Эми Мерфи - Падшие Страница 20

— Я… э-э… представляю, мэм.

— Я даже сумела тогда доказать, что от меня больше пользы, — продолжила Тристик. Ее взгляд, казалось, ушел внутрь, голос стал тихим, превратившись почти в шепот. — Твой дядя в то время был важной фигурой, в расцвете сил. Вы бы видели его, носящего официальный плащ гребнистого Крестника. И он посмотрел на меня как на… вещь. — Тристик хмуро посмотрела на Эрклай. Ворчливым голосом, что вокс преобразовал во что-то еще более чуждое, она продолжила: — На его лице отражалось крайнее сожаление.

— Уверена, он не имел в виду…

Но Тристик не слушала. Шаги сделались более суетливыми.

— Что вы наделали? Уничтожьте эту вещь. Прекратите ее страдания. Это оскорбление Троицы. Вот что сказал ваш дорогой дядюшка обо мне, — убийственный взгляд обратился на Эрелай. — Такое может впечатлить, вы согласны?

Эрелай прикусила губу и сделала еще один осторожный шаг назад.

— Но это было не все, — остановилась Тристик, вернувшись к спокойному тону. — Благодаря моему скиилоидному наследию, я могла читать энергию здоровых видов евгеников, так и… остальных рас. Ваша кожа цветет, пока вы лежите, ваше сердце передает все секреты, пока вы молчите. Я на самом деле могла видеть его насквозь, так же, как и вас, леди Верадин. Ваш праведный дядя со всеми своими проповедями добродетели и милосердия, состоял из секретов. Я мало знаю, но один из этих секретов однажды удостоил меня своим присутствием, — при этом Тристик наклонилась ближе к Эрелай, протянула руку и провела пальцем, затянутым в перчатку, по челюсти Эрелай. — И такая очаровательная.

— Дефенсор Тристик, — Эрелай шагнула в сторону, старясь заглушить страх и, тем более, не показать его голосом. — Не уверена, что знаю, о чем вы говорите.

Тристик изучающее наблюдала за ее лицом. Очередной ответ прозвучал так же отвлеченно, словно она не слышала Эрелай.

— Ох. Ты говоришь правду. Как странно, что он никогда не говорил этого тебе. Он знал, что есть земляне, живущие среди нас, маскируясь под евгеников.

Безумие. И Эрелай погрязла в нем без каких-либо четких путей выхода.

— Верадин, ты не больше евгеник, чем я. Ты землянка.

— Что? — поперхнулась Эрелай. — О чем вы говорите?

Тристик показала на экран поблизости. Головеб вспыхнул, показывая какую-то картинку. Эрелай узнала файл о себе.

— Мое личное исследование…

Тристик, такая обманчиво слабая и медленная, вцепилась в пиджак Эрелай. Как куклу она бросила Эрелай в сторону экрана. Та чуть не ударилась о него лбом и, в следующую секунду, увидела заголовок: Медицинская история. Генетика.

— Что ты знаешь о своих истинных родителях? — голос Дефенсор стал более грубым, почти рычащим.

— Пожалуйста, остановитесь! Позвольте мне уйти, — простонала Эрелай.

— Твои родители! — потребовала Тристик. Ее пальцы сжимали шею Эрелай, посылая под кожу каскад болезненных игл.

— Ничего. Дядины слуги. Отец умер от тяжелой лихорадки прежде, чем я родилась. Мать тоже заразилась до того, как родила меня, — мысли лихорадочно болтались в голове.

— Вранье! Хелио Верадин был предателем Евгеники и сочувствовал землянам. Он заставлял тебя и твоего брата скрываться.

— Дядя не мог лгать!

— Предполагаю, это случайность, что ты попала сюда. Твой дядя не позволял тебе поступить на военную службу, разве не так?

Это ошибка. Титус пытался предупредить ее. Сейчас же гордость загнала ее на путь безумия.

Ни Режим, ни флот ни на мгновение не позволит землянину выжить в своей среде, не говоря о том, чтобы работать над исследованиями высокой категории безопасности. Тристик явно параноик. Эрелай необходимо найти способ, чтобы успокоить ее.

— У землянина нет никаких шансов. Режим этого не позволит.

— Режим ничего не знает, — сплюнула Тристик, отпуска ее. — Десятки тысяч народа на одном корабле-носителе. Десятки кораблей-носителей в одной боевой группе. Как могут Первые знать секреты всех этих людей? Да и Совет заполнен одними самодовольными дураками!

Слова Тристик были откровенной изменой, но она ничего не опасалась. Никто не знает, что Эрелай здесь. Только Титус и Мейнард. Что-нибудь расскажет Титус? Сделает что-нибудь, если она задержится здесь? Но в голосе Тристик слышалась окончательная безнадега. Да и Мейнард, похоже, человек Тристик.

Дефенсор снова обратила внимание на экран головеба.

— Тепловизионный режим.

Картинка поменялась. На ней была Эрелай. Но нет. Эта форма показана в огромных розовых и жгучих, раскаленных, белых тонах.

— Хоть и немного, но я скиилоид, я вижу проблески тепла и эмоций как сложные цветные узоры. Вот то, что я вижу, когда смотрю на тебя, Верадин. Это тепловое изображение землянина. Ты не евгеник. Ты ничто. Ты землянка.

— Нет! Это безумие!

— Думай! Ты знала, что вы разные, даже в детстве. Ты видела, как растут другие дети, крепкие и высокие. Ты отличалась от них. Само собой, это стимулировало тебя к большим интеллектуальным достижениям, возможно, опережающим время. Но ты всегда существовала в защитной тени дяди. Ты и твой брат были его убийственным секретом.

Мир пошатнулся.

Тристик может и заслуживает уважение Совета Первых, но она явно не в себе. Зачем сочинять такое? До этой встречи Эрелай была для нее чужой. Она была одной из многих на станции «НойТех» и часто не удосуживалась даже второго взгляда. Только глупая гордость привела ее сюда.

— Держу пари, твой брат того же рода. Он поспешил вступить в пехоту, и это позволило ему остаться незамеченным. Как ни странно, я не могу получить записей о нем. Интересное совпадение, не так ли? Возможно, твой дядя приложил к этому руку. Последнее использование власти перед смертью? Но вы из их любимого рода Крестников, — в голосе Тристик появилось что-то вроде ревности. — Кто же поставит под сомнение вашу родословную? Уверена, они были более чем счастливы пригласить вас обоих в свои ряды. Ведь полный генетический отбор только для фабрикатов и призывников низкого происхождения.

Эрелай почувствовала слабость в ногах, упала на колени. Она смотрела на Тристик, как та заходится в восторге.

— Твой так называемый дядя со своими соотечественниками изменили вас обоих. Этого оказалось достаточно, чтобы обмануть врачей с их беглым осмотром и простейшие генные скрины. Ох, но если посмотреть внимательно, вот она ты, прячешься у всех на виду. Я почти завидую такой простой элегантности.

— Генетические манипуляции запрещены, — голова кружилась. Подбирать слова и подбирать из них предложения оказалось трудно.

— В твоем случае, и в случае с братом твой дядя решил проигнорировать этот догмат Мири. Насколько вы должны быть особенными, чтобы Хелио Верадин пошел на риск принять вас? Насколько он полюбил тебя, чтобы предать себе подобных? — мурлыкала Тристик, стоя над Эрелай.

Та отодвинулась, почти по-крабьи ползя по блестящему темному полу, изо всех сил стараясь дистанцироваться от гибрида, которая больше не казалась болезненной и слабой.

— Так продолжалось десятилетиями, ты жила во лжи, барахтаясь в несовершенной оболочке землянина. Ты даже преуспела, живя под пристальным взглядом Первых. Может даже, в один прекрасный день, стала бы большим и важным человеком. Но твой дядя никак не ожидал, что ты встретишься со мной. Я аномалия, продукт случайной встречи сомнительного благословения с моими… талантами. Ирония судьбы.

— Этого не может быть, — прохрипела Эрелай. Правда или нет, ясно одно: Тристик в это верит. Дар безумия: она повернет в свою пользу все, что угодно. Любые доказательства, что все не так, она легко перевернет и они станут дополнительными аргументами. Когда-то давно дядя пытался дать Эрелай и такой урок. Такое поведение было видно действиях Первых, так же как в этом странном чудовище перед ней.

— Думай об этом, леди Эрелай. Из всех вариантов и возможностей, ты выбрала самую прямую дорогу, чтобы встать на моем Пути. Что ж. Похоже, сами Судьбы сплели эту дорогу, — Тристик страшно оскалилась: — Ты совершенно… несовершенна.

— Зачем все это? — наконец, Эрелай выхватила нужные слова из массы других, чтобы озвучить их в знак протеста. — Если это правда, почему я все еще здесь? Почему вы не сообщили обо мне?

Пауза, последовавшая за вопросом, заполнилась ударами крови в ушах. Тристик наклонила голову. Изо всех сил Эрелай пожелала больше никогда не видеть это чудовище.

— Я использую тебя, мой прекрасный малыш, — ее улыбка была отвратительной.

Глава 12

Время распалось. Иногда Эрелай понимала его целиком, все шло с логической последовательностью. Оставшаяся часть превращалась в раздробленную бессмыслицу. Так же, как время замедлялось вблизи горизонта событий вокруг разрушенной звезды. Эрелай делала круг за кругом. А время двигалось все дальше, извилисто и медленно. И все это она оставила позади, чтобы забыть о нормальной жизни.