Майкл Стэкпол - Драконы во гневе Страница 15

— Мне так жаль, мама. Я тебе очень сочувствую.

— Конечно, дитя, да. Ты очень добра.

Властная рука, коснувшаяся подбородка, заставила Изауру поднять голову и открыть глаза:

— Уверена, он храбро сражался.

Кайтрин торжественно кивнула.

— Очень храбро. Его преданность нашему делу не поколебалась ни на мгновенье, ведь он так жаждал отнять у южных тиранов фрагменты Короны. Пока остальные фрагменты находятся в их нечестивых руках, роду драконов угрожает опасность, но не только это руководило им. Гниение с юга уже коснулось нас, и он сражался, чтобы остановить его.

Опустив руку, Кайтрин перевела взгляд на огонь.

— Ох, милая, ты и понятия не имеешь, насколько испорчен юг. Это моя вина, прости меня. Я держала тебя здесь, в нашей стране, исключительно ради того, чтобы защитить. Иногда — я ни в чем не хочу тебя упрекнуть, дорогая, — ты бываешь слишком чувствительной.

— Я знаю одно — ты всегда хотела для меня лучшего, мама, — Изаура улыбнулась. — Я счастлива здесь, в нашем королевстве.

— Оно прекрасно, не правда ли? Всякий раз, отправляясь на юг, я скучаю по дому. И не только потому, что ненавижу изнурительную жару. Там повсюду вонь, сырость, путаница и беспорядок, — Кайтрин нахмурилась. — Видишь ли, родная моя, мир Авролана прост, и так и должно быть. Он холоден; он неумолим. В нем сильный всегда побеждает слабого. Здесь мы живем в согласии с законами мира.

Но там, на юге… Ох, Изаура, ты не поверишь, что там творится. Они воображают, будто могут использовать реки, чтобы орошать поля. Строят дамбы, отнимая пространство у моря, а потом удивляются, почему море разбивает эти дамбы; да оно просто возвращает себе то, что принадлежит ему по праву. А потом эти их города…

Кайтрин покачала головой.

— Наши люди живут в пещерах, в скалах. Мы находим пространство для существования внутри них; южане же используют камень, чтобы ужать пространство, сделать его меньше. Они так боятся мира, что прячутся от него в гниющих искусственных пещерах. Здесь, когда что-то умирает, оно не пропадает впустую; всякая частица используется для общего блага. Отходами жизнедеятельности мы удобряем сады. Ничто не расходуется зря. Там же южане выплескивают содержимое своих ночных горшков прямо на улицы, мертвые животные лежат в канавах, и мелкие хищники, настоящие паразиты, сражаются за каждый труп. Хуже того, эта мерзость забирается в склады и жиреет, поедая припасы. А если их обнаруживают и убивают, думаешь, тушки идут в пищу? Нет, их просто выбрасывают на улицы, чтобы выкармливать новые поколения паразитов.

Глаза императрицы Авролана вспыхнули.

— Я оградила тебя от всего этого, девочка моя, мне крайне неприятно рассказывать тебе такие вещи, и я хотела бы, чтобы ты никогда с ними не сталкивалась, но обстоятельства не позволяют.

— Почему? Что случилось, мама?

— Многое, Изаура, многое.

Кайтрин вытащила из рукава платья желто-зеленый драгоценный камень, оправленный в золото. Императрица щелкнула пальцами в сторону маленького столика, который тут же пересек зал и, подрагивая, остановился рядом с хозяйкой. Когда он замер, Кайтрин положила на него драгоценность.

Изаура узнала самый первый фрагмент Короны Дракона, еще до ее рождения попавший в руки Кайтрин в Сварской. С тех пор он принадлежал императрице, которая время от времени надевала его. Изауре всегда нравился этот камень — свет очень красиво играл на его гранях. Ребенком она иногда представляла себе, что он подмигивает ей, словно какой-нибудь вправленный в богатую оправу глаз.

Кайтрин между тем вытащила из рукава желтый драгоценный камень. В свете камина его поверхность засверкала. Кайтрин тоже положила его на столик и коснулась его подушечками пальцев.

— Он тоже из Короны Дракона, мама?

— Да, этот нам удалось вернуть. Мы нашли его дубликат и с помощью него добрались до оригинала. Мы также обнаружили копию рубина, которая привела нас вот к этому…

Из другого рукава Кайтрин достала отливающий золотом рубин, который, на первый взгляд, ни огранкой, ни оправой не уступал двум предыдущим камням. От него даже исходила сила, пусть и менее ощутимая, но все же сила. Если бы Изаура заранее не знала, что с камнем что-то не так, при беглом осмотре она не заметила бы разницы.

Она протянула руку.

— Можно?

— Да, Изаура, это и есть та загадка, для решения которой мне нужна твоя помощь, — Кайтрин протянула ей рубин, а затем опустила взгляд и погладила желтый камень. — Расскажи мне, что ты о нем думаешь.

Обхватив камень ладонями и прижав его к груди, Изаура закрыла глаза и опустила голову. Девушка отстранилась от треска дров в камине, от жара, согревавшего пространство вокруг; она освободила сознание от всех физических ощущений и полностью сосредоточилась на камне. Поначалу она почувствовала сопротивление, но потом ей вдруг удалось прорваться сквозь него.

— Ох!

Вытянув руки и раскрыв ладони, девушка отшатнулась. Камень полетел на пол, но прежде чем он успел упасть, магическая волна подхватила его и подняла в воздух.

Изаура рухнула на колени.

— Прости, мама.

— Дитя, это мне следует просить прощения. Я должна была предостеречь тебя, — повинуясь плавному жесту Кайтрин, рубин поплыл к столу. — Что ты почувствовала?

Изаура задумалась.

— Некую магию, мама. Связанную с подлинным камнем, причем сильно. Внутри находится заклинание, которое впитает в себя любую магию, ищущую камень, и превратит ее в энергию, питающую эту связь. Как если бы дернуть за ниточку здесь, а где-то далеко зазвенит колокольчик. И чем ближе находишься к подлинному камню, тем громче будет «звенеть» приманка.

Кайтрин улыбнулась.

— Да, заклинание интересное и довольно неожиданное. А что скажешь о магии, с помощью которой создан этот артефакт?

Девушка нахмурилась.

— Разобраться трудно. Заклинание очень сложное, потому что дубликат в какой-то степени несет в себе черты оригинала. Здесь собраны элементы четырех разных видов магии, но самое интересное не это. Основой являются человеческие заклинания, но также ощущается присутствие и эльфийских, и урЗретских. Как такое может быть?

Кайтрин покачала головой.

— Не знаю. Ясно одно — у южан появился очень сильный маг, по крайней мере потенциально. И не стоит надеяться на то, что он погиб в Крепости Дракона. Его там нет, я это чувствую.

Глаза Изауры расширились от ужаса.

— Это Норрингтон, мама?

Императрица Авролана вскинула брови:

— Что навело тебя на мысль о Норрингтоне?

— Я беспокоюсь о тебе. Нефри-леш сказал, что видел Норрингтона, и что ты послала Миралл'мару убить его. Знаю, ты не хочешь, чтобы я тревожилась из-за тебя, но я не могу иначе. Мне страшно за тебя… из-за него.

Кайтрин подошла к дочери и погладила ее по щеке.

— Милая, не нужно волноваться. Этот Норрингтон просто щенок. Он придет сюда и послушается тех же доводов, что его дед и отец. Однако опасность существует, и чтобы устранить ее, мне нужен тот, кому я могу доверять. Ты, Изаура, и будешь моим доверенным лицом.

— Хорошо, мама, — на лице девушки расцвела улыбка. — Я тебя не подведу и сделаю все, что требуется.

Кайтрин взяла руки Изауры в свои.

— Знаю, что сделаешь, дитя. Теперь выслушай меня очень внимательно. Как тебе известно, существует шанс, что полотно судьбы сплетется таким образом, что нить моей жизни оборвется. Урулф Кирун в свое время тоже предполагал такое развитие событий и готовил меня к тому, чтобы продолжить его миссию. Я не хочу, чтобы моя жизнь зависела от случая, и потому посылаю тебя на юг. Взгляни на все собственными глазами, убедись, что все рассказанное мной — правда.

— Я и без того верю тебе, мама. Верю всей душой.

— Изаура, дорогая моя, ты же понимаешь — не проверив льда, нельзя утверждать, что он крепок. Да, ты, конечно, веришь каждому моему слову о жизни на юге, но, только увидев все своими глазами, по-настоящему поймешь, насколько важна моя миссия, — Кайтрин сжала ладони девушки. — Совсем скоро, девочка, ты отправишься на юг. И благодаря тебе надвигающаяся зима станет для южан последней.

ГЛАВА 9

Когда хрустнула ветка, Уиллу даже не пришлось отворачиваться от костра, чтобы определить, кто пришел:

— Не спится, Керриган?

У молодого мага перехватило дыхание:

— Хорошо, допустим, по хрусту ветки ты догадался, что кто-то идет. Но разве никто другой не мог наступить на нее?

Уиллу ужасно хотелось ответить: «Конечно, не мог, дубина», однако он сдержался, пожал плечами и похлопал по обросшему мхом бревну, на котором сидел.

— Мог. Только я. Ведь я еще меньше тебя приспособлен к жизни в лесу. Резолют учил-учил меня, но толку пока немного.

Керриган сел и поплотнее закутался в одеяло.