Джеймс Госс - Мертвецы зимы Страница 10

Я искала месье Понда или Доктора Смита, чтобы рассказать им, что случилось с Эми. Вскоре я увидела месье Понда, стоящего на веранде рядом с кабинетом Доктора Блума. Он любовался стоящими там искусственными цветами.

— Ах, привет, Мария, твое платье очень милое, — сказал он, протягивая мне цветок. Он сам был одет тоже довольно красиво, заметила я.

— Ну спасибо, — ответила я, впервые подумав о нем хорошо. — Что вы здесь делаете?

— Прогуливаюсь, — ответил он после минутного молчания. — Просто совершаю невинную прогулку. Что, звучит недостаточно убедительно? Но это чистая правда.

Я, улыбаясь, покачала головой.

— А что вы делаете на самом деле, месье?

Он сунул руки в карманы.

— Я хочу посмотреть, что случится. Тише, тише, маленькая обезьянка. Это наш маленький секрет, — он осекся и прикусил язык, словно он ляпнул что-то не то. — Итак, — начал он, посерьезнев, — я услышал шум и уловил какое-то движение вон в тех кустах. Это была не ты?

Я снова покачала головой.

— О Боже! — сказал он. — Ну, что-то слишком большое для крысы. Итак, что же это? И куда оно делось?

Я уже набралась смелости, чтобы рассказать ему о его жене и князе Борисе, как вдруг из кабинета Доктора Блума послышался жуткий крик. Я ощутила, как рука месье Понда вцепилась в мою, но я вырвалась и бросилась к кабинету, отчаянно спеша на помощь.

Я влезла в раскрытое окно и замерла как вкопанная. Что я увидела… О, мама, я не могу это описать, но знаю, что видела это раньше. Оно было просто жуткое, и казалось, заполнило собой всю комнату… Я закричала и кричала до тех пор, пока не вошел месье Понд.

Он вошел спустя всего несколько секунд, но к его приходу все уже вернулось в норму. Месье Невилл сидел на стуле, тяжело дыша, Доктор Блум стоял у огня с очень злым видом, а посредине комнаты стояла я, съежившись под его испепеляющим взглядом. Страшное существо исчезло.

— Что случилось? — спросил месье Понд.

Доктор Блум натужно рассмеялся, поспешно сжав мое плечо.

— Бедная малышка просто испугалась, только и всего. Но на самом деле ничего не было. Знаете, у страха глаза велики, — сказал он.

— Оно было здесь! Оно было ужасно! — запротестовала я, разрыдавшись. Да, знаю, мам, я вела себя неподобающе, но я ничего не могла с собой поделать.

Месье Понд опустился на колени, глядя мне прямо в глаза. Его голос был взволнован, но довольно мягок.

— Итак, Мария, что здесь было? Что ты видела?

— Я не могу сказать! — вскрикнула я, заливаясь слезами. Я и вправду не могла.

Месье Понд осмотрел комнату, потом перевел взгляд на двух мужчин.

— А вы видели? Что тут было? Мы просто услышали крик…

Месье Невилл, пыхтящий и кряхтящий, только покачал головой.

Я могу сказать, что доктор Блум был просто вне себя от ярости, так зол, что я испугалась еще больше, и слезы хлынули с новой силой.

Я посмотрела на месье Понда, отчаянно пытаясь рассказать ему, что я видела, но язык не повиновался мне.

Вместо того чтобы ругать меня, он просто взглянул на меня, спокойно и ласково. Он принюхался.

— Здесь какой-то странный запах, — заметил он. Затем он пробормотал «Кабель программного передатчика», почти про себя.

Тут как по волшебству появилась страшная мадам Блум и потащила меня в мою комнату, держа меня за руку как злая гувернантка. Она начала вытирать мне слезы фланелевой тряпкой, так грубо, словно хотела снять с меня скальп.

— Итак, Мария, — ее голос был тверд как камень и холоден как лед, — мы ведь не собираемся рассказывать сказки и небылицы, не так ли?

— Но я это видела! Видела! — запротестовала я.

Она снова поднесла к моему лицу мокрую тряпку.

— Что ты видела, девочка? Там ничего не было!

Я стояла, дерзко глядя на нее. Я не сказала ни слова. Просто зло смотрела на нее, совсем как ты, когда портной приносит счет.

Мадам Блум уперла руки в бока.

— Очень хорошо, Мария. Вижу, с тобой бесполезно разговаривать.

Она вздохнула, как будто устала и выдохлась. Я никогда ее не любила, особенно после того, как она запретила мне вернуться домой вместе с тобой.

— О, мое бедное дитя! — сказала она. — Что же нам с тобой делать? — она поджала губы, и на мгновение стала очень печальной.

— Отпустите меня домой! — взмолилась я. — Пожалуйста, отпустите! Я хочу к маме!

Мадам Блум покачала головой, затем, улыбаясь, пригладила волосы. Она посмотрела на свое отражение в зеркале, затем усмехнулась. Это была недобрая усмешка.

— Нет, Мария. Боюсь, что нет.

Сказав это, она вышла, закрыв меня на замок. О, мама, она НИКОГДА не отпустит меня! И я никогда не увижу тебя, не увижу щенят (может, назвать их Луи и Антуанетта?)

Я немного поплакала, затем меня стало клонить в сон. Я лежала, уткнувшись лицом в подушку, как вдруг услышала легкий стук в окно. Как ты думаешь, кто это был? Это был Доктор Смит!!

— Привет, Мария! — сказал он весело.

— Но месье! Как вы сюда попали? Карниз такой узкий, а земля так далеко.

Он скорчил рожу: «Ой, я только сейчас это заметил. Но может, ты будешь столь любезна и впустишь меня, а?»

Я бросилась к окну и открыла его. Доктор Смит, перевалившись через подоконник, оказался на ковре.

— Спасибо, — улыбнулся он, отряхивая пыль с колен.

— Вы забрались сюда, чтобы помочь мне? — спросила я.

Он покачал головой: «Это было бы неуместно… Нет, я пытался найти мою пациентку, Эми. Ты не видела ее?»

Мое лицо вспыхнуло от ощущения вины. Я прижала руки к пылающим щекам.

— Месье Доктор, мне очень-очень жаль. Я совсем забыла! Я хотела рассказать Месье Понду, но это происшествие отвлекло меня. Все это так запутанно. Знаете, я видела что-то ужасное внизу. Я не знаю что, но оно собиралось сделать что-то ужасное с месье Невиллом!

— Что оно собиралось с ним сделать? — спросил он, нахмурившись.

— Я не знаю, не могу сказать, — сказала я обреченно. — Но пожалуйста, месье, это очень важно! Я хочу рассказать вам про Эми. Мы навещали князя в его башне, и я думаю, что ее поймал людоед!

— Людоед? — он моргнул. — Не могла бы ты рассказать все сначала, только помедленнее?

Я как можно подробнее рассказала ему о князе Борисе, его ужасном слуге Косове и гонке на колесницах. Дважды.

Наконец Доктор Смит встал.

— Спасибо, Мария. Ты была очень храброй.

Я покраснела от гордости и смущения.

— Но… я думаю, ты в очень большой беде. Слишком большой для такой маленькой девочки, неважно, насколько она храбра.

— Все в порядке, месье, — сказала я. Слова и улыбка Доктора Смита согрели меня. Он такой добрый! — И все точно будет хорошо!

Он печально покачал головой.

— Нет, не в порядке, — он сунул руки в карманы. — Эми пропала, здесь находится странный пациент под охраной, на пациентов нападают чудовища, тебя не пускают домой, и что-то странное происходит на пляже… Кажется, пришло время сказать тебе кое-что особенное.

Он посмотрел на меня очень, очень серьезно.

— Итак, Мария. Пожалуйста, слушай предельно внимательно. Если ты попадешь в беду, я хочу, чтобы ты прокричала те слова, которые я сейчас тебе скажу, изо всех сил, во все горло! Я услышу, и тут же прибегу. Идет?

Я послушно кивнула.

— Хорошо, — улыбнулся он, — а сейчас я пойду выручать Эми. Но сначала пообещай мне не влипать в неприятности, — он снова улыбнулся, но улыбка эта была невеселой. — Мария, я собираюсь сказать тебе мое секретное имя. Оно очень необычное и важное. Могу ли я попросить тебя использовать его только в минуту опасности?

— Чтоб мое сердце разорвалось! — поклялась я.

И потом, мама, он сказал мне свое секретное имя. Я бы хотела сказать его тебе, но обещание есть обещание.

Любящая тебя Мария.

Дневник Доктора Блума

6 декабря 1783

Чертов ребенок! Чертова Мария!

Если ее мать не заберет ее, я… не вижу причин, почему мне не стоит это делать. Я сыт по горло ее поведением и довольно давно! Я больше этого не потерплю! Не потерплю ни секунды. Хватит. Я положу этому конец!

Пердита очень хорошо поняла меня.

— Конечно, ты прав, мой милый муженек, — сказала она, поглаживая меня по плечу. — С этой Марией нужно что-то делать.

— Она чуть не испортила мое представление для этого дурака Невилла! — сказал я в сердцах, пытаясь растолковать ей мое намерение отомстить девчонке.

— Но теперь-то все в порядке, — заметила она успокаивающе.

Она налила мне чашку чая, и я с благодарностью выпил его. Моя Пердита заваривает восхитительный чай.

— Не волнуйся, — сказала она. — Ты ведь не можешь вылечить всех. В любом случае… — она улыбнулась своей особенной прекрасной, понимающей улыбкой. — Мы что-нибудь сделаем с девочкой вечером. Мы вместе позаботимся о ней.

Я подошел к окну. В темноте я смог разглядеть гигантскую фигуру Косова, идущего по берегу.