Елизавета Дворецкая - Лань в чаще. Книга 1: Оружие Скальда Страница 60

– А потом по нем поставят славный поминальный камень! – насмешливо подхватила Ингитора, даже и не подумав обидеться. – Жаль только, что сам он не сумеет прочесть на нем похвалу себе:

Воин вышел в бой кровавый,Бой с быком – и пал со славой.

Ормкель тихо зарычал: этот насмешливый стих задел его гораздо сильнее, чем ее – намек на «девиц, лезущих куда не надо». А Ингитора усмехнулась: будет знать, как задираться!

– Пойдемте-ка спать! – сказал Эвар. – Утром морские великанши выйдут загонять их обратно в море, и лучше нам их тут не дожидаться.

Незадолго до рассвета кто-то осторожно тронул Ингитору за плечо. Она не привыкла ночевать на земле, поэтому спала чутко и сразу проснулась. Небо было темно-серым, указывая на то, что большая часть ночи уже позади. Над ней склонился Эвар.

– Что такое? – тревожно прошептала она.

Полуквитт приложил палец к губам.

– Пойдем со мной, йомфру, я покажу тебе кое-что занятное! – прошептал он в ответ. – Не буди никого. Я подумал, может быть, тебе будет любопытно.

Ингитора поднялась, оправила волосы, торопливо обулась.

– Идем! – Эвар поманил ее за собой туда же, куда они ходили вчера – на холм.

Ингитора пошла за ним. Море черных бычьих спин все так же волновалось внизу, подтверждая, что вчерашнее зрелище вовсе не было сном. Но теперь быки беспокоились, двигались быстрее, рыли землю копытами. Иногда один или другой поднимал голову, увенчанную тяжелыми круто изогнутыми рогами, и над долиной разливался тягучий, глухой и протяжный рев, похожий на голос бури. Ингитора дрожала от предутреннего холода и от тревожного возбуждения. Вчера, ночью, под золотым светом луны, зрелище морских стад казалось волшебным, это было любопытно и почти не страшно. Но сейчас, в трезвом сером свете наступающего рассвета, вид чудовищных быков наполнял жутью.

На вершине холма Эвар остановился и почтительно тронул Ингитору за край плаща.

– Нам лучше сесть на землю, – приглушенно сказал он. – А не то нас увидят. Я не знаю, что тогда будет, но боюсь, что ничего хорошего.

– Кто нас увидит? – дрожащим голосом прошептала она, послушно садясь на траву.

– Хорошо, что у тебя зеленый плащ, – шепнул он в ответ. – Они не очень-то хорошо видят на земле. Лучше не шевелиться – тогда они не отличат нас от камней и не заметят.

– Да кто?

– Т-с-с-с! – Эвар кивнул ей на море. – Вон они! Храните нас, боги Асгарда и могучий Тор!

Ингитора глянула и сама себе зажала рот, чтобы не закричать. В призрачном свете она увидела, как из морских глубин поднимаются две огромные фигуры. Сначала она видела головы с длинными, спутанными черными волосами, грубые лица с большими, слабо светящимися зелеными глазами. Каждая из голов была размером с быка. Вот показались плечи – великаны широким шагом приближались к берегу. Ингиторе захотелось лечь на землю и закрыть голову краем плаща, но она боялась шелохнуться.

– Не бойся, йомфру! – чуть слышно шепнул ей Эвар. – Они сюда не смотрят! Они считают быков. Это дочери Эгира. Они всегда выходят по две. Я не знаю их имен.

Ингитора застыла, как будто покрылась льдом. Великанши уже вышли на берег и широко махали сильными руками, загоняя черных быков в море. От их движений поднимался соленый ветер, полный густым запахом морских водорослей, из которых были сотканы их широкие свободные одежды. Великанши тяжело ступали по истоптанной земле, и Ингитора чувствовала, как земля слабо содрогается. Взрослый мужчина едва достал бы до колен каждой из них. С их густых волос текла вода, вся долина промокла, как после сильного дождя.

Черные быки Ньёрда один за другим бежали с берега в море и пропадали, их черные блестящие спины сливались с темной водой и исчезали в волнах. Дольше всего виднелись белые кончики рогов, но и они вдруг становились клочками морской пены. Последний бык замешкался, одна из великанш схватила его за рога и со смехом швырнула в воду. Следом за стадом великанши вступили в море. Заходя все глубже, они били руками по воде, загоняя в стойла свои неисчислимые стада. Вот их головы скрылись вдали от берега, и все пропало. Только буруны ходили там, и Ингиторе мерещились гривы черных волос, колеблемые волнами. На прибрежном песке глубоко отпечатались следы от сотен огромных копыт. Но волны прилива жадно лизали берег, и скоро все исчезнет. А трава, до земли съеденная в пустой долине, с первыми же лучами солнца оживет и потянется к свету.

Вернувшись на стоянку, Ингитора больше не легла, а сидела, завернувшись в плащ и зябко обхватив себя руками, возле костра, который заново разжег для нее верный Эвар. Она боялась оглянуться в сторону моря, не хотела даже думать о том, что вскоре им придется снова плыть, довериться стихии, где хозяйки – эти чудовищные великанши.

Наутро Хьерт и Ормкель снова стали обсуждать, что делать дальше. Новый руль был еще не готов, Хьерту требовалось время, а остальные задумали употребить его для охоты: всем хотелось свежего мяса. На полянах уже зрела земляника, но даже это не соблазнило Ингитору отойти от корабля: после того, что она видела перед рассветом, весь полуостров казался ей страшным, полным таинственных и враждебных сил. Стук топоров ободрял Ингитору, и она надеялась, что уже скоро «Бергбур» будет снова спущен на воду и они уплывут из этого места. Образы дочерей Эгира она гнала прочь – не стоит думать о них тому, кто собирается в будущем плавать по морю. Но провести еще одну ночь на этом берегу, вблизи шумящих и ревущих стад, совсем не хотелось, и она надеялась, что охотники вернутся побыстрее и корабль успеет отплыть еще сегодня.

После полудня «Бергбур» уже снова был готов в дорогу, но охотники еще не вернулись. Пришли они ближе к вечеру и принесли много мелкой дичи: зайцев, тетеревов, двух маленьких косуль. Оказалось, что видели огромного кабана, но только ранили его и потом едва спаслись от ярости зверя, а сам он так и ушел. Фроди Рысий Глаз, ругаясь, вытесывал новое древко для своего копья, сломанного в схватке со зверем. Полууспех только раздосадовал и раззадорил охотников, самым азартным из которых оказался Ормкель, и теперь их переполняли новые замыслы.

– Мы тут дохнем с голоду, а совсем скоро рядом будет пастись целое стадо из отличных жирных быков! – разорялся Ормкель, как всегда, заметно преувеличивая.

– Не говори так! – унимал его Эвар. – А то кто-нибудь примет твои слова всерьез.

– Ха! Так я и говорю всерьез! Ты меня не знаешь, парень! Я не из шутников!

– Тогда ты просто с ума сошел! – сказал Хьерт. – Забудь об этом!

– И не подумаю! Торвард конунг никогда не прошел бы мимо такого подвига!

– Но ты не Торвард конунг!

– У того подлеца Бергвида есть, говорят, плащ из шкуры Ньёрдова быка, и с этой шкурой он колдует, нагоняя туман и противный ветер на врагов! Я хочу, чтобы и у нашего конунга была такая шкура!

– Неужели твой конунг собирается колдовать? У него для этого есть мать, знатная колдунья! – воскликнула Ингитора.

– Я вызову на поединок всякого, кто скажет, будто мой конунг занимается мерзким бабьим колдовством! А ты смотри – вот будем в Аскефьорде, там ты и узнаешь, мужчина он или баба!

– Тогда зачем ему шкура?

Но доводы рассудка были бессильны перед доблестью фьяллей: Ормкель ничего не слушал, желая непременно совершить подвиг, который прославит его и его конунга, и большинство хирдманов его поддерживало.

– Да, славно было бы рассказать об этом! – поговаривали они. – Не каждый может похвастаться, что угощался мясом из стад самого бога морей!

– Должно быть, у этих быков вкусное мясо!

– Да оно воняет рыбой, вроде тюленьего. Они же у себя на дне едят водоросли.

– Я однажды ел белого медведя, так он страх как воняет рыбой.

– Йомфру, скажи им, что они полоумные! – в тревоге умолял Эвар Ингитору. – Сложи стих, чтобы у них от него прояснилось в голове! Они ведь сейчас уговорят друг друга убить быка! Что с нами тогда будет? Великанши погубят нас!

– Может быть, не погубят, если вернуть им голову и шкуру быка, – с колебанием ответила Ингитора.

Она охотно согласилась бы, что Ормкель полоумный, но мысль об охоте на быка раздразнила ее любопытство. Тут и правда будет о чем рассказать!

– Но он хочет отвезти шкуру Торварду конунгу! Ты же слышала!

– Давай сделаем так! – предложил наконец измученный спором Хьерт. – Охотьтесь на своего быка, но шкуру, голову и все кости нужно будет бросить в море, чтобы у великанш сошлось число голов.

Ормкель был озадачен: как же они докажут свою победу над быком, если шкуру и голову придется выбросить? Но в конце концов примирились на том, что победить быка и остаться без доказательств все же лучше, чем вовсе не одержать этой славной победы.

Вот на берегу стемнело, над морем поплыли серые густые облака, а в просветах между ними зазолотилось сияние луны. Море сегодня было беспокойнее, чем вчера, тяжелые валы с ревом бились о берег. И в гуле волн люди различали поблизости топот, дыхание сотен огромных быков.