Орсон Кард - Игра Эндера Страница 20

Эндер молчал.

— Ты понял меня, Виггин?

— Да, сэр.

— Больше никакой практики с сосунками.

— Могу я поговорить с вами наедине? — осторожно спросил Эндер.

Это была просьба, которую командующий обязан был удовлетворить. С злым недовольным лицом Бонзо вышел в коридор.

— Слушай, Виггин, мне абсолютно не хочется с тобой связываться, я хочу избавиться от тебя, и не доставляй мне лишних проблем и хлопот, иначе я размажу тебя по стене.

Господи, умный командир никогда не позволит себе таких глупых тирад с угрозами.

Молчание Эндера еще больше вывело из себя Бонзо.

— Послушай, ты вытащил меня сюда, так давай говори.

— Сэр, вы были правы, что не определили меня в подразделение. Я не знаю приемов и ничего не умею.

— Я не нуждаюсь в твоем одобрении или поддержке.

— Но я хочу стать хорошим солдатом. Я не хочу срывать ваши ежедневные маневры и портить практику; но я тоже хочу тренироваться и могу тренироваться только с теми людьми, которые сами согласятся работать со мной. А никто, кроме новобранцев, не решится на это.

— Ты сделаешь так, как я тебе приказываю, маленький ублюдок.

— Да, сэр. Я исполню все приказы, которые обязан исполнять. Но время свободной игры — это время свободной игры. Здесь никаких распоряжений быть не может. Никаких. И ни от кого.

Бонзо покраснел, казалось, он вот-вот лопнет от злости. Это плохо. Излишний пар никогда не доводит до добра. Злоба Эндера была холодной и трезвой, он мог управлять ей. Бонзо раскалился до красна и не управлял собой, значит он вполне может управлять им.

— Сэр, я должен сам позаботиться о своем положении и карьере. Я не хочу мешать вашим тренировкам и боям, но должен же я научиться хоть чему-нибудь. Я не просился в вашу армию, ваше дело — избавляться от меня или нет. Но никто не возьмет меня, если я абсолютно ничего не буду уметь, ведь так? Позвольте мне научиться чему-нибудь, и вы сможете быстрее избавиться от меня и получить того солдата, который окажется полезен вам.

Бонзо был не настолько глуп, чтобы злоба задушила здравый смысл произнесенных слов. Тем не менее, он не хотел сдаваться сразу.

— Пока ты в Армии Саламандры, ты обязан безоговорочно мне подчиняться.

— Если вы посягнете на свободное игровое время, у вас появится шанс быть замороженным.

Конечно, это не было правдой, но могло оказаться вполне возможным. Если бы Эндер поднял суматоху вокруг контроля игрового времени, Бонзо мог запросто оказаться смещенным с должности командующего армией. Кроме того, офицеры могут усмотреть в Эндере кое-что положительное, что поможет его продвижению. Возможно, у него уже есть определенное влияние на руководство, и его угроза — это не просто слова.

— Ублюдок, — повторил Бонзо.

— Не моя вина в том, что вы не можете вынести мне подобную оценку при всех. Но если хотите, я признаю, что вы выиграли. Тогда завтра скажите мне, что передумали и отменили свое решение.

— Не указывай, что мне делать.

— Мне не хотелось бы, чтобы другие подумали, что вы пошли на попятный. Иначе вам не стать хорошим командиром.

Бонзо возненавидел его за его доброту, за дополнительный шанс. Все происходило так, будто Эндер даровал ему командование, как милость. Обидно, но тем не менее у него не было выбора. Не было выбора и возможности повернуть дело вспять. Бонзо не приходило на ум, что лишь его собственная вина в том, что отдан такой глупый, ничем необоснованный приказ. Он знал только то, что Эндер победил, положил его на обе лопатки, а затем от великодушия утер ему нос.

— Когда-нибудь я заставлю тебя стать ослом, — со злобой бросил Бонзо.

— Возможно.

Свет замигал, раздалась сирена. Эндер пошел обратно в казарму, умышленно напустив побитый вид. Он был зол и расстроен. Остальные солдаты сделали соответствующие выводы.

А утром, когда Эндер направлялся в столовую, Бонзо остановил его и заговорил нарочито громко.

— Я изменил свое решение, маленькая колючка. Возможно, занимаясь со своими сосунками, ты чему-нибудь научишься, и я быстрее обменяю тебя. Все, чтобы как можно быстрее избавиться от тебя.

— Спасибо, сэр, — сказал Эндер.

— Все, — прошептал Бонзо, — чтобы заморозить тебя.

Эндер благодарно улыбнулся и вышел из казармы. После завтрака он снова тренировался с Петрой. Днем он наблюдал за Бонзо и искал пути уничтожения его диспозиций. Вечером, во время свободной игры он, Элай и другие новобранцы до изнурения осваивали новые приемы и армейские навыки. «Я могу все освоить, я должен догнать их», — думал Эндер, лежа в постели. Его мышцы ныли и дрожали от перенапряжения. «Я должен справиться и доказать им».

Через четыре дня Армия Саламандры давала очередной бой. Эндер молча плелся за настоящими солдатами по сети запутанных коридоров. По стенам шли две цветовые гаммы: зеленый, зеленый, коричневый — Саламандры и черный, белый, черный — Кондоров. Подойдя к комнате баталий, он увидел, что коридор поделен на двое: зеленый, зеленый, коричневый шел влево, а черный, белый, черный вел вправо. Армия остановилась возле глухой передней стены.

Деление на подразделения произошло в полном молчании: Бонзо стал отдавать последние распоряжения:

— «А» при первом удобном случае занимает позицию сверху, «Б» — обход слева, «С» — справа, «Д» — ударит снизу.

Он увидел, что подразделения поняли инструкции и заняли исходные позиции. Затем добавил:

— А ты, сосунок, ждешь четыре минуты, затем заходишь и остаешься возле двери. Не вздумай даже вытаскивать оружие.

Эндер кивнул. Внезапно стена за спиной Бонзо стала прозрачной. Это была уже не стена, а своеобразный переходный отсек. Комната баталий тоже предстала в ином виде. Огромные коричневые отсеки-боксы висели в середине комнаты, частично перекрывая обзор и препятствуя движению. Это были те самые препятствия, которые солдаты называли звездами. По-видимому, они могли распределяться случайным образом. Казалось, Бонзо нисколько не заботило их присутствие. Скорее всего солдаты уже знали, как справляться со звездами.

Пока Эндер сидел в коридоре и наблюдал за битвой, ему стало понятно, что солдаты абсолютно не умеют управлять звездами. Они знали, как приземляться на них и использовать для прикрытия, тактику атаки вражеских позиций, дислоцированных на звездах. Но все это не отражало истинного предназначения звезд. Обе стороны настойчиво штурмовали их, чтобы обходным маневром добиться наиболее преимущественной позиции.

Командующий другой армией воспользовался слабыми местами тактики Бонзо. Они яростно атаковали Саламандр и одерживали явный верх. Все меньше и меньше Саламандр оставалось незамерзшими для следующего штурма очередной звезды. Исход был налицо, оставалось каких-нибудь пять-шесть минут, именно столько еще могло длиться сопротивление Саламандр.

Эндер ступил на поле боя. Он дрейфовал возле входа. В комнатах баталий, где ему доводилось тренироваться, двери, как правило, располагались на полу. В помещении учебных боев дверь находилась в самой середине стены, между потолком и полом.

Он почувствовал, что теряет ориентировку так же как в шаттле. То, что было вверху, вдруг оказалось внизу, а может в стороне. Но в невесомости не было необходимости сохранять вертикальную ориентацию, аналогичную тяготению. Совершенно невозможно определить, глядя на абсолютно квадратные двери, где находится верх, а где низ. Да это и не имеет значения. Наконец ему удалось обрести ориентиры, имеющие смысл. Ворота врага находились внизу, а он плыл прямо на них.

Эндер стал делать движения, чтобы изменить направление, но вместо того, чтобы расслабиться, его тело сгруппировалось, и теперь он летел на врага вперед ногами. Он представлял хоть и маленькую, но отличную мишень.

Его быстро заметили. Ведь он бесцельно болтался в воздухе. Инстинктивно он задрал ноги еще выше. В тот же момент раздался выстрел, и его ноги начали замерзать. Прямого попадания в него не получилось, и процесс замерзания остановился на середине тела, оставив руки годными к стрельбе. Эндер сообразил, что если бы он не выставил вперед ноги, то выстрел пришелся бы точно в тело. Тогда бы он оказался полностью неподвижным.

Так как ему было приказано не вынимать оружия, он продолжал свободный дрейф, не двигая ни руками, ни ногами и симулируя полную неподвижность. Враги полностью игнорировали его и сосредоточили внимание на тех солдатах, которые отстреливались. Шло ожесточенное сражение. Не имея численного преимущества, Армия Саламандры действовала упорно и последовательно. Поле сражения теперь представляло многочисленные обособленные кучки перестреливающихся. Жесткая дисциплина Бонзо оправдала себя лишь в одном: на каждого замороженного солдата Саламандры приходился, по крайней мере, один вражеский солдат. Никто не убегал и не паниковал, все Саламандры сохраняли олимпийское спокойствие и хладнокровие, ведя тщательный прицельный огонь.