Елизавета Дворецкая - Лань в чаще, кн. 2: Дракон Битвы Страница 26

Наконец дочь великана остановилась возле одного из камней, как будто сделала выбор. Вынув из-под широкой волчьей накидки маленький нож, похожий на стальной зуб, она бестрепетно провела лезвием по левому запястью. Спрятав нож, ведьма омочила в крови пальцы второй руки и медленно обвела ими очертания одной из рун на камне. Ее синеватая, полупрозрачная кровь не стекала по камню, а вливалась в углубления рисунка руны и застывала там.

Дагейда перешла к другому камню и окрасила кровью вторую руну, потом третью. Три руны светились холодными синим светом на серой груди валунов, а Дагейда медленно запела, глядя вдаль, на север, туда, где темнеющий лес сливался с густо-синим небом летней ночи:

Древние руныКровью я крашу:Страх и еще две —Мгла и Туман!Меркер и Токкен,встаньте над лесом,вас я зову!Голос услышьтедочери Свальнира,Имира крови!Мгла, дух подземный,свет заслони,затемни им глаза!Туман, дух болотный,опутай им ноги,и слух отними!Свальнира братья,сетью ужаснойна землю падите;Меркер и Токкен,страхом наполнитедуши живых! 

С каждой строфой голос Дагейды делался все громче, глаза раскрывались шире и загорались ярким желтым светом. Ему словно отвечало синее пламя, горящее в очертаниях рун. Древние великаны, мертвые братья мертвого Свальнира, услышали голос своей крови. Далеко на севере закружилась темная мгла, заколыхался плотный серый туман. Быстро приближаясь, они повисали над Медным Лесом, смыкались – два великана, Мгла и Туман, подавали друг другу руки, чтобы зажать в кольце два человеческих существа, затерявшихся в огромном лесу.

Проснулась Ингитора от холода, и первой ее мыслью было: неужели прекрасная погода кончилась и дальше они пойдут под холодным ветром и дождем? Она не понимала, прошла ночь или нет: вокруг царила темнота, а рядом шевелилось какое-то черное пятно, в котором она не столько узнала, сколько угадала Аска. Он стоял на коленях возле остывшего костра и пытался раздуть угли. Его плащ, еще сохранивший тепло его тела, был наброшен на Ингитору поверх ее собственного.

– Ничего не выходит! – пробормотал Аск, отворачивая лицо от серого облачка золы. – Надо заново…

Он зашарил по земле, отыскивая свой ремень, на котором висело огниво. Ингитора приподнялась, плотнее кутаясь в плащ.

– Как холодно! – выговорила она. – Что это вдруг?

Пронзительный, прямо-таки зимний холод заполнил воздух. Она едва могла говорить: неудержимая дрожь стиснула ее, как в оковах, язык и мышцы челюстей едва повиновались. Зубы стучали, все внутри сжалось, кончики пальцев заледенели. В середине лета такого просто не бывает!

– Уж-же утро? – едва сумела она выговорить, и голос Аска, когда он ей ответил, тоже звучал как-то искаженно:

– А тролль его знает! Вроде бы лето, тепло, но в этом лесу все не так, как надо. Ночью тепло было, а потом вдруг как потянуло, как из пропасти… И туману нагнало откуда-то…

Ингитора пригляделась и вздрогнула. Все пространство вокруг заполняли шевелящиеся чудовища – это ходили, крутились, колебались туманные облака. В темноте они казались жуткими и жадными. Даже деревьев не было видно, не долетал шум ветвей. Весь мир как будто кончался здесь же, в двух шагах от костра. И больше не было ничего, как в те времена –  «в начальное древнее время»  – когда не существовало еще ни земли, ни неба, а везде простиралась одна только беспредельная черная бездна. Пропасть из сказаний, до которой отсюда, из Медного Леса, оказалось пугающе близко.

Нашарив чулки и башмаки, Ингитора дрожащими руками кое-как натянула их на заледеневшие ноги, криво заколола платье, радуясь, что вообще сумела пристроить застежки на плечи, и плотно завернулась в плащ, увы, остывший, пока она возилась с одеждой.

– Мы с тобой про одну девочку забыли, – сказал Аск. – Которая верхом на собаке.

Ингитора посмотрела на него с недоумением, но чувство холодной жути подсказало ответ. Он говорит о Дагейде, Всаднице Мрака, которую они, действительно, совсем упустили из виду. Думая только друг о друге, они забыли все: почему они здесь, зачем они здесь и кого могут встретить.

– Мы забыли, а она про нас помнит! – продолжал он. – Я уже подумал, не она ли нам «волчью мать» прислала, но теперь-то уж точно она. Уж слишком легко идем… Я тут осенью ходил, так мне было не до воспоминаний о подвигах молодости! Сначала туман, так что мы и дороги не видели. Потом она завела нас назад – а мы думали, что идем вперед. Потом… – Торвард на миг запнулся, решив, что про битву с мертвой ратью рассказывать все-таки не стоит. – Ну, и еще кое-что, гораздо похуже нашей «волчьей матери». Потом она навела на всех такой сон, что мои ребята спали двое суток как убитые, а потом, когда я их разбудил, думали, что прошла всего одна ночь. Они так могли бы и год проспать. Вот и теперь она наверняка придумала что-нибудь такое.

– Что же делать?

– Ты каких-нибудь заклинаний не знаешь подходящих?

– Не знаю. Но могу попробовать сложить. У меня недавно получилось… и даже очень здорово получилось! – Ингитора несколько оживилась и ободрилась, вспомнив, какое чудное заклинание сложила при помощи всемогущей руны Исс. – Как, ты думаешь, я от Бергвида сбежала?

– Даже представить себе не могу.

– Я его заворожила руной Исс. Может, теперь опять получится?

– Попробуй. А то мы никогда отсюда не выберемся. Я это дело знаю, от этого ногами не уйдешь.

А туманные чудовища стояли нерушимым строем, так что смотреть на них не хотелось. Стоило чуть-чуть задержать взгляд, как в туманной мгле начинали мерещиться драконы и великаны; они росли и с каждым мгновением придвигались ближе, нависали над головой, наполняя душу леденящим, бессмысленным ужасом. Ингитора поспешно отвернулась, пока страх не лишил ее способности соображать. Вытащив из остывшего костра длинный толстый сук, она положила его к себе на колени, и Аск вложил ей в руку свой нож.

Медленно водя по коре острием, она принялась тщательно вырисовывать руну Ур, потом Турс, потом Суль. Аск сидел напротив, вплотную к ней, касаясь коленями ее колен, и накрыв ладонью ее пальцы, держащие сук, словно хотел успокоить и подбодрить. При этом он сосредоточенно следил за движениями клинка: в темноте трудно было что-то рассмотреть, но сталь тускло поблескивала. От него веяло живым теплом, и Ингитора сейчас чувствовала себя втрое сильнее и увереннее, чем там, у моря, где ей помогала только сила руны Исс. Всей кожей она ощущала мощную сосредоточенность Аска, который тоже знал, что такое руны. И он умел – она это отчетливо ощущала – умел сосредоточиться на силе рун, как это умеют делать только люди, которым часто приходится приносить жертвы. Он привычно настраивался на разговор с богами языком рун. Это совсем не то, что колдовство, – это умеют знатные вожди, которым приходится приносить жертвы и обращаться к богам от имени целой округи, в то время как сотни людей следят за каждым их движением и в душе повторяют каждое их слово. И он, Аск, привычно ловил чужую силу и передавал вверх – пусть сейчас это была сила одной Ингиторы, но он действительно помогал ей гораздо больше, чем можно было ожидать.

После всего, что они пережили, после всего, о чем говорили и что узнали друг о друге, он казался ей настолько близким существом, что ее душа легко, как невидимое дышащее облако, входила в него и касалась его души. Они были не просто рядом, они были вместе ; сливаясь, их силы возрастали втрое, и от нее требовалось только вывести этот огонь вовне, обратить его силу в оружие. Его тепло согревало ее кровь, воодушевляло, слова сами сплетались в строчки. И она заговорила, как положено произносить заклинания стихии огня, быстро и четко выговаривая каждое слово:

Руна мощи, руна яри —Ур, начало всех начал!Рогом грозный Бык ударил —Гром на помощь нам позвал!Руна Турс, могучих, старых,Древних сил поток зовет!Молот Тора – гром ударил,Путь расчищен, свет идет!Руна Суль, сиянье славы,Льда печаль, щит синих туч!Ты – победа в громе стали,Лик твой светел, взгляд могуч!  

Аск сдвинул свой золотой браслет повыше и сам порезал себе запястье о клинок в ее руке. Показалась кровь. Это была наполовину кровь Хёрдис Колдуньи и та же кровь, что и наславшая на них туманные чары; хотя бы половина той же силы в нем присутствовала, а вторую и даже третью половину даст Эмбла – они способны соединять свои силы под знаком руны Гебо, при слиянии обращающей два в три, и они втрое сильнее ведьмы, которая не знает этой объединяющей силы.