Гэрет Уильямс - Часть 2 : Истории Валена Страница 14

Двое Клинков Ветра шагнули вперед. Она знала все о Клинках Ветра. Они были бесстрашны и безжалостны, закалены в холодных, суровых горах у Широхиды. Они хвалились что подобны камням. Но их безжалостность должна быть подавлена. Они должны доставить ее живой. Хантибан не хочет ее смерти. Это даст ей преимущество. Также, они считают себя лучше кого бы то ни было. Она дочь Огненных Крыльев которые нанесли Клинкам Ветра тяжелейшее поражение. Это вызывает гнев. Получив достаточный повод — они могут убить ее. Это тоже преимущество. Смерть лучше рабства у того, кого ей не полюбить.

Они были надменны и это вело к самоуверенности. Она женщина, из Жрецов, слабовольная и бессильная.

Но она была дочерью Первого Воина Шузена, потомком Императора Шингена, и она всю свою жизнь провела в обществе Парлонна, кто однажды поднимется также высоко, как и она.

Она посмотрела в глаза двум Клинкам Ветра. Они не были испуганы, они даже не насторожились. Она хотела запомнить их лица. Кто—то должен помнить — и этот долг достался ей.

Она была той, кто убьет их.

Дэчай, скрытый на боку был холоден и тяжел. Парлонн потребовал чтобы она всегда носила его. Он учил ее выхватывать и бить одним отточенным движением, натаскивая долгими ночными часами, пока не начинали гореть ее руки, болеть ее мышцы, и дрожать — ее тело.

Она остановила взгляд на лице первого Клинка Ветра. Интересно, знал ли его Маррэйн? Нашел ли Парлонн Маррэйна? Жив ли еще хоть кто—то из них?

Не было мыслей, не было сомнений — ничего, кроме движения и удара. Клинок Ветра не успел и моргнуть, как лезвие дэчай рассекло его горло. Он упал, и она развернулась ко второму. Оставшиеся сорвались с места, но в отличие от этого Клинка Ветра — они были далеко.

Она твердо держала свое оружие, нацеливая взмах в голову воина. Он выхватил свой клинок и поднял его чтобы отразить ее удар. Она пригнулась, закрутив лезвие и ударила под блок, разрубая грудную клетку. Бритвенно—острое лезвие сделало свою работу и он повалился также как и первый.

Она знала что не сильна. Она знала что у нее нет грубой силы таких воинов как Унари, но Парлонн хорошо выучил ее.

Точность, умение и быстрота побеждают грубую силу.

Но они мало значат против множества противников. Их было четверо — она лишь одна. Унари и Магатсен, она знала, превосходили ее. Лучшим, на что она могла надеяться — была смерть. Глаза Унари вспыхнули и она увидела в них гнев. Она вспомнила как пять лет назад у Ашинагачи она так же смотрела в его глаза — пока его клинок был приставлен к ее горлу, а его хватка сжимала ее запястья.

Ее решение было твердо.

А затем был вихрь движения, и двое появившиеся из ниоткуда, сверкнули клинками. Их одежды были изорваны, тела в изобилии покрыты ссадинами и ранами, но они были воинами этой эпохи, теми, кто оставил свой след на этом времени и сотрясал миры своей поступью. Они были Землей и Огнем.

И когда Маррэйн и Парлонн сражались ради ее, Дераннимер поняла что она — Ветер и устремилась вперед чтобы сражаться рядом с ними.

Кровь Унари коснулась холодного пола, и на мгновение он смог увидеть горы у Широхиды, возвышающиеся над ним. Он видел его предков проходящих мимо, протягивавших ему руки, приветствующих его дома.

Он не предал никого. Он служил его лорду как подобает воину. Он умер в бою, как подобает воину. Он сражался, и жил, и умер с честью.

Единственным его желанием было бы принять смерть у Широхиды, у его родных гор, а не здесь, в бессчетных лигах посреди космоса, среди чужих звезд и чужих миров.

Каменный воин возвышался над ним и он знал что проиграл, с того самого мига, как тот появился. Одного лишь взгляда в его глаза хватило, чтобы понять это.

— А… — прохрипел он. — Почему же ты нас оставил? Почему?

— Ты знаешь — почему. — ответил каменный человек.

— Она… ты никогда не любил ее.

— Нет.

— Почему же?

— Она заслуживала лучшего.

— Посмотри на себя… посмотри на себя нынешнего. Когда она ушла, ты стал сильнее, чем был когда—либо. Она ослабляла тебя.

— Это была слабость, с которой я мог мириться.

— Ты не… не смог уйти. Все что он делал… все о чем говорил… о тебе.

Я остался. Я служил честно и храбро. Это было правильно. Все что я хотел это служить. Я остался, служил и…

И ты был всем, о чем он говорил.

Как я мог победить тебя? Как я мог уничтожить тебя? Как же я мог доказать, что я лучше чем…

Воспоминание.

Я думал что если…. если я приведу ее к нему, тогда… тогда он, наконец, примет меня.

А теперь…

Теперь я умираю. Здесь. Среди чужих звезд.

Ты знаешь, чего я хочу. Дай мне хотя бы это! Я служил когда ты ушел. Я служил, когда ты отказался от нас. Даже в изгнании я служил так, как мало кто еще.

Ты мне должен, наконец.

— Можешь подняться на колени?

— Да.

Он с трудом поднялся, чувствуя теплоту крови стекающей по рукам. Он поднял взгляд на каменного воина и протянул руки, чтобы сжать клинок дэчай, когда тот нацелился в его сердце. Клинок остро царапнул по коже, но ему было все равно.

Унари увидел понимание в глазах Маррэйна, когда клинок скользнул к цели, а потом он снова был в горах, и его приветствовали предки.

Синовал помолчал, глядя куда—то вдаль, смотря на то, что было недоступно смертному взгляду.

— Немногие пережили Гисейнотоши. Станция была уничтожена, разрезана на куски Тенями. Сейчас об этом помнят немногие, также как немногие помнят о Маркар'Арабар, или же о других ранних битвах.

И еще меньше тех, кто знает все истории войны. Отдельные истории о мужестве тех, чьи имена давно забыты. В галактике миллиарды и миллиарды существ — и у каждого найдется своя история. Быть может это худшее что делают Ворлонцы. Они забирают наши истории.

Многие погибли тогда но были и выжившие. А'Иаго Мар—Хан выжил, вынесенный к безопасности его учениками — хоть он и был жестоко изранен. Кин Стольвинг выжила, вера в своих Богов помогла ей пройти сквозь это.

И, разумеется, выжили Маррэйн, Парлонн и Дераннимер. Потерпи они неудачу — многие истории были бы куда короче, и все мы были бы куда слабее. Кто—то мог бы сказать, что лучше бы Маррэйн или Парлонн погибли там, но только не я. Мы куда больше узнаем из историй о поражениях и предательстве, чем из тех что говорят о победах и верности.

Итак, они выжили, бежав в космос на одиноком флаере без прыжковых двигателей и почти не имея надежды, но они были воинами и не позволили страху взять над ними верх. Надежда есть всегда. Всегда.

Гисейнотоши не упоминается в большинстве историй. Конечно, настоящая история была готова начаться, когда Маррэйн и Парлонн ступили на борт того, что вы назвали Вавилоном—4. В каком—то смысле это и было начало — но только, если мы забудем про все, что случилось ранее.

Кроме того — никогда не бывает "истинного начала".

Никогда.

Запах крови стоял повсюду, пропитав его, пропитав его разум, забив его чувства. Маррэйн не собирался предлагать помощь. Это не путь воина. Кроме того, это будет оскорблением для них обоих. Он знал что Парлонн выживет. Он достаточно силен.

Парлонн прислонился к стене, крепко зажав руками глубокую рану на боку. Магатсен был более чем способным воином и дрался куда лучше, чем они ожидали. Маррэйн был удивлен помощью Дераннимер, но решил, что этого стоило ожидать. Она была дочерью воина, и была воином в душе.

Но она не могла скрыть страха в своем взгляде, когда смотрела на раны Парлонна. Она прижимала к ране кусок ткани, оторванный от ее одежды, но это не слишком помогало.

— Ты не умрешь. — прошептала она. — Ты не умрешь.

— Конечно же, нет. — ответил Маррэйн. Она вздрогнула, будто лишь сейчас вспомнила про него. — Не от этой раны.

Это было правдой. Рана была серьезной, и могла стать фатальной — для более слабого, но Парлонн не был слабым. Потребуется кто—то получше Магатсена, чтобы его прикончить.

Потребуется кто—то, подобный самому Маррэйну.

— Достаточно. — спокойно сказал Парлонн. — Мы мало что можем сделать. — Он говорил твердо и решительно, не позволяя ни одному намеку на боль проскользнуть в его голосе. — Дайте мне погрузиться в медитацию. Это замедлит течение крови и выиграет нам время. Вскоре появятся корабли, разыскивающие выживших.

У Дераннимер могла быть душа воина — но не воинская безжалостность. Маррэйн понял это по выражению ее лица после слов Парлонна. Но любой корабль на их пути мало чем мог помочь. Они были во многих часах лета от Гисейнотоши. Корабли разлетелись по всем направлениям, и многие были куда больше, чем взятый ими маленький флаер. Потребуются многие часы, чтобы первые разведчики могли вернуться и перегруппироваться — даже если они и не встретятся с кораблями Теней.