Мертвая тишина - С. А. Барнс Страница 21

— Мы здесь не для того, чтобы расследовать, — заявляю я, напоминая об этом и себе, и остальным. Конечно же, трудно не выдвигать версии и предположения, находясь прямо посреди величайшей нераскрытой загадки столетия, которая, вопреки близости, отнюдь не становится хоть сколько-то яснее. — Этим пускай занимается «Верукс», когда получит корабль обратно.

— Чушь, — бурчит пилот. — Он наш.

— Идем дальше, — игнорирую я его.

— Кэп, подожди. Стойте, — возбужденно вмешивается Нис. — Посмотрите налево. На лестницу.

Только тогда я обращаю внимание на лестницу почти по центру атриума — безукоризненную бело-золотую спираль, ведущую на верхние уровни. Она словно плавает в пространстве — разумеется, это лишь оптическая иллюзия, однако в невесомости еще более впечатляющая.

— Ну и что я должна… — начинаю я.

— Скульптуры Траторелли, — говорит системщик.

— Чего-чего? — опять недоволен Воллер.

Нис вздыхает.

— Да Траторелли же, скульптор! «Сити-Футура» заказала ему две скульптуры специально для «Авроры». Вариации на тему эмблемы лайнера. — Он смолкает, затем уточняет: — Что-то вроде летящего ангела.

Описание пробуждает у меня смутные воспоминания, что-то из тогдашних новостей.

— Эмблему можно увидеть повсюду: на стенах, столовых приборах, — продолжает системщик, — но скульптуры уникальны и представляют собой комплект. «Грация» и «Скорость».

Для претензии и вправду лучше не придумать.

— Молодец, Нис, — отзываюсь я.

— И вскоре после изготовления скульптур Траторелли умер, а значит, их ценность возросла еще больше, — добавляет Нис.

— Еще лучше, — соглашается Воллер.

— И где же они? — спрашиваю я.

— Хм, а вот здесь закавыка. Вы пилу, часом, не прихватили?

— Не-а, — тяну я. — Навряд ли у нас даже… — Тут до меня доходит, и я осекаюсь. — А что такое?

— Эти скульптуры, они, э-э… вроде как приделаны к лестнице. Одна наверху, другая внизу. На таких высоких штуках… постаментах, что ли.

Основание лестницы находится вне поля нашего зрения, однако над нижним витком винтовой лестницы я замечаю нечто смахивающее на кончики крыльев ангела. Насчет «высоких» Нис не ошибается.

Черт.

Воллер смеется. Просто потому, что он козел.

— Прекрасно, — изрекаю я. Пилить в невесомости, с пилой или без, практически невозможно — ни веса, ни рычага.

— Плазменный бур, — напоминает мне Кейн.

— Ах да, точно, — соглашаюсь я. — Воллер, давай-ка посмотрим, что там можно сделать.

Мы вдвоем осторожно пробираемся по атриуму, отталкиваясь от диванов и кадок с растениями.

Скульптура Траторелли обнаруживается в указанном месте и в полной целости. Это изящная женская фигурка, стоящая на кончиках пальцев и изогнувшаяся назад, со сведенными за спиной крыльями, словно в полете. Обнаженное тело женщины свободно облегает ткань, нечто вроде тоги, однако одна грудь оголена. Ну еще бы, как же иначе-то.

Нис ахает и радостно смеется.

— В жизни она еще прекраснее!

Не могу не согласиться. Она, «Грация и Скорость» — или, возможно одна из них «Грация», а другая «Скорость» — выглядит невероятно, едва ли не пугающе правдоподобной. С такого расстояния я даже различаю очертания ее широких скул и каждый завиток развевающихся волос. А изгиб спины и отведенные для взмаха крылья передают напряжение убедительнее некуда, даже тонкая улыбка на лице кажется скорее вымученной гримасой. И еще эта морщинка на лбу, в остальном совершенно гладком…

Если имена отдельные, эта, пожалуй, «Скорость».

Скульптура приделана к деревянному основанию на балясине в начале лестницы. Кончики ее крыльев возвышаются примерно на метр над моей головой — а я даже не стою на полу.

Я нащупываю отвертку. Может, бур и не понадобится, если удастся отыскать крепеж основания. Очень не хотелось бы повредить скульптуру.

После минутного осмотра я обнаруживаю искусно скрытые винтовые отверстия, и еще пять минут уходит на удаление замазки над ними. Работа требует обеих рук, так что держаться мне нечем.

В какой-то момент я надавливаю слишком сильно, отвертка соскальзывает, и по инерции меня тут же начинает относить от постамента.

Ухватившись за балясину, Воллер цепляет меня за страховочную петлю на скафандре и подтягивает обратно.

— Спасибо.

Он только хмыкает в ответ.

— Все в порядке? — спрашивает Кейн.

— Не волнуйся, шеф, — отзывается пилот. — Со мной ничего не случилось.

— Готово, — объявляю я, вытаскивая последний винт и высвобождая скульптуру вместе с основанием. «Скорость» порывается отправиться в настоящий полет, и Воллер помогает мне открыть медицинский мешок и затолкать статую внутрь.

— Так, пошло дело, — констатирую я, в то время как пилот запечатывает наш трофей.

Скручиваю конец мешка и затем привязываю его одним из своих свободных тросиков для инструментов к перилам. Не лучшее решение, крепление слабовато, но пока сойдет.

Подниматься вдоль винтовой лестницы, цепляясь за перила снаружи, гораздо легче, недели перемешаться внутри узкой спирали, и мы уверенно продвигаемся к следующему уровню.

А там…

Вот блин, — вырывается у меня.

Постамент — хотя назвать его колонной было бы гораздо уместнее — «Грации» существенно выше своего собрата внизу. Основание статуи располагается почти в двух метрах от пола, и держаться там совершенно не за что.

Если руки соскользнут здесь, как это произошло при работе со «Скоростью», меня может понести через весь атриум без всякой возможности остановиться. Если повезет, то ударюсь в противоположную стену. А если нет, могу зависнуть где-то под куполом. Спуститься будет та еще задачка, а запасы кислорода ограничены.

— Клэр, одной более чем достаточно, — понимает ситуацию Кейн. — Просто забудь.

— В паре статуи значительно дороже, — отзывается Нис. — Но рисковать действительно не стоит.

— Давайте, возвращайтесь, — подключается Лурдес. — Не нравится мне все это. Совсем.

Воллер пихает меня в плечо, чтобы привлечь внимание.

— Мостик там, — указывает он на неброскую табличку на стене Платинового уровня впереди. — Можно пойти туда и взять «черный ящик».

С каких это пор его беспокоит моя безопасность?

— Все равно для них он более ценный, — настаивает пилот.

Ах, вот оно что!

— И это безопаснее, — добавляет он.

— Мы не будем шантажировать их «черным ящиком», — отрезаю я.

— Да почему, блин? Как-никак рискуем-то мы. Вся эта посудина по праву принадлежит нам!

— Просто… Заткнись на секунду. — Снова принимаюсь разглядывать статую. — Я смогу ее снять. — Вот только ни один из моих страховочных тросов не дотянется до начала перил.

Значит, необходимо быть очень и очень осторожной.

«Грация» воплощена в образе другой женщины, но поза похожа. Кудри облегают голову, руки воздеты вверх, а крылья распростерты строго перпендикулярно телу, слегка изогнутому, будто она собирается нырнуть. Ее тоже едва прикрывают складки ткани, но на этот раз обошлось без обнаженных грудей.

Я подтягиваюсь