Гарри Гаррисон - Падающая Звезда Страница 30

– За ваше здоровье! – произнес Быковский, они опрокинули по рюмке, и генерал тут же налил еще. – Что вы хотели с нами обсудить, академик?

– Вы сами знаете. Нам нужно непременно осуществить посадку последней ступени. Хотите ли вы, генерал, чтобы мы провели эту операцию в одностороннем порядке, или же будет лучше, если полковник О'Брайен тоже примет участие в решении данного вопроса?

Быковский вздохнул про себя, опрокинул еще одну рюмку и подумал о спрятанных микрофонах, а также о тех, кто в скором времени будет слушать эту беседу. Как хорошо, что он предвидел возникновение данной проблемы заранее и успел сделать ряд необходимых звонков. Решение было принято на высшем уровне

– генерал имел надежное прикрытие.

– Тут не может быть двух мнений, – пожал он плечами (еще бы, после нескольких часов телефонных переговоров!), – ведь проект совместный. Полковник предоставил нам весьма ценные данные об орбите. Ну а за приземление ступени он ответственности не несет. Такая позиция вас устраивает?

О'Брайен отхлебнул из рюмки, лицо его было невозмутимо. «Ловко придумано, – отметил он. – Если приземление пройдет успешно, все лавры достанутся русским. Если произойдет сбой, они всегда смогут свалить вину на американские данные, и тогда придется разделить с ними ответственность. Советская методика. Все-таки политики из Пентагона по сравнению с русскими – щенки». Наконец полковник кивнул.

– Стало быть, решено, – подытожил Цандер. – Теперь переходим к нашей проблеме. Предыдущие попытки включить двигатель ускорителя были безуспешны. Согласно полученным данным, двигатель номер три неисправен, поэтому его пришлось отключить. Надеемся, что двигатель номер один тоже отключен, иначе баланс двух остальных двигателей будет нарушен. Правда, двигатели два и четыре тоже не желают включаться.

– А вспомогательные двигатели? – спросил О'Брайен.

– Их еще не проверяли. С этим придется подождать до того, как мы примем решение. Большая проблема – горючее, оставшееся в цистернах ускорителя. Примерно 24% емкости.

– Это сколько? – спросил генерал.

О'Брайен потыкал пальцем в калькулятор и ответил:

– Примерно 600 тонн. Смесь водорода и кислорода. Самое взрывоопасное химическое соединение.

– Это мне известно, – равнодушно прокомментировал Быковский. – Продолжайте, Цандер.

– Итак, топливо – большая проблема. Но все же, на мой взгляд, повода для излишнего беспокойства здесь нет. Основная часть горючего будет израсходована до приземления, а остаток, как уверяют мои сотрудники, опасности не представляет. Он тихо-мирно догорит уже после посадки. Но все пройдет гладко лишь в том случае, если мы сможем включить двигатель ускорителя и обеспечить управление его полетом. Обратите внимание на это самое «если». Нужно быть готовым к тому, что нам не удастся произвести зажигание и контролировать движение ускорителя.

О'Брайен кивнул:

– Да, не следует слишком надеяться на контрольную систему, которая подвела нас уже дважды.

– Очевидно, вы правы. Но мы составили новую программу и теперь можем осуществлять прямое управление двигателями с помощью цифрового контроля. Альтернатива у нас с вами такая: мы можем сидеть сложа руки, и тогда через несколько часов ускоритель сам сойдет с орбиты. И сгорит в плотных слоях атмосферы.

– Вы уверены? – тихо спросил О'Брайен.

– Я понимаю, полковник, – кивнул Цандер, поморгав своими обманчиво– добродушными глазками – Вы имеете в виду сообщения в прессе. Это полная чушь, сочиненная людьми, не имеющими ни малейшего представления о физике, орбитальных полетах и вообще науке. Ускоритель не смог бы находиться в космосе, если бы внутри его не поддерживалось постоянное давление. По сути дела, он представляет собой консервную банку с очень тонкими стенками Банка эта наполнена легко воспламеняющимся горючим. Уверяю вас, вся эта конструкция наилучшим образом сгорит, если войдет в атмосферу. Но, с другой стороны, аппарат стоит больших денег, и сам смысл программы «Прометей» состоит в том, чтобы использовать ускорители многократно. Иначе результат проекта окажется нулевым. Кроме того, очень хотелось бы осмотреть двигатели и всю схему, чтобы выявить огрехи и никогда больше их не повторять.

– Все это весьма веские причины, – согласился О'Брайен. – Но, я полагаю, вы не хотели бы взять на себя ответственность за иной исход дела: вдруг ускоритель все-таки проделает здоровенную дыру в ландшафте какого– нибудь государства да еще отправит на тот свет его мирных граждан?

Цандер зажег новую папиросу и благодушно покивал головой:

– Сказано ясно и прямо, по-американски. Да, именно в этом суть проблемы. Вы согласны со мной, генерал?

– Конечно, – сказал Быковский и стал быстро расхаживать по кабинету взад-вперед, сложив руки за спиной, похожий в эту минуту на медведя в клетке. – Таким образом; у нас два варианта действий. Первый: мы ничего не предпринимаем и просто ждем, пока ускоритель сгорит в атмосфере. При этом остается весьма незначительная вероятность того, что произойдет взрыв. Второй: мы пробуем включить двигатели и восстановить контроль над ускорителем. Скажите, а нет ли третьего варианта – допустим, мы включаем двигатели и выстреливаем ступень на более высокую орбиту, чтобы отложить решение проблемы?

– Это возможно, но равнозначно признанию своего поражения. В этом случае мы как бы публично подтвердим, что опасность действительно существует, что мы не способны управлять собственной техникой и в случае неисправности попросту отправляем ее подальше в космос.

– Да, академик, такой путь для нас не подходит. Стало быть, у нас по– прежнему только два варианта: ничего не предпринимать и дать ускорителю просто сгореть или начать действовать и, возможно, все-таки посадить его на Землю. Если же успешной посадки не получится, ускоритель все равно сгорит, как и в первом варианте.

– Я рассуждал точно также, генерал, – сказал Цандер. – Бездействие означает верную потерю ускорителя. Действие может привести к тому же, но может и увенчаться мягкой посадкой, что было бы крайне важно.

– Тогда ответ напрашивается сам собой. Не правда ли, полковник? – Генерал повернулся к О'Брайену, склонив голову набок в ожидании ответа.

– Очень хотелось бы с вами согласиться, – медленно сказал американец. – В обоих случаях мы рискуем потерять ускоритель, но во втором случае у нас появляется шанс его спасти. Тем не менее не осмеливаюсь давать вам совет, поскольку я здесь на положении наблюдателя. Кроме того, вы, по-моему, уже приняли решение.

Слушая О'Брайена, Цандер широко раскрыл глаза.

– Я в восторге от неопределенной определенности вашего ответа, – сухо заметил он. – Если оставите военную службу, можете сделать хорошую политическую карьеру, полковник.

О'Брайен слегка поклонился и улыбнулся. Потом все снова посерьезнели.

– У нас мало времени, генерал, – сказал академик. – Могу я считать, что решение принято?

– По-моему, у нас нет другого выхода. Нужно попытаться доставить ускоритель на Землю в целости и сохранности. Приступайте к программе возвращения.

После этого говорить было уже не о чем. Цандер подождал, пока военные выпьют еще по рюмке водки, а затем все вместе они отправились в Центр. В углу общего зала, за специально установленной стеклянной перегородкой, находился кабинетик О'Брайена На расположенный там пульт поступали данные почти со всех компьютеров и датчиков Центра. Полковник имел в своем распоряжении шестерых сотрудников, сержантов американской армии. Кто-нибудь из них всегда находился на посту Правда, дисциплина в воинстве О'Брайена хромала, и, когда полковник вошел в кабинет, сержант Сильверстейн просто помахал командиру рукой При этом он не преминул отстучать на телетайпе, что О Брайен вернулся на свое рабочее место. Телетайп немедленно выдал ответ – Вас тут с нетерпением дожидаются, полковник, – сказал Сильверстейн. – В Вашингтоне и Хьюстоне хотят получить информацию о решении русских: собираются ли они осуществлять мягкую посадку последней ступени?

– Иными словами, они хотят знать, что произойдет с этим чертовым ускорителем?

– Видимо, так.

– Сообщите им, что в ближайшее время будет предпринята попытка осуществить мягкую посадку ступени с помощью орбитального ускорения с последующим торможением. Детали передам позднее.

– Роджер.

Телетайп снова загудел, а О'Брайен подключился к системе связи. Компьютеры Центра находились в прямом контакте с компьютером ускорителя: они задавали ему вопросы и получали ответы. Самое важное сейчас было выяснить, как расположен в пространстве корпус ускорителя: куда направлен нос – вверх или вниз; куда помчится ступень – к Земле или к звездам? После аварийного отделения от «Прометея» корпус ракеты перевернулся, и теперь его положение нужно было корректировать. Для этой цели на борту имелись маневровые ракеты. Заодно можно будет проверить, способны ли столь маломощные устройства управлять движением гигантского ускорителя, находящегося сейчас в восьмидесяти пяти милях от поверхности Земли.