Борис Георгиев - Третий берег Стикса (трилогия) Страница 17

— Реконструкция поверхности, — вторгся в разговор навигатор, — выполняется по данным камер, работающих в инфракрасном диапазоне.

— Понимаю, кэп. Ты как всегда прав, кэп, — раздражённо огрызнулся Волков. Лунная поверхность его не интересовала. Он смотрел на Землю, висевшую низко над лунным горизонтом.

— Я вниз! — возбуждённо пискнула девушка и, не дожидаясь реакции собеседника, бросилась к нижнему обзорному экрану, позабыв о меридиональной плоскости и не только о ней. Можно ли было упустить такое зрелище — полёт над обратной стороной Луны? Пока кратеры, пики и хребты проходили по круглому экрану, мисс Уокер оставалась внизу, привычно водя ладонью по стеклу. Потом, когда серебристая чаша ушла из поля зрения, девушка вернулась наверх, но долго ещё следила, как уменьшается светлый диск, приобретший почему-то голубоватый оттенок.

Когда мисс Уокер опомнилась, то обнаружила, что Волков уже, оказывается, успел нацепить один из поясов, и отметила про себя, что внешнему виду капитана пояс не повредил: «Под комбинезоном почти не видно. Очень хорошо, не хотелось быть похожей на одногорбую верблюдицу. Но под платье надеть — думать нечего. После супермаркета, как и договорились».

Волков смотрел и смотрел, как растёт, наползает, сочась голубым сиянием, подёрнутый белыми клочьями облачной пенки гигантский шар.

— Чашка с черничным киселём, — сказал он вдруг. Ирис пришлось заставить себя узнать его голос, до того странно это прозвучало.

— Почему чашка? — спросила она, подойдя ближе и подёргав за рукав забывшегося капитана.

— А? — очнулся тот. — Иришка, ты вернулась уже. Почему чашка? Ну, понимаешь… Я в детстве очень любил черничный кисель. Не знаю, как где, а у нас в Аркадии черника — роскошь и редкость. Днём её с огнём не сыщешь, но мама не умела мне отказать, и вот — представь: три-четыре горсти чёрных сухих сморщенных ягод, — пересыпаешь их, они шуршат как дождь, которого в Аркадии не бывает никогда, и почти не пахнут, такие сухие. Но когда варево в синей большой кастрюле пыхнет паром и задребезжит, приподнимаясь и падая, крышка, вся кухня заполнится запахом, лучше которого нет ничего. Я знаю, так пахнет на покосных лугах каменистых плоскогорий, где в жёсткой щётке выкошенной травы, на зелёных ладонях листьев лежат тёмно-синие капли ягод.

— Но при чём же здесь Земля? И почему всё-таки чашка?

— Да вот же при чём — представь теперь: в белой широкой чашке — черничный кисель, уже холодный, не желающий литься, ленивый. Ты льёшь в него молоко, такое же белое, как ободок чашки. Сначала появляется тонкая плёнка, сквозь которую просвечивает тёмно-синяя толща, — посмотри, точно как океан под облачным покровом, — потом, молока становится больше, словно облачный покров полностью скрывает Землю. Тогда ты берёшь ложку, начинаешь осторожно размешивать, и облачная пелена рвётся, закручивается в тугую спираль, пронизывается голубыми нитями вихрей — посмотри, точно как вон там, где тайфун.

— Тайфун? Эта косматая дырка в облаках — тайфун? Ты шутишь? Да ты знаешь, что такое тайфун! Это…

Волков смеялся. Ирис, выпустила его рукав и спросила обиженно:

— Ну, и что смешного?

— Ты не понимаешь? Я рассказываю тебе о дожде, которого никогда в жизни не видел, и о плоскогорьях, где не бывал никогда, а ты мне — о тайфуне. Мера за меру. Брось дуться на меня, Иришка. Всё это сказки: и мои дожди, и твои тайфуны.

— И чашка черничного киселя — тоже сказка?

— Нет, — ответил, посерьёзнев, Волков. — Вот она, уже приготовлена.

Он указал за борт, туда, где в закрученном спиралью облачном покрове зияла дыра, и сказал после недолгого молчания:

— Я не верил, что когда-нибудь получится отпить, но теперь… Хотя бы глоток, чего бы это мне ни стоило.

— Конечно. Попадём в супермаркет, найдём там черничный кисель, молоко. Молоко точно есть, а вот кисель… Но я, кажется, натыкалась когда-то. Такой, в пластиковых кубиках. Взяла его случайно, а полка мне и говорит — черничный, мол, кисель, один литр. Я ещё подумала тогда — что за кисель такой — черничный? — но не взяла. Белые чашки тоже прихватим, в хозяйственном отделе. Мне не очень нравятся белые, но раз ты хочешь… Саша, ты чего?

— Ничего, — буркнул Волков. Потом вздохнул, сунул руки в карманы, повернулся спиной к зрелищу и побрёл к монитору.

— Саша, я что-то не то сказала? — забеспокоилась Ирис. — Но мне, правда, не очень нравятся чисто белые чашки, я люблю чтоб…

— Не до чашек нам, — отозвался Волков, глядя на монитор. — Лаэрт пишет, истребители уже на подходе. Через пару часов перестроятся и начнут поиски. Навигатор!

— Слушаю.

— Сколько нам ещё лёту до супермаркета?

— Тридцать одна минута. «Грави-маркет/174» в пределах прямой видимости, если пожелаете, могу показать его в максимальном увеличении.

— Будь так любезен, кэп. О! Эта летающая сковородка и есть ваш универмаг?

«Почему сковородка? — удивилась Ирис, разглядывая картинку на мониторе из-за капитанского плеча, — кажется, он больше похож на сито или дуршлаг. Почему я подумала «сито» и «дуршлаг»? Что вообще означают эти слова? Сито. Через него сеют. Ага, значит, с дырочками маленькими. А дуршлаг? С дырочками — это в самую точку. Супермаркет сверху весь дырявый. Но дуршлаг?»

Ирис отмахнулась от надоедливой мысли о дуршлаге и сосредоточилась на изучении изображения супермаркета, росшего на глазах. Блестящий диск с рядами отверстий по верхней крышке.

— Что это за дырки? — поинтересовался Волков.

— Стыковочные ниши, — ответила Ирис, опередив на этот раз навигатора, должно быть потому, что сама в тот момент думала о количестве мест на парковке баблов. «Столько раз приходилось парковаться, и никогда в голову не приходило такое сравнение — с ситом. Почему? Не потому же только, что не знала слова… Нет. Супермаркеты не так выглядят. Я знаю в чём дело!»

— Потому, что ни одного бабла нет на парковке! — сообщила девушка вслух решение загадки, которую она загадала себе самой.

— Конечно, ты же сама сказала — все они разлетелись в разные стороны. Хотя… Иришка, а они круглосуточные, ваши супермаркеты? Бывает так, чтобы в супермаркете совсем не было посетителей?

— Ну-у-у… я как-то даже не задумывалась… не знаю… разве что под утро? Я, например, никогда не попадала туда после трёх ночи.

— Могу дать справку по этому вопросу, — вмешался в разговор навигатор. — Парковка супермаркета перестаёт принимать корабли раз в сутки, на один час.

— Вы никогда мне об этом раньше не говорили! — возмутилась Ирис.

— Вы никогда меня об этом не спрашивали, — невозмутимо ответил навигатор. — Вы просто приказывали доставить вас в супермаркет, а я выбирал ближайший с таким расчётом, чтобы парковка была открыта.

— Могли бы и рассказать! — не унималась Ирис, уязвлённая тем, что уличена в некомпетентности. Да ещё и в таком вопросе, в каком считала себя экспертом.

— Ну, хватит! — пресёк пререкания Волков. — Я уже понял. Эта летающая сковородка, значит, была в момент аварии на ночной стороне и как раз закрылась парковка. Но в других-то супермаркетах могли застрять покупатели, баблы которых…

— …были запаркованы! — выкрикнула Ирис. — А сами они в это время расхаживали по супермаркету, и даже не знали…

— Боюсь, что вы неправы, мисс Уокер, — снова вмешался навигатор. — Когда корабль пристыкован нижним технологическим узлом к заправочным горловинам парковочной ниши, гравикуб блокируется. В тот момент, когда произошла расстыковка, гравикуб выполнил команду Планетарной Машины.

— Ты хочешь сказать, что эти несчастные притащили свои покупки домой, закрыли люки и тут же были вознесены своими ополоумевшими пузырьками к чёртовой матери?

— Я не совсем уяснил себе суть вашего предположения. Повторюсь: сразу же после закрытия люков и расстыковки заправочного узла гравикуб был деблокирован и выполнил команду Планетарной Машины.

— Мда-а, — мрачно протянул Александр, глядя на ряды пустых отверстий, напоминавших теперь гигантские соты, — неудивительно, что на парковке нет кораблей. Совсем необязательно этот супермаркет был закрыт, когда всё случилось. Эти бедняги чуть позже разлетелись, сразу же, как только сделали покупки.

— Но это же ужасно… — шепнула ему Ирис. И не получила ответа.

На верхней палубе потемнело, цилиндрические стены поднялись, закрыв горизонт, бабл погрузился в нишу. Ирис прислушалась привычно, как что-то вздохнуло под полом, дождалась, пока свистнули, открываясь, люки и навигатор произнёс, как обычно: «Корабль в парковочной нише платформы «Грави-маркет/174», люки открыты. Выход через любой из стыковочных узлов», — и пригласила:

— Пойдём, Саша. Посмотришь на… — как ты его назвал? А! Универсальный магазин.

— На пустой универсальный магазин, — буркнул Волков, следуя за пританцовывавшей от нетерпения девушкой. Через стыковочный узел, в цилиндрический вертикальный тоннель, пол которого поехал вниз, стоило Ирис коснуться изображения зелёной стрелки на стеклянной стене, и доставил девушку и её спутника в неоглядный совершенно пустой зал.