Джин Лоррен - Эпидемия IDIC Страница 11

"Красивый" было слишком слабое слово, чтобы описать это лицо, хотя оно было вполне мужественным. Казалось, будто какой-то великий художник вознамерился изобразить идеал вулканской мужской красоты – густые, прямые, блестящие темные волосы, ниспадающие в идеальном порядке вокруг головы, идеальной формы; овальное лицо, прямой нос, сильная челюсть, высокие скулы; и его глаза – карие блестящие янтарем глаза под густыми ресницами под высокими бровями.

Только рот избежал классического совершенства, да и то только потому, что его линии застыли в выражении явного неодобрения. T'Пайна сдержала свои эмоции, и решила больше не давать этому человеку повода для неодобрения. И только потом поняла, что он не имел никакого права одобрять или не одобрять ее, только если бы она сама дала ему это право.

Он не был слишком стар, чтобы иметь право старшинства; он не был ее преподавателем, ее целителем, или же ее начальником. И при этом он не был членом ее семьи – что тоже давало ему такое право, не смотря на одинаковый возраст.

Вооружившись этой мыслью, T'Пайна легко обрела контроль над собой.

– Меня зовут T'Пайна, – сказала она. – Я биотехник.

Человек посмотрел на нее практически бесстрастно, но его рот смягчился сменив неодобрение на легкий намек улыбки. Это заставило ее пульс участиться.

– Меня зовут Сендет, – сказал ей он, – из клана T'Дайта. Я нейрофизик.

– Нейрофизик? – T'Пайна старательно сосредоточилась на теме разговора, чтобы Сендет не заметил ее нелогичной физической реакции.

Он назвал ей имя своего клана после первого знакомства! Что это могло означать? Он явно не был обещан, так же как и она. Она не могла так отреагировать на обещанного мужчину.

– Я немного знаю о чуме на Найсусе, – продолжила она, – но я думала, что это вирус. Разве он атакует нервную систему?

Сендет моргнул, посмотрел на погруженных в беседу целителей и обратился к T'Пайне.

– Вы летите на Найсус? Конечно у них достаточно биотехников. Простите меня, но вы не кажетесь достаточно старой, чтобы быть экспертом.

– Я не эксперт, – ответила T'Пайна. – Найсус мой дом. Я только что закончила обучение в вулканской Академии.

– А я являюсь дипломированным специалистом Академии, и провел несколько последних лет в штате больницы. T'Пайна… я где-то слышал это имя. Вы раньше не учились в моем классе?

– Я имел эту честь, – ответила она, нелогично довольная тем, что он ее вспомнил.

– Дочь.

T'Пайна не слышала, как сзади подошла ее мать. Продолжая себя контролировать, она обернулась к T'Кир.

– Мама, это Сендет, нейрофизик из Академии. Сендет, это T'Кир, моя мать.

– Это честь для меня, – сказал Сендет с безупречной вежливостью. T'Пайна видела, как его взгляд остановился на золотом значке Т'Кир, который она надела по такому случаю.

– Ваша дочь делает вам честь, T'Кир.

– Она никогда не разочаровывала меня, – ответила T'Кир.

Задаваясь вопросом, было ли это предупреждением, чтобы не разочаровать ее теперь, T'Пайна поглядела в лицо матери. Но T'Кир в этот момент изучала золотой значок клана Сендета с красными и зелеными камнями. T'Пайна никогда не изучала геральдику кланов; она не поняла бы символы, если бы Сендет сам не назвал свое родовое имя. Его эмблема очевидно также ничего не сказала и T'Кир, за исключением того, что право носить его означало его принадлежность к одному из древних кланов воинов.

Она с любопытством поглядела вокруг. Сорел носил значок клана, но ни Сарек ни Спок этого не делали. Сарек носил только посольские ленты; он должен был оставаться нейтральным во всех своих действиях, и действовал в интересах всего Вулкана, а не в своих личных или в интересах каких-либо фракций. Инструкции Звездного Флота, тем не менее, не запрещали офицерам носить подобные символы на форме – например мистер Скотт, главный инженер «Энтерпрайза», мог при необходимости одевать шотландку.

Спок, однако, вместо эмблемы клана носил значок IDIC: Бесконечное Разнообразие в Бесконечных Комбинациях – больше чем просто союз противоположностей, вулканский символ в форме треугольника, заключенного в круг, и представляющий собой блестящий бесценный образец идеального разнообразия. Треугольник был помещен в круг, который представлял собой движение и изменение; ничто живое не остается неизменным. Вулканцы уважали жизнь, а значит уважали изменение.

Пристальный взгляд Т'Пайны вернулся к Сендету. Она задавалась вопросом, были ли T'Деата одним из Древних Семейств. Так как она никогда не знала, принадлежала ли она сама к одному из таких кланов, она даже не потрудилась узнать об этом больше, чем преподавали обычно на уроках истории. Название T'Деата обозначало происхождение от матриарха, но оно ничего не сообщало о том, примкнул ли клан к философии Сурака во время жизни матриарха, или же в более поздних поколениях.

Сендет спросил:

– T'Кир, T'Пайна, видели ли вы звезды с палубы обсерватории? Предлагаю вам это развлечение –при варп скорости это уникальное зрелище.

T'Кир оглядела Сендета и T'Пайну.

– Действительно, это то, что я высоко ценю. Палуба обсерватории вряд ли будет переполнена в это время. Думаю, ты должна это увидеть, дочь. Вы проводите ее, Сендет?

– Это будет честью для меня, – повторил молодой человек, а T'Пайна как могла боролась со своей радостью. Мать ее одобрила! Она опустила глаза, чтобы ни мать ни Сендет не увидели ее недисциплинированное восхищение, и развернуласьк Сендету.

– T'Кир! – это был Сорел. Он покинул группу других целителей. T'Пайна постаралась скрыть свое беспокойство. Очевидно целитель не хотел, чтобы ее мать летела.

– Пойдем, T'Пайна, – сказал Сендет.

Она последовала за ним, задаваясь вопросом, о чем целителю понадобилось так срочно поговорить с T'Кир. Возможно он хотел узнать о ее навыках медсестры.

T'Пайна и Сендет не были одни на палубе обсерватории, но глядя как стремительно проносятся звезды, чувствовали себя одинокими. Закусив нижнюю губу, T'Пайна задыхалась от ощущения падения в вечность. Там, перед нею, была чрезвычайно неприветливая абсолютная пустота. Несмотря на теплую одежду, она никак не могла справиться с дрожью. А затем она почувствовала, как по ее спине пробежала волна тепла, тепла Сендета, его защита от холода ночи. Он не касался ее.

Но однажды, думала она, когда придет время, они соприкоснутся. Видя как его отражение в стекле отдалилось, T'Пайна разрешила себе улыбнуться.

Глава десять

Движущаяся дорожка остановилась около группы правительственных зданий у подножия дамбы, поэтому Корсал взял двухколесный велосипед и поехал по дорожке, ведущей к входу в дамбу. Он направился в мастерскую, чтобы захватить пояс с инструментами и коммуникатор.

– Торренс, я у дамбы. Где вы?

– Возле третьей турбины, – громко ответил ее голос. – Поспешите!

Каждый звук возле дамбы был во власти шума мчащейся воды, но поскольку Корсал следовал за оранжевыми линиями, которые должны были привести его к нужной турбине, он слышал другой звук – приглушенный стук, который доносился откуда-то из-под земли, как будто какая-то гигантская машина сотрясала землю.

У входа в турбинный зал контрольные огни показывали чтотретья турбина отключена. Это совсем не объясняло тревожный звонок. Корсал толкнул дверь, открыл ее, и снова окунулся в шум.

Эмилия Торренс была представителем одной из темнокожих рас людей; кожа ее была глубокого, как кофейные зерна, коричневого цвета, черные волосы упруго вились – курчавились вокруг ее лица, но теперь прилипли к скулам от водяных брызг в палате турбины.

При помощи пары рычагов она руководила одним из гигантских подъемных кранов пытаясь захватить что-то кружащееся в водовороте, что время от времени показывалось из воды и чего там явно не должно было быть.

Корсал понял, что подводная лопасть колеса турбины частично сместилась со своей оси и теперь совершала дикие волнообразные движения.

– Как это случилось? – крикнул он, хватаясь за вторую пару рычагов, и приводя в действие второй кран.

– Лед! – ответила Торренс.

Лед? Было совершенно невозможно разговаривать среди оглушительной комбинации шума бурлящей воды и лязганья турбины, поэтому Корсал просто сосредоточился на деле.

Они зажали подьемниками непокорное колесо, чтобы остановить его колебания. Затем, пока Корсал наблюдал за обоими пультами, чтобы бушующая вода снова не вырвалась на свободу, Торренс опустила колесо турбины обратно на ось, и присоединилась к Корсалу, и вместе они уложили гигантское, мокрое колесо на бетон в стороне.

Как только они выловили турбину, адский стук и гром прекратились, хотя мчащаяся вода была достаточно шумной сама по себе, чтобы не позволить поговорить, пока они занимались расчетами функций контроля.

Два других колеса так же были повреждены обломками льда, которые разорвали третью турбину, но пока они могли поддерживать эти турбины в работе, пока не восстановят заново вручную баланс системы. Пока же система могла работать и без сломанной турбины.