!

К радости команды, херсир не возражал.

– Один день, – объявил Свейн. – Только один день на гульбу. Завтра с восходом снимаемся и уходим на север. Кто опоздает – того не жду!

– Эй, а как быть с младенцем?

– Возьму его с собой, – под общий смех постановил херсир.

Он сам не вполне понимал, отчего так поступает. Можно было оставить ребенка в шатре, под охраной назначенных дежурных, но Свейн Волчья Пасть отчего-то решил иначе. Позже, когда его спрашивали, почему он поступил именно так, молодой хозяин фелага не мог объяснить своего странного поведения. Своих детей у него пока не было, да и любви к чужим детям суровый викинг не испытывал.

– Наверное, это подарок Бальдра, – многозначительно отвечал он. – Асы посылают спасение тем, кто верно им служит…

Вместе с ближними лютыми и кормчими херсир отправился в нижний город. После красивых высоких зданий верхнего города скопище длинных деревянных бараков выглядело не слишком празднично. Но именно здесь умели веселиться от души. Ульме Лишний Зуб тут многих знал и предложил друзьям самое лучшее место для пьянки. Он честно предупредил всех, что придется раскошелиться, но удовольствие стоит того.