Крэг Гарднер - Бэтмен возвращается Страница 16

Бэтмэн осторожно кивнул. Он понятия не имел, как его слова подействуют на неё.

— Жизнь заставляет мальчиков завоёвывать мир, а девочек — носить чистые трусики, — объяснила она. — Мужчина, одетый как летучая мышь, — настоящий мужчина, а женщина в костюме кошки — женщина-дьявол! — Она провела когтями по натянутому хлысту, державшему Бэтмэна. — Но я слишком увлеклась объяснениями. Жизнь — порядочная сука, и поэтому я — тоже.

Казалось, разговор был окончен. Бэтмэн тихонько забрался свободной рукой в пояс с принадлежностями и выудил оттуда красно-синюю капсулу.

— Настоящий мужчина? — сухо рассмеялся он. — Конечно. Они включают свой дурацкий сигнальный маяк, а потом удивляются, из какой дыры я вылез!

— Ха, достойный ответ. И ты даже не пытаешься забраться ко мне под колготки! — Она подцепила хлыст коготком и слегка дёрнула. — Но объясни мне, если ты имеешь на них зуб, почему ты защищаешь их, подставляя под удар свою Бот- задницу?

Бэтмэн покачал головой.

— Я просто не могу заснуть по ночам. Взрывающиеся универмаги постоянно меня будят. — Он сжал капсулу в руке, протолкнув её красную часть в синюю. Раз…

- Я тоже не могу заснуть, вот и вся хрупкая связь между нами. Но связь через глубокую пропасть: ты живёшь, чтобы сохранить мир, а я — жажду его разрушить! — Она протянула когти, собираясь перерезать хлыст. — Это может внести напряжение в наши отношения.

… четыре, пять, — сосчитал Бэтмэн. Труба в его руке стала ярко-пурпурной и начала пузыриться. Он швырнул капсулу в руку Кэтвумэн, когда та была уже готова перерезать хлыст.

Смесь взорвалась на её предплечье. Кэтвумэн вскрикнула и потеряла равновесие. Она не удержалась на краю крыши и, сорвавшись вниз, пролетела в дюйме от Бэтмэна. Ей удалось зацепиться за выступ стены парой метров ниже. Пытаясь нащупать когтями трещину или неровность, она неистово скребла по бетону.

Бэтмэн высвободил руку из обвивавшего его хлыста и скользнул вниз, на выступ, за который она держалась. Он захватил запястья Кэтвумэн. Бэтмэн постепенно подтягивал её вверх, перехватив за подмышки, а потом вокруг талии. Выступ был таким узким, что ему пришлось довольно крепко прижать её к себе. Со стороны казалось, что они нежно обнимаются.

— Кто ты? — прошептала Кэтвумэн, заглядывая ему в глаза. — Что за человек прячется под маской летучей мыши? — Она грустно улыбнулась. — Может, он поможет мне открыть женщину под вуалью кошки? — Она поглаживала пальцами по его панцирю. — Это не он. А, вот ты где!

Её рука остановилась в том месте над его талией, где соединялись две основные части брони. Без лишних слов Кэтвумэн глубоко вонзила когти сквозь тонкую материю.

Бэтмэн вскрикнул от боли и оттолкнул её прочь.

Беспомощно кувыркаясь в воздухе, она полетела в пропасть между домами.

— Нет!… - прошептал Бэтмэн.

Она упала в кузов проезжавшего внизу грузовика, гружённого песком.

Кэтвумэн вскочила на ноги и помахала удивлённому Бэтмэну.

— Меня спасла подстилка Китти, — закричала она. — До скорого!…

Она разорвала рукав и осмотрела в мелькающем свете проносящихся мимо уличных фонарей красный рубец на предплечье.

— Значит, это была не пуля, — пробурчала она. Но ожог довольно сильный! Таков уж этот Бэтмэн, думала она.

— Ублюдок, — добавила Кэтвумэн.

— Сука, — выругался Бэтмэн, осматривая рану — четыре аккуратные дырочки в нижней части живота. И болели они намного серьёзней, чем выглядели. Только сейчас, в безопасности Бэт-пещеры, он смог обстоятельно обследовать их.

Бэтмэн подошёл к пульту связи и щёлкнул тумблером, затем нажал на клавишу.

— Альфред, — позвал он. — Ты не принесёшь мне немного ассептической мази? Пожалуйста.

— Иду, — участливо отозвался голос дворецкого. — Вас не ранили, сэр?

— Да, — признался Бэтмэн, — немного. — Он потянулся к тумблеру и прервал связь.

— Но я не очень-то и жалею об этом, — мягко добавил он. Бэтмэн осторожно потёр ноющий живот, размышляя, что же всё-таки произошло, и с кем.

— Мяу… — передразнил он.

23

Рабочий стол стал теперь намного уютнее. Она выбросила в ведро старые занудные записки, которыми Селина залепила весь компьютер и которые та часто читала сама себе. Вместо них появились новые, более подобающие напоминания: «Игнорировать авторитеты», «Не брать пленных», «Ужасать». Да, так ей нравится намного больше.

Муха прожужжала слишком близко над её ухом. Она поймала насекомое на лету и раздавила, даже не взглянув. Это только первая жертва, которую она раздавит сегодня.

Наступило время полуденного кофе.

Селина схватила молочницу и сделала последние, но самые важные приготовления.

С подносом в руках она постучалась к Максу. Чип был поглощён разговором с отцом: очевидно, взорванного универмага было достаточно, чтобы привлечь их внимание.

— Доброе утро, Макс, — сказала она боссу. — Болтаете о магазине? Вы сумеете покрыть расходы?

— Уж лучше бы покрыть, чёрт бы меня побрал! — вскипел Шрек-старший. — Кстати, я хочу, чтобы ты позвонила в «Страхование Готема» и сказала им…

— Я что, должна раздвоиться? — на этот раз негодовала Селина. — Вообще, я не прочь взять отгул, — добавила она небрежно. — Вы возражаете? Макс, вы самый лучший босс на свете!

Макс кивнул. После её загадочного появления, он позволял ей заниматься почти всем, что угодно. Поразительно, что появление с того света может сделать для карьеры.

Макс тихонько потягивал кофе. Вот, наконец, тот момент, которого она ждала.

Чуть не подавившись, Макс выплюнул на стол живого таракана. А потом добрых полминуты кашлял и отплёвывался.

Чип отвернулся к окну, а таракан медленно пополз восвояси, оставляя на деловых бумагах Шрека кофейный след.

— О, проклятые истребляющие механизмы, — посетовала Селина. — А агент клялся, что машинка в полном порядке.

Она повернулась и вышла из офиса вон, прислушиваясь к тому, как Макс продолжал фыркать и плеваться — сладкая музыка для её чувствительных ушей. Что ж, день начался вполне удачно. Но всё ещё впереди.

Его звёздный час пробил. После вчерашней ночи стыда и преступлений разве мог Пингвин, то есть Освальд Кобблепот, поступить иначе как не объявить о выставлении своей кандидатуры на пост мэра? Они сняли жалюзи, выставляя напоказ штаб-квартиру его избирательной компании. Они пригласили прессу, ТВ и радио; даже отпечатали пару новых плакатов: «Освальд — означает порядок» висел на стене справа, а «Кобблепот вычистит город» — слева.

Пингвин стоял, окружённый корреспондентами и сотней своих сторонников. Что другое могло стать апогеем, как не его речь?

— Может, я и спас младенца мэра, но я отказываюсь спасать самого мэра, — говорил Пингвин, размахивая зонтиком, — который стоит в стороне, беспомощный, как ребёнок, в то время как Готем охвачен опустошительной болезнью, превратившей его орлов-бойскаутов в сумасшедших клоунов, а счастливых домохозяек — в женщин-кошек!

Пингвин и сам смутно понимал, о чём именно говорит, но был полностью уверен, что это звучало хорошо.

Его обожатели устроили овацию. А на заднем плане репортёры звонили в редакцию, пытаясь докричаться сквозь гомон на площади: «Освальд Коббепот — загадочный человекозверь, украшение Готема выставил сегодня свою кандидатуру на пост…»

Ах, ни одна мелодия не была для него так гармонична! Что может быть прекраснее?

Хорошенькая почитательница с фигурой Венеры стояла прямо перед ним.

— Мистер Кобблепот, — пропела она, с обожанием глядя на него сверху вниз, — вы — идеал хладнокровия, о котором только может мечтать молодая девушка.

Да, думал Пингвин, уединиться с ней в его комнате было бы ещё приятнее.

— А вы — самая горячая молодая девушка, о которой только может мечтать идеал, — произнёс он вслух. Он наклонился и продолжил, понизив голос: — О, да на твоей блузке кнопочки!

Оттягивать кнопочки на дерзкой молодой груди — тоже станет его личной обязанностью. Он сгорал от нетерпения увидеть свою почитательницу целиком, не говоря о дерзкой молодой груди, и как можно скорее.

Но вокруг по-прежнему было полно прессы: политик вынужден быть осторожным в такое трудное время. Наверное, лучше подняться к себе и остыть.

— Я действительно могу занять место мэра, — пробурчал Пингвин себе под нос, а это сулит не только власть, но и возможность приблизиться к людям. Трогать людей. — Он вспомнил о своей обожательнице. — Ощупывать людей.

Он взобрался наверх и очутился в штабе № 2. Шарманщик осматривал конструкцию нового вооружения, специально подготовленного для очередного «выступления». Здесь тоже всё выглядело в полном порядке.