Эми Мерфи - Падшие Страница 19

— Должна вас поздравить по случаю вашего недавнего успеха над проектом J-привода. Как вы его назвали? «Джокоста»? Это ошеломляющее достижение вашей команды, — промурлыкала Тритик, сделав пару шагов в сторону и оказавшись в круге света одного из немногих освещающих комнату светильников.

Мири была слепа, когда разрешила жить такому чудовищу.

Тристик оказалась такой же отвратительной, как описывали слухи. Ее особенности наиболее определенно говорили о наследии скиилоида: бледная, почти прозрачная кожа, острые черты, синего оттенка губы, рот, похожий на рану. Но глаза. Глаза на этом лице выглядели нелепо. Темные, мрачно-коричневые, предполагающиеся в семьях евгеников с чистейшей родословной.

В детстве Эрелай готова была отдать что угодно за глаза этого цвета.

Возможно, именно это и заставило ее уставиться на Тристик. Этот апофеоз странности гибрида.

— Да, проект «Джокоста». Спасибо… Дефенсор, — заикаясь, произнесла Эрелай, поняв, что задержалась с ответом. Она все еще не могла понять, как вести себя в присутствии Тристик. Старый Сисса в своих лекциях о манерах никогда не упоминал гибридов.

— Отвратительно, не так ли, консультант Верадин? — спросила Тристик, и вслед за этим последовал странный механический шум. Случайный луч света высветил причину. В кожу на горле Тристик встроен маленький прибор, напоминающий вокс. Он то и был источником странного шума. Увеличивает громкость речи, с содроганием поняла Эрелай.

— Не волнуйтесь, — сказала Тристик. — За многие годы я привыкла к таким… встречам.

— Изви… извиняюсь, Дефенсор, — снова запнулась Эрелай. Во рту пересохло, она попыталась сглотнуть.

Она не понимала, зачем был задан этот вопрос. Нервозность куда-то сбежала, и следующие слова, казалось, произнес кто-то другой.

— J-привод может показаться готовым, но я пришла поинтересоваться, почему вы изъяли проект у моей команды. Еще предстоит многое исследовать, чтобы доказать, что судно с этим приводом достойно к работе. Например, существует проблема дестабилизации в подпространстве. На слишком близком расстоянии к вело-двигателю большого судна, J-привод может вызвать катастрофические последствия в момент входа.

— Я в курсе. Я в курсе, — ответила Тристик, как показалось, отвлеченным голосом. Она подошла поближе. Эрелай ощутила странный запах: почти душистую вонь. Запах жасминовой воды и гнили.

— Скажи мне. Почему вы не желаете пользоваться вашим наследственным титулом, леди Верадин? Он звучит гораздо более элегантнее.

Эрелай не ответила сразу, пытаясь угадать своенравный характер разговора.

— Если честно, Дефенсор, это просто название. Титул должен принадлежать моему брату, Джовелишу, потому что он старше. Я чувствовала бы себя счастливее, если бы так оно и было, — неожиданно Эрелай нервно усмехнулась. Не совсем то, что она хотела.

Как уйти отсюда? Знать бы, никогда сюда не пришла.

— Да. Лихой капитан Джонвелиш Верадин. Совершенный образец доблести Крестника, — Эрелай показалось, что Тристик сказала эти слова с издевкой. — У него свой собственный батальон фабрикатов… извините… добровольцев. Вы, должно быть, гордитесь им. Он так же красив, насколько вы прекрасны, леди Верадин?

— Вы льстите, мэм, — напряженно улыбнулась Эрелай.

— Да будем мы судимы по нашим делам, а не по нашим титулам, — процитировала Тристик строчку одной из книг Хелио Верадина.

Продолжая играть в игру, Эрелай вернулась к стандартному вежливому диалогу.

— Это честь для меня, Дефенсор, что вы вспомнили дядины сочинения.

— Хелио Верадин был принципиальным человеком в беспринципное время. Тем не менее, были и те, кто считал его предателем за поддержку прав пришельцев, называющих себя землянами.

Эрелай напряглась, но ничего не ответила. Начиналась опасная территория. Если сказать что-то в его защиту, можно заклеймить себя предателем. Но она никогда не станет позорить человека, воспитавшего ее.

Тристик приблизилась. Несмотря на нелепый вид, двигалась она с некоторой грацией. Запах приторного жасмина и гнили возрос.

— Вы же родились в семье Верадин Крестника?

— Мы с братом дружили с детьми слуг.

Эрелай старалась не смотреть ей прямо в глаза. Вместо этого она сосредоточилась на точке, где шея переходила в плечо, закрытое темной накидкой.

— Вы когда-нибудь сталкивались с землянином, Верадин?

Тристик медленно, словно хищник, кружила вокруг Эрелай.

— Мэм? — запнулась Эрелай. — Нет. Никогда.

— Мерзкие твари, на самом деле. Нестандартные, но… в их несовершенстве есть некая привлекательность, — рассеянно пробормотала Дефенсор, останавливаясь и активируя консоль интерфейса. Ее внимание, казалось, полностью ушло от Эрелай, тем не менее, она спросила: — Что вы знаете о инфицировании землянами пространства Евгеники?

Эрелай начала чувствовать себя словно на допросе.

— Столько же, сколько любой другой гражданин. Прошло почти тридцать лет после Чистки, — она повернулась в сторону, где сейчас стояла Тристик, но та тут же снова стала ходить вокруг нее. — Они вторглись на нашу территорию и сговорились против нас со скиилоидами.

— Выученный ответ. Как у студента. Это не полная правда.

— Не понимаю.

— Есть те, кто считает, что земляне никто иной, как легендарные Палари, потерянные древние. В конце концов, это объясняет их внешний вид, почти идентичный физиологии евгеников.

— Это всего одна точка зрения, — будь осторожна, Эрелай.

Дефенсор уже обеими ногами вошла на опасную территорию. Хелио Верадина буквально очерняли за его защиту инопланетных пришельцев, нарушивших пространство Евгеники, называвшими себя землянами. Как бы ни любила Эрелай своего дядю и как бы ни стремилась защитить память о нем, у нее не было никакого желания разделить его участь. День Чистки прошел хорошо. Землян стерли. Тем не менее, это странное существо рядом, по какой-то необъяснимой причине, решила возродить все это.

— Ваша секта, секта Мири, разделяет эту точку зрения. И преданные секте, как и твой дядя, понесли наказание за это еретическое учение.

— Земляне не Палари, — быстро сказала Эрелай. — Палари — миф. Совет Первых задекларировал это, — ожидаемый ответ.

Межзвездные путешествия, когда земляне буквально наткнулись на территории Евгеники, находились в зачаточном стоянии. Они выглядели, как любой евгеник. Но им не хватало единства: они были воплощением хаоса. И хаос укоренился в самой их природе. Любого размера, любой формы, любой расцветки. Они говорили на множестве языков и верили в множество богов. У этих существ никогда не было шансов. Дядя рассказывал эту историю множество раз, и каждый раз на его лице в отблесках огня из очага появлялось печальное выражение. Он часто говорил о них после паломничества в маленький, ветхий храм Мири, возведенный на Аргосе много веков назад.

Мать Палари, говорил дядя, ни одна мать не должна видеть, как охотятся на ее детей…

— Встретиться с предками, которых боготворили и найти их неполноценными, это большое разочарование, мягко говоря, — сказала Тритик. — Решение Первых признать угрозу в существах с низкими генами было мудрым. Они размножаются с дикой энергией паразитов, угрожая тщательной селекции династий Евгеники с помощью генетических манипуляций и отбора. Они несли опасные гены, что делало их вид восприимчивым влиянию скиилоидов.

— Вы говорите об усиленном Взгляде? — недоверчиво уточнила Эрелай.

— Вы тоже слышали об этой способности?

Это была та самая вещь, о которой Старый Сисса рассказывал, чтобы напугать Эрелай и Джона, когда они были маленькими детьми. Остерегайтесь скиилоидов. Они могут подавлять волю людей и детей, которые плохо себя ведут. Они сделают вас рабами и заставят выполнять свои приказы.

— Да. Но как…

— И все же, Хелио Верадин рискнул властью и положением Крестника, защищая людей, утверждая, что они Палари. Вопреки Первым, он выступил против их уничтожения, из-за чего пострадал сам и другие Крестники, не так ли?

— Так и было.

— Жаль, — Тристик поцокала языком. Вокс на шее преобразовал этот звук в щелчки насекомого. Эрелай вздрогнула.

— Дефенсор, прошу извинить меня за ваше потраченное время, — Эрелай поняла, как сейчас отчаянно и неосторожно звучал ее голос. Только бы выбраться отсюда. Она шагнула назад, начиная отступление. — Мы можем обсудить проект «Джокоста» позже…

— Знаете ли, — проигнорировала ее Тристик, — я однажды встретила вашего дядю. Ну… «встретилась», сильно сказано. Скорее, я была ему представлена. Мои создатели, мастера генетики, были так горды показать меня. Я была единственной, кто выжил из их экспериментов, — рот Тристик раскололся в улыбке, но в глазах не было ничего веселого. — Так одиноко быть последней в роду… не правда ли?