Сергей Кусков - Золотая планета. Пасынок судьбы Страница 25

— Только с такими красавицами!.. — стрельнул я глазами.

— Я не накрашенная, — вдруг смутилась она.

Я ожидал контрнаезда, продолжения шутливой перепалки… А в ответ нестандартная реакция — вечный девчоночий аргумент «от обороны»?

Интересное создание! Откуда оно свалилось, с какой звезды?

И еще, они что, считают, что мы их любим за штукатурку на лице?

— И что? — безразлично пожал я плечами.

— И не причесанная… — продолжила незнакомка стандартный набор женских «смертных грехов», но уже не так уверенно.

— В чем дело? Вытри слезы, улыбнись и причешись! — нагло улыбаясь, парировал я.

— Хам! — снова рассмеялась она, весело и искренне. Слезы были позабыты.

— Знаю! — воскликнул я и протянул руку. — Хуан! Можно Хуанито!

Она смутилась от такого резкого перехода, но пожала мою руку кончиками пальцев.

— Бэль! Просто Бэль!

— Красивое имя! И все-таки, ты так и не ответила, что заставило тебя лить горькие-горькие слезы, сидя в одиночестве на берегу не самого представительного озера в самом дальнем и глухом углу парка.

Бэль пожала плечами.

— Ты будешь смеяться. Не поймешь и будешь смеяться!

— Не буду, обещаю! — положил я руку на сердце.

— Честно-честно не будешь?

Мы сидели рядом, можно сказать в опасной близости, совершенно не замечая ее, и мило болтали. Я пытался понять кто она — ее поведение не вписывалось в общепринятые стандарты. Как будто девчонка действительно, прилетела с далекой-далекой звезды. И все более склонялся к мысли, что у судьбы сегодня хорошее чувство юмора: она преподнесла мне настоящую природную аристократку. Не ту маету, что учится со мной в школе, «быдло у власти», а какую-нибудь юную баронессу или графиню — настолько ее манеры, жесты, осанка, повороты головы и даже речь отличались от привычных.

— Я устала, что ко мне относятся, как к маленькой!.. — она покраснела и замялась. — Мне уже двадцать один, а ко мне относятся, как к пятнадцатилетней! «Бэль, не делай то! Бэль, не делай сё! Туда не ходи, ходи сюда! То нельзя — это слишком опасно! Это нельзя — оно еще опаснее! А вон то — вообще неприлично для юной сеньоры!» Всегда находится что-нибудь «важное», чтобы ткнуть им меня и выставить идиоткой! Я устала, Хуан! Разве я не понимаю, что можно, а что нельзя? Зачем меня этим каждый раз шпынять?

Оригинальные проблемы у девочки! Чтоб я так жил!

— Вот я сегодня взяла, да и сбежала! Оторвалась от охраны и поехала в Центральный парк!

Я хочу нормальной жизни: я хочу встречаться с кем хочу и когда хочу, я хочу сама принимать решения, я хочу…

Она запнулась, и я воспользовался моментом, чтобы перебить.

— Бэль, мне кажется, что они ведут себя с тобой так потому, что ты сама ведешь себя как маленькая.

Недоумение на лице.

— Ты сама даешь им повод вести себя с тобой так. Сама выставляешь себя маленькой девочкой, а они всего лишь ведут себя в ключе, который ты устанавливаешь.

Я не стал уточнять кто такие «они». Понятное дело, что родители, охрана, может кто-то еще.

— И как же я себя веду? — заблестели гневом ее глаза. Ну, точно, девчонка!

— Вот смотри, ты убежала от охраны. Давай раскрутим этот момент, в качестве примера?

Она кивнула.

— Скажи, кто твои родители?

Бэль раскрыла рот, чтоб ответить, но не издала ни звука. Затем посмотрела на меня более внимательно, изучающе-недоверчиво. Снова открыла рот, но снова захлопнула.

Понятно, не хочет, чтобы я знал, кто она. Сбежала для того, чтоб «погулять» без опеки, зачем ей раскрываться?

Ну, хорошо, детка! Не нужно мне знать ни твоего полного имени, ни семьи, к которой ты относишься. Для меня важна ты сама, общение с тобой, а не из какого клана у тебя родители. Потому я помог, не заостряя внимание на этой теме:

— Это определенно богатые и знатные люди. Правильно?

Она облегченно кивнула. Что ж, происхождение не скроешь.

— То есть, у твоего отца есть враги. У богатых людей их не может не быть. Какие-нибудь «партнеры по бизнесу», конкуренты, завистники! Да?

— Да, — кивнула она, смирившись, что ее происхождение раскрыто.

— А значит, эти люди дорого отдадут за то, чтобы нанести твоему отцу вред. А теперь представь, что в их руки попала ты, его дочь?…

Я дал девочке время для полета фантазии. Та молчала, смотря рассеянным взглядом на гладь воды.

— Твоя охрана — не потому, что родителям так сильно хочется тебя ущемить, а потому, что они тебя любят и боятся за тебя! У них полно врагов, и эти враги с радостью сделают тебе больно, дай им только такую возможность! Что охрана ведет себя с тобой как с маленькой? — я рассмеялся. — Бэль, извини, как вести себя с тобой, как взрослой, если ты совершаешь самые что ни на есть детские глупые поступки? Убежать от охраны, потому, что они тебя ограничивают? Это детский сад!

Дальше я продолжал уже с нажимом.

— А ты не думала, что твои охранники — тоже люди? И что у них своя жизнь, свои семьи? Они вынуждены работать, нянчиться с тобой, чтобы их прокормить? А ты, сбежав, всех подставила? Ведь твой отец будет рвать и метать, когда узнает о побеге, а виноватой во всем сделает охрану! Для него не ты — простая озорница, а они — любители, «непрофессионалы», недостаточно серьезно отнесшиеся к своим обязанностям. Дескать, знали, что может сбежать — почему не приняли меры?

Вот они их и принимают! — подвел итог я. — Прессуют тебя не потому, что ты маленькая, а потому, что ведешь себя, как маленькая! А они хотят жить и кушать!

Как к тебе относиться, если ты способна ударить в спину? Вообще, осознаешь, что после такого финта их больше не возьмут на работу ни в одно приличное охранное агентство? Печать непрофессионализма — это «волчий билет», Бэль, который будет с ними всю оставшуюся жизнь! А у них, я сказал, могут быть семьи, дети! Как быть в этом случае?

Я внимательно смотрел на девчонку, на ее реакцию. Реакция была — она виновато опустила голову и… Снова чуть не расплакалась. Еще чуть-чуть, и по ее щекам опять побегут слезы. Теперь от жалости.

Вот это да! Такое впечатление, что разговариваю, действительно, с маленькой девочкой! А ей не «двадцать один», и даже не пятнадцать, а не более четырех!

— Конечно же, они будут давить, — продолжил я заканчивая мысль и сбавляя обороты, — чтобы ты ничего не выкинула, нравится тебе это или не нравится! И чем больше будешь вести себя, как маленькая, тем больше они будут пасти тебя, как маленькую! Что, убедил?

Бэль молчала и сопела. В ней боролись противоречивые чувства, и эта борьба полностью отражалась на лице. Наконец, виновато выдавила:

— Наверное, ты прав.

— Конечно, прав! — завелся я, входя во вкус. — А теперь представь, что с тобой, не дайте боги, что-нибудь случится?! Что сделает твой отец?

— Ничего хорошего… — вздохнула девчонка и снова опустила голову.

— А они при этом будут ни в чем не виноваты! — додавил я. — То есть, как расценивать поступок, в котором ты, не думая о возможных последствиях и о людях, за тебя отвечающих, всех подставляешь, включая тебя саму и твоих родителей? Разве это поступок взрослого человека?

— Ты прав! — повторилась она и уткнулась в колени. — Я плохая. Я вредная избалованная девчонка! Мне это уже не раз говорили!..

— И что мне теперь делать? — воскликнула она. — Я хочу измениться, Хуан! Хочу отвечать за поступки! Только не знаю как!..

Я почувствовал, что она в миллиметре от того, чтобы снова заплакать, и положив руку ей на плечи, притянул к себе. Жест бесцеремонный, но она на фамильярность не отреагировала, полностью впустив в личное пространство.

— Ну, я не психолог, но у меня есть маленький рецепт…

Она подняла успевшие заблестеть глаза и шмыгнула носом.

— Какой?

— Возьми файл, выпиши в него все свои поступки, которые ты совершила сегодня. Затем создай новый файл, раздели его на две части, и внеси в одну колонку поступки, которые ты оцениваешь, как детские, а в другую — как взрослые. Тогда поймешь, какие поступки нужно совершать в дальнейшем, какие не стоит. Причем в динамике.

— И что, поможет? — скептически скривилась она.

— Если делать это каждый день — обязательно! — понизил я голос для убедительности. Бэль отвернулась, вздохнула и… Расплылась в улыбке.

— Ну вот, опять ты прав! Снова и во всем! Ты — хороший!

Интересный вывод! Значит, чтобы стать хорошим, иногда достаточно просто выслушать и дать совет?

— Я не хороший, я рассудительный! — поднял я вверх указательный палец. — А ты давай, работай над собой! Пора уже взрослеть, двадцать один год все-таки…

Меня несло. От близости такой красотки, от вида ее голых коленок и ощущения руки на плечах, от запаха ее волос… И от необычности ситуации, конечно же!

Я сильно сомневался, что она повзрослеет. Девочка передо мной была… Наивная, добрая, да, но при этом… Называть ее грубо язык не поворачивался, но было в ней что-то не от мира сего, будто небольшой снаряд застрял в голове. Не удивительно, что все относятся к ней, как к маленькой, она и впрямь более похожа на малолетнюю девочку, или упавшее со звезды существо. Наивный опекаемый влиятельными родителями цветок со своими суждениями и уникальным розовым мировосприятием.