Диана Кэри - Дредноут Страница 21

– Да, сэр, понятно.

Доктор Бома вышел вслед за своим патроном, и вскоре мы остались вдвоем с Сардой.

В отчаянии я поднялась и вновь подошла уже к другому макету личной эмблемы вице-адмирала, которая украшала дверь. Красно-золотистый, он производил впечатление величия.

– Я надеюсь, что мне никогда не придется попадать в столь дурацкое положение, в котором он оказался сейчас, – пробормотала я. – Я всегда считала, что находиться в таком высоком чине всегда приятно, командовать таким количеством людей… Теперь я понимаю, что чем выше ты поднимаешься по служебной лестнице, тем больше система вяжет тебя по рукам. И даже капитан Кирк не может ничего предпринять.

– Капитан Кирк вступился за нас.

– Каким образом? – удивилась я.

– Совершенно очевидно, что он не захотел сообщить вице-адмиралу о том, что вы находились под арестом.

– Вы правы. Но почему он так поступил? Наверняка он видит во всем этом что-то такое, о чем я даже не догадываюсь.

– Для меня это тоже остается загадкой.

– Но здесь что-то кроется, и оно связано с Риттенхаузом. Что он сказал о клингонах, ромуланах и орионцах?

– Он говорил об огромных выгодах от объединения галактики в единое целое.

У меня возникло ощущение, что эмблема Риттенхауза начала распухать как на дрожжах под моим взглядом. Внезапно меня осенило.

– Нет! Не может быть! Он говорил о безграничной славе. Один ход…

Единство всей галактики… И еще он говорил о целом флоте таких дредноутов!

– Вы почувствовали в этом что-то необычное?

– Нет, мне это уже знакомо. Что-то похожее я изучала, собирая материалы для своей дипломной работы. Это очень опасный подход.

– В чем суть вашей гипотезы?

– Все дело в нем самом. Все его мысли отражены здесь. Личная эмблема – я никогда не слышала о том, чтобы кто-нибудь из флагманских офицеров разрабатывал собственную эмблему. И еще название, которое он выбрал для дредноута… Он просто ищет предлог, чтобы избавиться от команды и вернуть себе корабль с тем, чтобы впоследствии с его помощью установить собственную власть в галактике!

Сарда посмотрел на меня так, словно я только что предложила ему встать на голову и спеть любовную серенаду.

– Его логика совершенно мне непонятна. Полагаю, что ни один из кораблей, насколько вооруженным он бы ни был, не может развязать агрессию против целой галактики, Пайпер.

Я вздохнула.

– Конечно, это маловероятно, и все же… Снова я вспомнила эмблему вице-адмирала, ее скрытый предостерегающий смысл. Я почувствовала соседство Сарды.

– И что же подсказывает вам ваша человеческая способность проникать вглубь вещей?

– Она или простое воображение – не знаю, какое свойство из двух чаще приводит к ошибкам. Понимаю, что все это звучит странно.

– Они сообщают вам о Риттенхаузе что-то такое, что ускользает от меня?

Очевидно, ему было непросто признать тот факт, что человеческая интуиция существует, а также то, что у него самого таковая отсутствует. В его голосе прозвучал обыкновенный вопрос.

– Скажите, что вас волнует больше всего в данный момент?

– Я думаю о том, что он пытается перехитрить нас.

– Не совсем понимаю, о чем речь. Я внимательно посмотрела на него.

– Давайте посмотрим, что по этой проблеме нам может сообщить компьютер.

– А что он может нам рассказать? Он отправился вслед за мной к библиотечному компьютеру и из-за моей спины внимательно следил за всем происходящим. Я подошла к консоли и набрала код доступа к банку данных.

– Нам известно о проекте дредноута Риттенхауза. Давайте выясним всю сферу его интересов. Компьютер.

– Слушаю.

– Подключение к информационной библиотеке. Сообщите о текущих обязанностях вице-адмирала Вэгана Риттенхауза.

– Поиск. Создатель и директор специальных проектов. Выборная должность секретаря комитета по кадрам Звездного флота. Советник по организации военных операций. Член комитета по снабжению, младший советник комитета по освоению галактики. Конец информационного блока.

– Он похож на рабочую пчелу, не так ли?

– Я не знаком с такого рода классификацией, но если вы хотите сказать этим, что вице-адмирал чересчур активен среди военных в правительстве, то я согласен с вашей оценкой.

– Спасибо и за это.

– Не за что.

– Давайте посмотрим, какие комитеты входят в состав командования Звездного Флота. Компьютер, представьте нам это схематично.

Через несколько секунд экран оказался заполнен схемой с семью уровнями, отражающими все ступени управления, начиная с Конгресса Федерации, Верховного Суда и Комитета военных советников и кончая первыми специалистами соответствующих служб: безопасности, научно исследовательской, медицинской, инженерной, юридической и группами советников по вопросам образования, взаимоотношений с колониями, охраны границ, компьютерным технологиям и так далее.

Сарда задумчиво посмотрел на схему и высказался по ее поводу:

– Интересно. Эти комитеты обладают немалой реальной властью.

– И человек с такими амбициями, как вице-адмирал, наверняка попытался бы создать коалицию единомышленников.

– Простите, что вы имеете в виду?

– Ведь он не может одновременно контролировать свои дела всюду, не так ли? Логично предположить, что он будет стремиться поставить своих сторонников на руководящие должности, тем самым усиливая собственное влияние. Сарда нахмурился:

– Если только ваши подозрения на его счет имеют под собой хоть какую-нибудь почву.

– А как нам это выяснить?

– Возможно, мы сможем обнаружить эту закономерность среди офицеров, непосредственно подчиняющихся Риттенхаузу или находившихся под его командой раньше.

– Посмотрим.

– Надо взять определенный срок для более быстрой оценки информации.

– Это могут быть последние три года по земным стандартам. Компьютер, проведите анализ по этим признакам и выведите на экране результат для командного состава.

… Лидсон… Тутакан… Нэш…

– Удивительно – среди подходящих лиц обнаружились три капитана кораблей и один флагманский офицер. Кроме того, мне кажется, что адмирал Армстронг тоже когда-то командовал «Констеллейшн».

– Таким образом, трое из двенадцати капитанов. Разве это не говорит о…

– В самом деле. «Горнет», «Потемкин» и «Линкольн» – это корабли, о которых Риттенхауз заявил, что они движутся к нему на помощь.

– Удивительное совпадение, не правда ли?

– Похоже.

– И как следует.

Я дала задание компьютеру специфицировать должности тех, кто не занимает место командира корабля, и мы обнаружили массу интересного и пугающего одновременно.

– Сарда, вы поняли, о чем речь? Например, Лу Синг Квод – начальник отдела кадров офицерскою состава Звездного флота и член комитета по снабжению! А адмирал Армстронг – представитель Звездного Флота на Конгрессе Федерации.

– Похоже, вице-адмирал Риттенхауз упорно распространял свое влияние.

– И он успел протянуть свои щупальца практически всюду. Интересно, мог ли вице-адмирал влиять на выбор своих представителей в этих группах?

– Мог, и довольно легко.

– Компьютер, как часто представители Звездного Флота попадали в состав Конгресса Федерации?

Компьютер флагмана «Помпеи» не был столь же мощным и быстродействующим, как на «Энтерпрайзе», поэтому пауза оказалась довольно долгой, и я успела понервничать. Даже Сарда переминался с ноги на ногу, хотя я не думала, что ему были понятны все тревоги, волновавшие меня в связи с Риттенхаузом и его не совсем понятными действиями, о которых говорили все вокруг. Наконец, компьютер воспроизвел на экране диаграмму.

Просмотрев ее, я не сразу смогла подобрать необходимые слова.

– Мне кажется, что вице-адмирал держит свой палец на сонной артерии всего гражданского правительства, а не только командования Звездным Флотом. И даже может быть, что это не палец, а острый нож. А при этом он сам сидит на недосягаемой высоте.

– На такой жерди ему будет непросто удержаться, – прокомментировал Сарда, – если не проявлять особую осторожность.

От его слов я улыбнулась и перестала дрожать.

– Нам нужно предупредить капитана Кирка. И узнать точно, что Риттенхауз не сумел убедить его покинуть данный сектор космоса.

Я поднялась и попыталась найти в карманах своей меховой куртки коммуникатор. Прежде чем мне это удалось, меня охватило странное чувство, ощущение того, что на меня воздействует чужой разум, я повернулась в сторону Сарды. Мы обменивались взглядами довольно долго: это был обмен информацией, напряженное, выстраданное понимание друг друга. Конечно, небезопасное, потому что, хотя мы и доверяли друг другу, но все же…

Может быть, он захочет остановиться до того, как мы оба окажемся в неприятной и опасной ситуации?

Видимо, он понимал ход моих мыслей. Его программа индивидуального самосовершенствования не позволяла ему слиться со мной интеллектом, преодолеть необходимость обмена информацией, хранящейся в сугубо индивидуальных, интимных областях мозга, но между нами установилось экстрасенсорное, телепатическое общение, и в этом я была сейчас почти уверена.