Ник Перумов - Хранитель Мечей. Одиночество мага. Том 1 Страница 45

– Твари? Чудовища? – Император поднял брови. – Нет здесь никого, Эфраим, и не было никогда.

– Ну, ты сказал, – фыркнул вампир. – Не было…

– Не знаю. – Император усмехнулся: – Я не видел.

– Вот и спросил бы себя, высокий человек, – чего ж они все бежали? Чего испугались? Их ведь никаким оружием не вразумишь. Только убить и можно.

Император пожал плечами. Неведомые чудовища, якобы попрятавшиеся от него, – какая чушь! До них ли сейчас? Там, впереди, – крепость, где держат Тайде. Вот об этом он и станет думать.

Его словно гнало вперёд железным бичом. Тайде, Тайде, Тайде – молотами стучало в висках.

Эфраим, морщась и кряхтя, совсем как человек, перекинулся в летучую мышь, взмыл к вершинам деревьев, покружился там недолго – и чуть ли не камнем упал вниз.

– Видел крепость, высокий человек, – выдохнул он. – Большая крепость. День пути, наверное. Очень крепкая. И… сильная. Я имею в виду…

– Я понял, – отозвался Император.

Продолжения не требовалось. Крепость впереди была крепка не стенами и башнями. Нет. Тем, что крылось за этими стенами, и притом отнюдь не банальными мечами и копьями.

– Пошли, – сказал вампиру человек.

Эфраим не ошибся. Им пришлось ломать ноги ещё целый день, и лишь под вечер с уже невысокого, густо заросшего колючим кустарником холма Император своими глазами увидел пиратскую твердыню.

Мельинская Империя ведала, что такое пиратские набеги. Не раз случалось её легионам и высаживаться под градом вражеских стрел на чужие берега, ломая хребты морской вольнице. Легаты и центурионы знали, как выглядят пиратские гнёзда, и умели их штурмовать.

Но на сей раз Император увидел нечто донельзя странное. Не портовый город, прикрытый мощной стеной. Не укреплённый замок над бухтой, приют одинокого главаря морских разбойников.

Вместо всего этого Император увидел храм. Укреплённый, конечно же, – но всё-таки в первую очередь это был храм, место молитвы, а не боя. Храм, конечно же, не Спасителя. Взмывший высоко в небо острый шпиль венчал странный символ: поднятая человеческая ладонь с широко расставленными пальцами. Присмотревшись, Император разглядел нечто вроде тонкой паутины, опутавшей железные пальцы.

– Ты видел когда-нибудь это? – повернулся Император к своему спутнику.

Эфраим озадаченно покачал головой:

– Нет, высокий человек. Я живу уже очень долго и, признаться, думал, что повидал всё на свете. Но этой штуки – нет. Это не знак людского Спасителя.

– Знаю. – Императору чудилось, что он различает движение в узкой бойнице окна. Там словно что-то сверкало, вспыхивало и гасло.

– Не смотри, – вдруг подобрался, насторожился вампир, выпуская острые иглы клыков. – Не смотри, высокий человек!

Но Император и сам уже, чувствуя неладное, поспешил отвести глаза.

То, что сверкало и блестело в бойнице, было жадным и голодным. Очень голодным и очень жадным. Оно истомилось в тщетном ожидании подачки, а сейчас ему, похоже, пообещали поистине царскую трапезу. И чем дольше всматриваться в коварный блеск – словно солнечный луч играл на густо покрытом маслом лезвии меча, – тем больше шансов стать тем самым обедом, которого существо в бойнице ждало так долго и так тщетно.

– Ты знаешь, что это такое? Это как-то связано с теми призраками, которые…

– Что это такое – не знаю, – проскрипел вампир. – Но ясное дело, из того же воинства. Не смотри, высокий человек. И вообще лучше бы нам повернуть назад. Ты ведь знаешь, что они от тебя хотят.

– Знаю, – кивнул Император. – Им надо, чтобы я высвободил всю мощь белой перчатки. Мы уже говорили с тобой об этом, и неоднократно. Не дождутся. Я не настолько глуп, Эфраим. Я знаю, на что способна эта вещь. Поверь мне.

– Верю, верю, высокий человек. – Серая щека вампира подёргивалась, словно от сильнейшего волнения. – Но что станешь ты делать, если речь пойдёт о твоей жизни? Или – о жизни твоей драгоценнейшей эльфийки?

– Полегче, полегче, Эфраим, – поморщился Император. – Я не из тех, кто выбирает из двух зол меньшее, запомни это. Я уничтожаю их оба.

– Смелые слова, высокий человек. Смелые и, прости старого, повидавшего жизнь вампира, очень глупые. Выбора может и не оказаться. Тебя загонят в угол, и тебе ничего не останется, как…

– Посмотрим, Эфраим, посмотрим, – отрезал Император, усилием воли заставляя правую руку убраться с белой перчатки.

Вампир что-то проворчал, криво усмехаясь и опуская голову.

– Я не собираюсь драться с этими страхами, – сказал ему Император. – Пусть сюда стащат хоть весь местный зверинец. Мне всё равно. Только глупец лезет в пасть дракона, когда можно спокойно обойти его…

– Откуда ты знаешь о драконах? – вдруг напрягся Эфраим.

– Не забывай, что я из другого мира, – пожал плечами Император. – У нас они – обычное дело. А что, тут драконов совсем нет?

Вампир замялся.

– Ну, не то чтобы совсем бы не было… Только это к делу отношения не имеет, высокий человек. Прости меня, я и в самом деле забылся. Просто… просто у нас драконы совершенно особенные, говорят, что они – хозяева всей магии этого мира…

Честно сказать, Императору не было никакого дела до драконов этого мира. Это не его война. Он должен выручить свою Тайде и как можно скорее убраться отсюда. Остальное его не касается.

– Может, и так, – равнодушно согласился Император.

– Среди Ночного Народа говорят, что если драконы покинут своё добровольное заточение, настанет конец мира, – осторожно прибавил вампир.

Император только махнул рукой.

– Я уже по горло сыт страшными предсказаниями, Эфраим. Поверь, я слышал их немало в своём собственном мире. Более чем достаточно. Все приметы, предсказания, пророчества говорили о том, что всеобщая гибель близка и неотвратима. И что же? Ничего не случилось! Наши мечи остановили все и всяческие предсказания. Мир уцелел. Так что я уже привык. Нельзя давать прорицаниям власть над собой. Да и не вижу я тут никакого дракона.

– Я тоже не вижу, – признался Эфраим. – Собственно говоря, речь не о том. Там, в окне… вот кого надо бояться.

– Но ты ничего не можешь сказать об этом создании?

– Ничего, – повесил голову вампир. – Но его надо остерегаться. И не идти на него… с открытым забралом.

– Не волнуйся, – усмехнулся Император, касаясь тяжёлого, изукрашенного резьбой наличья.

Вампир только покачал головой.

– Забросишь меня через стену? – спросил Император.

Эфраим ощерил клыки и зашипел, словно рассерженный кот. Встопорщился, засверкал глазами, длинные тонкие пальцы затряслись. Он то ли смертельно испугался, то ли донельзя разозлился.

– Что, не станешь? – поднял брови Император.

– Я не твой раб, высокий человек. И я хочу жить. Несмотря на то что бытие моё едва ли можно назвать полноценной жизнью.

– Ты боишься?

– Конечно! Ещё бы не бояться, высокий человек! Эта ловушка куда серьёзнее первой. Там тебя рассчитывали взять на испуг. Здесь собираются драться всерьёз. И мне, боюсь, уже не уйти. Окажи милость, высокий человек, не принуждай меня. Я могу отправиться поразведать подходы, но не проси и не приказывай переносить тебя туда.

Император сощурился. Белая перчатка привычно облегала левую руку, и он знал, что стоит только ему пожелать…

Вампир невольно отступил на пару шагов, дрожа крупной дрожью.

– Ты полетишь на разведку, – негромко сказал Император. – А там посмотрим. Пойми, Эфраим, чем раньше я получу назад мою Тайде, тем скорее кончится твоя… гм, неволя. Помоги мне в этом последнем деле, и я тотчас же верну тебе полную свободу, клянусь тебе в этом своей Силой и своей душой.

– Я присоединился к тебе во многом добровольно, высокий человек, – в тон, негромко ответил вампир. – Я хотел отомстить, потому что те… кто готовил засаду на тебя, нарушили своё слово. Но… есть барьеры, для меня неодолимые, высокий человек. У вампира нет души, он боится смерти, боится полного распада, уничтожения, исчезновения, что неизбежно последует за… ты понимаешь. Ты можешь меня принудить, высокий человек, ты владеешь мощью, я выполню твой приказ, потому что всегда лучше жить, нежели умирать. Но потом… там, в этом храме… – Он безнадёжно покачал головой.

– Лети на разведку, – холодно ответил Император. – А там будет видно.

Вампир уныло вздохнул и перекинулся летучей мышью. Счастье ещё, что он не боялся солнечного света.

Глава 4

Салладор. Некромант и призраки былого

Густые буковые и грабовые леса, широко разметавшиеся по невысоким, оплывшим холмам. Длинные извивистые степные языки ползут на полночь, словно громадные змеи, прокладывая дорогу к сердцу лесов. Чуть ли не до неба поднялось тут по весне зелёное разнотравье, буйно отплясало жарким началом лета, отцвело, отшумело, дало семена и умерло, сожжённое палящим солнцем. Это Юг Мекампа.

К осени степь вновь оживает. Морские ветра пригоняют стада тучных коров-облаков, с небес сеют мелкие тёплые капли, и пожухлые травы поднимаются, дают начало молодой поросли. Однако осенняя зелень недолговечна, с севера наступает зима, многие деревья сбрасывают листья, и, хотя дни стоят погожие, трава в степи жухнет, увядает, словно не желая нарушать вековой порядок.