Вторая оболочка - Джек Уильямсон Страница 3

Сразу после рассвета прозвучал сигнал тревоги. Меня разбудил грохот носового орудия нашего корабля. Когда я вышел на палубу, стрельба уже велась непрерывно, и я услышал мешанину звуков — завывала сирена, раздавались крики, приказы и проклятия, сопровождаемые выстрелами из стрелкового оружия.

Я увидел, что «Горбатый» исчез с палубы. Билл был снова в воздухе. Когда я ступил на палубу, снизу донёсся сильный лязг. Гребные винты были подняты из воды! Двигатели бешено работали в течение минуты, а затем остановились. Я побежал к трапу, чтобы посмотреть, что же произошло, что вызвало такое смятение у команды. И действительно, моим глазам предстало удивительное зрелище!

Корабль парил в воздухе, на высоте ста футов над волнами! Воздух был неподвижен, море — гладким и чёрным… Небо на востоке было освещено серебристой пеленой зари, в которой висела убывающая луна. Впереди и ниже нас, в двухстах ярдах, виднелся странный светящийся холм — мерцающее облако красно-фиолетового пара, которое тяжело стелилось по чёрной воде. Я увидел два похожих клубящихся газовых кургана за кормой, мерцающих болезненным сиянием. А корабль поднимался в воздух!

Он стремительно нёсся вверх по неподвижному воздуху, и казалось, что ветер дует на нас. Я увидел винтовку, висящую в воздухе в десяти футах надо мной, и стальную лодку, взлетевшую на дюжину футов над мачтой. Внезапно до меня дошло, что что-то нейтрализовало гравитацию для металлических частей корабля. Я вспомнил историю о бомбах, разрушающих гравитацию, использованных во время ночного налёта на склады тория.

Переднее орудие всё ещё продолжало вести непрерывный огонь, хотя напуганные люди покинули остальные. Я увидел человека, указывающего куда-то, и посмотрел в том направлении. Красный самолёт с толстым фюзеляжем и короткими крыльями бесшумно и быстро промчался прямо перед нами. Когда он пролетал, из него что-то выпало. Это был тёмный предмет, который взорвался прямо над нами, превратившись в густое клубящееся облако сияющего фиолетового тумана. От его света у меня заболели глаза. И корабль устремился вверх ещё быстрее.

Учитывая то, что произошло позже, можно не сомневаться, что светящийся газ был радиоактивным элементом, полученным в результате принудительного ускорения распада тория. Это было похоже на инертный радиоактивный газ нитон, или «эманацию радия», который образуется при выбросе альфа-частицы из атома радия. И не может быть никаких сомнений в том, что его эманации воздействовали на магнитные элементы, железо, никель, кобальт и кислород таким образом, чтобы обратить вспять действие силы тяжести. С изобретением пермаллоя (магнитного сплава с особыми свойствами) и других подобных веществ в последнее десятилетие подобная вещь стала гораздо менее невероятной, чем это могло показаться десять лет назад.

Через несколько мгновений красный самолёт скрылся из виду. Ошарашенно глядя на запад, я увидел несколько ярких точек фиолетового цвета, горящих на фоне глубокой синевы неба — это были радиоактивные облака, испускающие сводящее к нулю гравитацию излучение. Тёмный силуэт другого эсминца, перевёрнутый вверх дном, плыл среди них. Должно быть, он был уже почти в миле над землёй. Пока я стоял там, поражённый, офицеры предпринимали яростные попытки восстановить порядок. Затем люди забегали вокруг, перекрикиваясь и ругаясь в полном смятении. Я видел, как один человек надел спасательный пояс и как безумный перепрыгнул через поручень — чтобы с размаху рухнуть в воду в пятистах ярдах внизу. За ним последовала ещё дюжина бедолаг, прежде чем один из матросов смог остановить их самоубийственный порыв. Хотя, возможно, судьба оставшихся на борту была не лучше, чем судьба спрыгнувших.

Внезапно один матрос с дикими глазами вцепился мне в горло. Несмотря на моё изумление, я смог остановить его ударом в челюсть. Через мгновение я понял, чего он добивался. Парашют, который я надевал во время моего последнего полёта на «Горбатом», был всё ещё застёгнут на мне. Когда моряк поднялся, чтобы снова атаковать, палуба накренилась (вероятно, корабль качнулся из-за отдачи орудия).

В этот момент я нашёл вытяжную стропу и дёрнул за неё. Позади меня взвился белый шёлк, а мои товарищи по несчастью упали, уменьшаясь в размерах, чтобы рассыпаться белыми брызгами в море внизу. Тогда злополучный корабль, должно быть, был на высоте в полмили. Я мельком видел его ещё раз или два, исчезающую чёрную точку, уносящуюся в космос!

К тому времени, когда я ударился о прохладную воду, я почти жалел, что не упал вместе с остальными. Мне удалось освободиться от ремней, избавиться от куртки и ботинок, и я поставил перед собой задачу продержаться на плаву как можно дольше.

Прошёл, должно быть, час, прежде чем я услышал гул пропеллера «Горбатого» и увидел маленькую машину, низко скользящую над волнами. Билл высунулся и приветственно помахал рукой. Через несколько минут он легко опустил машину на воду рядом со мной и втащил меня на борт.

— Я взлетел в три часа, — сказал он, — посмотреть, смогу ли я найти японца. Когда красные машины начали выпускать свои сияющие облака, я как раз шёл на снижение. Самолёт пошёл вверх. Я заглушил двигатель, но он продолжал подниматься. Его вес исчез. Я чуть не замёрз, прежде чем он начал терять высоту.

— Эти корабли могут отправиться на Луну! Они сами могут стать небольшими спутниками!

— Вы видели красные машины, распространявшие газ?

— Одну из них. Кто мог это…

— Это наша работа — выяснить. Нам лучше вернуться на рудник, узнать, что там произошло.

Изящная маленькая машина плавно скользнула по спокойному морю и легко набрала высоту. Мы полетели на юго-запад.

Прошло не так много времени, прежде чем мы увидели землю, которая, должно быть, была оконечностью Нижней Калифорнии. Ещё через час мы уже летели над Мексикой, самой древней и, как это ни парадоксально, самой малоизученной страной на континенте.

Мы летели над широкой равниной, покрытой яркой зеленью полей, над древними городами и убогими глинобитными деревушками, над обширными сосновыми лесами, изрезанными извилистыми ущельями, которые покрывают склоны могучих гор, возвышавшихся перед нами. По мере того, как мы продвигались вперёд, зелёные долины вдоль стремительных горных потоков становились всё уже, а мрачные дикие вершины, обрамлявшие их, — всё выше и чаще. Отвесные зазубренные вершины возвышались над крутыми, покрытыми лесом склонами. Мы приближались к сердцу хребта Сьерра-Мадре.

Наконец к северу от нас вырисовалась огромная голая коническая гора,