Александр Борискин - Превратности судьбы или жизнь вселенца-2 Страница 24

«Нехорошо получилось. Ну, я не виноват. Я хотел погулять с Элен по городу. Прогулка должна была плавно перейти в ужин в ресторане, а потом… Значит, у меня есть время заняться делами стажировки. Буду готовить план для академика.»

Без пятнадцати минут семь такси остановилось у небольшого каменного домика, окруженного кованой оградой, на окраине Стокгольма. Макар вышел из автомобиля и стоял около открытой дверцы, ожидая Элен. Не прошло и тридцати секунд как она появилась из калитки. Элен была в тёмно-красном шёлковом платье, очень ей идущем, и в туфлях на высоком каблуке. Кроме браслета на руке никаких украшений на ней не было надето.

Она подошла к Макару, поцеловала его в щеку, и они забрались в такси.

— В ресторан «Северный берег»! — сказал Макар.

Минут через двадцать такси выехало на набережную залива и остановилось у входа в ресторан.

Интерьер ресторана был стилизован под внутренности старинного драккара, как его представлял дизайнер. Стены отделаны деревом. Кое-где висели гобелены. Освещение было выполнено с помощью специальных удлиненных электроламп, имитирующих факелы. Зал был небольшой: всего десять столов, половина из них на двух человек. На небольшой эстраде стояли музыкальные инструменты, но музыкантов пока не было. Постепенно зал заполнялся и уже спустя полчаса свободных мест не было.

— Здесь собирается особенная публика: в основном люди, имеющие дело с морем. Моряки, рыбаки, кораблестроители. Мой отец долгое время работал на местной верфи и часто приводил меня сюда… Тут только рыбная кухня, но повар — бывший кок с круизного теплохода — владелец этого ресторана, готовит такие кулинарные шедевры, что сюда можно попасть только по предварительной записи.

— Как же мы попали сюда?

— Я тут часто бываю, кроме того оказываю услуги по составлению финансовой отчетности владельцу ресторана. Поэтому всегда обеспечена здесь местом. Скоро выйдут музыканты, можно будет потанцевать. Я взяла на себя смелость сделать предварительно заказ: некоторые блюда готовятся долго и в ограниченном количестве. Мне хотелось, чтобы ты познакомился с лучшими образцами шведской рыбной кухни и знал, на что надо ориентироваться. Не возражаешь?

— Даже рад этому. Едва ли я когда-нибудь попал бы сюда самостоятельно. Что будем пить? Заказать шампанское? Надо выпить за первую нашу встречу и знакомство.

— Я заказала бутылку белого вина, но, если ты так хочешь, не откажусь и от шампанского. Я пью брют.

Элен рассказала, что три года назад окончила экономический факультет университета, по протекции отца устроилась на работу в проектно-конструкторскую организацию с собственным производством, для которой и делал перевод техдокументации Макар. Побывала замужем, развелась. Ей двадцать пять лет. Работой довольна: по делам фирмы пришлось побывать во многих странах.

Они много танцевали, ели замечательные рыбные блюда, в общем, хорошо проводили время. Около одиннадцати Элен засобиралась домой:

— Завтра на работу. Надо выспаться.

Макар заказал такси. Около дома Элен он вышел из такси её проводить.

— Зайдешь выпить кофе? — предложила она.

— Не откажусь, — ответил Макар и отпустил такси. — Мы никому не помешаем? Уже поздно.

— Никому. Я живу одна. Мать умерла ещё десять лет назад, а отец живет с семьёй моей старшей сестры. Он на пенсии, а у сестры два сына — он в них души не чает.

Они сидели в небольшой кухне, и пока Элен готовила кофе, продолжали разговаривать.

— Этот дом достался мне после развода с мужем. Он был капитаном на военном корабле шведских ВМС. Жили с ним хорошо, пока не случилось несчастье: на корабле произошел взрыв. Комиссия признала мужа виновным в этом происшествии и отправила его в отставку. Так в сорок лет он оказался не у дел. Начал пить, все больше и больше. Я как раз оканчивала университет. Потом начались ссоры, незаслуженные обвинения во всех смертных грехах. Всё закончилось разводом. Полгода назад я случайно встретила его, даже сначала не узнала: так сильно он изменился! Обрюзг, постарел, одет как бомж, в кампании таких же алкоголиков…

Элен достала бутылку виски, налила себе и залпом выпила.

— Будешь? Наливай себе сам. Что-то у меня совсем испортилось настроение. Смотрю, и тебе испортила. Не будем усугублять. Пора ложиться спать. Позвони мне.

Макару стало ясно, что Элен теперь будет жалеть себя, своё неудавшееся замужество, разбитые мечты… Он вызвал такси, пообещал звонить и уехал в пансион.

«Поход в ресторан сократил мои сбережения на триста пятьдесят крон. Теперь буду знать, сколько стоит пригласить девушку в приличный ресторан Стокгольма. Всё, что ни делается, делается к лучшему. Завершение вечера не удалось так, как я хотел. Может быть это и неплохо. Позвоню Элен, договорюсь о новой встрече… Тогда все и получится. Надо ложиться спать. Уже час ночи. Завтра в двенадцать у меня встреча с начальником институтского ВЦ. Надо выспаться. Предстоят серьёзные разговоры.»

ВЦ института представлял из себя машинный зал, в котором находилось три ЭВМ производства США, и участок подготовки информации на перфолентах и перфокартах. Начальник ВЦ Ульф Генрихссен встретил Макара и сделал некоторые пояснения.

— Я слышал, у Вас в СССР выпускают ЭВМ собственной разработки: «Минск-22», «БЭСМ-6» и ЕС ЭВМ? Или ЕС ЭВМ — улучшенная копия американской IBM S-360?

— Я — не специалист по ЭВМ. На ВЦ университета в Ленинграде работал на ЕС ЭВМ. Написал несколько программ для ускорения работы над словарями. Они у меня с собой. Хочу их использовать и у Вас. Только не знаю, подойдут ли они к Вашим ЭВМ?

— Мы используем две ЭВМ IBM 370 и одну 360-ой модели. На каком языке программирования Вы писали свои программы?

— Фортран. Еще изучал ДОС.

— Отлично! Приносите Ваши программы, мы попробуем их запустить. Они на перфокартах или в распечатках?

— И так и так.

— Я прикреплю к Вам нашего программиста. С ней Вы будете отлаживать программы в случае необходимости. Также она организует для Вас подготовку данных на перфокартах. Лотта, иди сюда! — Ульф помахал рукой молодой женщине, сидящей за монитором перед ЭВМ.

— Познакомься. Это Макар, он из СССР. Проходит стажировку в нашем институте. У него имеется несколько программ на Фортране и ДОСе, которые использовались на ВЦ университета в Ленинграде. Я назначаю тебя его куратором при работе на ВЦ. Академик дал добро на его работу.

— Лотта, — произнесла девушка и мило покраснела.

— Разбирайтесь без меня, — сказал Ульф и ушёл.

— Лотта, я не специалист по программированию и ЭВМ. Я занимаюсь лексикографией. По специальности я филолог, лингвист. Доктор наук. Сейчас разрабатываю словарь терминов по экономике и финансам на английском, немецком, шведском и русском языках. Программ сейчас у меня с собой нет. Они в пансионе, где я живу. Назначьте мне время, и я их принесу.

— Хорошо. Приходите в среду в это же время. Я буду здесь: специально освобожусь к этому времени, и мы все посмотрим и обсудим.

Глава девятая

Постепенно все налаживалось. Уже через две недели после посещения ВЦ Макар констатировал, что Лотта — хороший программист. Она не только запустила на ЭВМ центра привезенные им программы, но и значительно их улучшила. Пригласившего её в ресторан Макара, чтобы отметить такое событие, она «продинамила», не явившись в назначенное время. Правда, потом оправдалась неожиданно приехавшей в гости тётушкой, но осадок остался. Как-то не получалось у Макара завоёвывать сердца шведок. В Ленинграде у него с этим проблем не было. Элен неожиданно улетела в командировку в Бразилию, так что после памятного похода в рыбный ресторан они даже не виделись. Еще одно знакомство с командированной из Англии преподавательницей Оксфорда также не повлекло за собой продолжения: приступ аппендицита отправил её в больницу.

Месяц пребывания Макара в Стокгольме подходил к концу. Были выполнены все обязательные предварительные работы: утвержден у академика план стажировки, отлажены программы для ЭВМ, начат сбор материала для словаря. Предстояла серьёзная длительная рутинная работа.

В Стокгольме Макар уже обвыкся, частые длительные пешеходные походы по городу позволили его хорошо узнать. Любимым местом Стокгольма у Макара стал морской порт. Он мог неотрывно наблюдать за швартовкой и уходом океанских кораблей, слаженной работой портовых кранов и докеров.

Единственным нерешённым вопросом остался приработок. Академик обещал подумать над этим, но пока от него никаких предложений не поступало. От полученных за перевод техдокументации тысячи шестисот крон осталось только пятьсот, и Макар постоянно ощущал некоторое неудобство в связи с этим.