Андрэ Нортон - Звёздная стража [= Звёздный легион; Наёмники Галактики] Страница 33

— А провалы могут встретиться?

— Конечно. Там какие-то руины вдоль дороги. Парень, как минуем заставу, держись рядом. Я тебе все покажу.

Хансу поблагодарил и постарался незаметно исчезнуть. Шоферы переключились на разговор о лесном пожаре, который вспыхнул днем.

Мгновение спустя мастер лезвия внезапно сжал руку Каны.

17. Пленники

— Что патруль?

— Сейчас проходит с нерегулярными интервалами, сэр, — доложил Кана. — Может оказаться в любую минуту…

— Плохо… Если бы мы знали местность, то могли бы разойтись и попытаться пробраться в одиночку.

— А вы ее знаете, сэр?

— Достаточно, чтобы добраться до Прайма незамеченным. Только бы выбраться отсюда…

— Нам нужно, сэр, чем-то отвлечь внимание.

— Гм…

Мастер лезвия задумался над этим предложением.

Внезапно от заставы донесся крик, водители бросились к своим машинам. Началось медленное движение.

Кана забрался в джоппер. Положение было тяжелым. Хотя уже стемнело, костры в поле хорошо освещали местность, а если немного продвинуться вперед они окажутся на участке, залитом лагерными огнями.

— Эй!

Хансу высунулся а окрик.

— Эй, ребята а джопперах! Примите вправо. Это новое распоряжение. Подождите, пока освободится место, и выбирайтесь к полю!

Неужели полиция установила, что беглецы движутся в джопперах? Кана уже не в первый раз за этот долгий день пожалел, что у них нет мехских бластеров. Они совсем безоружные, и даже нож Милосердия…

Но уже Хансу действовал. Достав из-под комбинезона трехдюймовую трубку, он медленно и тщательно облизал ее и вставил под приборную доску. Грузовик перед ними продвинулся на несколько ярдов. Мастер лезвия повернул джоппер вправо и оглянулся на Кану.

— Снимите обивку заднего сидения и бросьте сюда!

Кана повиновался. Они съехали с ровной поверхности дороги на поле. Впереди и сзади из линии машин появились другие джопперы.

— Готово! — Хансу установил ручку прибора и пинком отворил дверцу. — Прыгай!

Выпрыгнув, Кана ударился о землю и несколько раз перевернулся обдирая кожу. Еще не утратив инерции падения, он быстро пополз вперед. И тут ночь раскололась, блеснула вспышка, грохнул взрыв. Послышались крики. Кана замер, услышав гул полицейского вездехода, мчавшегося к месту событий.

Когда он пронесся мимо, Кана пополз дальше, направляясь к ивовой роще у ручья, которую заметил раньше. Ожидая каждую минуту, что его окликнут, он благополучно добрался до ручья и только теперь оглянулся на дорогу.

Джоппер ярко пылал, вокруг него собралась толпа. Движение на дороге остановилось. Очень удачно получилось. Только… удалось ли Хансу уйти так же легко?

Вода в ручье оказалась очень холодной. Кана пополз вдоль него на восток. В том направлении находится Прайм, и если уж искать мастера лезвия, то только там. Ему показалось, что впереди кто-то осторожно движется. Хансу? Или какой-то полицейский, достаточно умный, чтобы разгадать их замысел?

Кана расстегнул пояс комбинезона, собираясь использовать его как пращу. Шорох прекратился, вместо его послышался шепот:

— Карр?

— Да, сэр.

— Сюда…

Кана пополз быстрее, догоняя командира. Добравшись до заставы, они наполовину окунулись в вод ручья, спасаясь от света ламп и двигались так, пока холм не отгородил их от дороги.

— Куда мы направляемся, сэр? — спросил, наконец, Кана, когда они, мокрые и грязные, выбрались из ручья на берег под прикрытием деревьев и кустов.

— К речной дороге, о которой упоминал водитель, — ответил мастер лезвия и пошел медленнее, осторожно поддерживая правую руку.

— Вы ранены, сэр?

— Немного обжегся. Перед прыжком прижимал обшивку к щитку.

Теперь Кана понял. Смутно видная снаружи людьми, не осмеливающимися подойти слишком близко к пылающему джопперу, обивка могла показаться пассажирами, оставшимися внутри.

— Можно взглянуть на ожог, сэр?

— Позже, когда дальше уйдем от полиции.

Это «позже» наступило много времени спустя. На узкую дорогу, отходящую на юго-восток от главного шоссе, они вышли довольно быстро и, пользуясь полным отсутствием движения по ней, осмелились идти открыто.

Когда взошла Луна, Хансу остановился и осмотрелся. Кана понял, что ветеран отыскивает траншеи вырытые рядом с дорогой.

— Фонарик… — с усилием произнес ветеран.

Кана достал карманный фонарик, установил его на слабый режим работы и направил луч в ближайшую траншею. На дне раскопок виднелись обломки каменной кладки. Должно быть, именно об этих развалинах упоминал шофер. Хансу вслух считал траншеи:

— …четыре… пять… шесть… Вот она шестая слева…

Кана направил туда луч, и Хансу неуклюже съехал по камням древней кирпичной кладки, поддерживая руку. Кана последовал за ним. Он не знал, что ищет Хансу, но понимал, что лучше не задавать вопросов.

Эта траншея была длиннее остальных и уходила дальше от дороги, но в конце концов они подошли к груде щебенки и обломков, обозначающих конец раскопа. Щебень порос колючим кустарником. Хансу левой рукой потянул куст. Кана помог ему, и в результате их совместных усилий куст поддался, обнаружив темное отверстие.

— Что это?

— Подземные пути… прямо в Прайм… от старых дней…

Голос мастера лезвия прервался. Кана направил луч фонарика ему в лицо и сквозь покрывающие его пот и грязь увидел смертельную бледность кожи. Но он понимал, что сейчас не время предлагать помощь, поэтому ничего не сказал и перевел луч на туннель. Подземный путь был явно искусственного происхождения, по нему пролегали две пыльные полоски, которые когда-то могли служить рельсами.

Эти древние пути очень часто являлись смертоносными ловушками. Они проходили мимо осевших боковых коридоров, дважды вынуждены были разбирать груды земли и гравия. Однако, к их удивлению, чем дальше они углублялись в туннель, тем легче становилось идти.

Кана не мог поверить, что эти подземные пути заброшены со времен атомной войны. Его подозрение подтвердилось, когда луч фонарика упал на какую-то металлическую деталь, блеснувшую, как будто на нее не подействовали столетия сырости.

Главный туннель расширился, в него вливалось все больше и больше боковых коридоров. Когда-то, должно быть, это был главный вход в Прайм или в морской порт, на развалинах которого был построен этот город.

— Далеко еще?

— Не знаю… — Хансу с трудом переставлял ноги, тяжело дыша. — Слышал об этих ходах… Нужно связаться с Транспортниками… Может, одна из машин подберет нас…

Кане эти слова показались бессмыслицей, но ни о чем спрашивать он не стал. Вполне возможно, что «Транспортники» — и есть это загадочное солдатское подполье, главой которого является Маттиас. Но как Хансу может надеяться встретить их здесь?

Внезапно Хансу свернул, они оказались в обширном туннеле, где проходило много рядов рельс. Звук шагов гулко отдавался в подземелье, луч фонарика таял во тьме. Кана включил его на полную мощность и направил на стены, переводя от одной темной арки к другой.

Они находились в обширном кольце, в центре паутины, нити которой отходили во всех направлениях. В какую же из арок идти? Все они выглядят совершенно одинаково.

Неуверенность и беспокойство, которые всегда овладевали Каной в ограниченном пространстве, зашевелились где-то в тайниках его души. Тьма за пределами фонарика сгущалась и становилась почти осязаемой, как будто они были погребены землей без надежды выбраться на открытый воздух. Откуда-то пахнуло сыростью и какими-то слабыми запахами, напоминающими о далеком прошлом. Когда они остановились, стало слышно журчание воды. Изначальная неприязнь к темноте и боязнь закрытого пространства побудили Кану нарушить молчание:

— Куда дальше?

Хансу неразборчиво буркнул что-то, а Кана продолжал обводить лучом фонарика стену.

Их проблема была решена неожиданно и драматично. Из одной арки (Кана не мог сказать с уверенностью из какой именно) послышалось гудение, переросшее в рев сирены. Он схватил Хансу за рукав и попытался увлечь в один из проходов, но было поздно. Яркий луч ослепил их, а от источника света последовал приказ, которого они не посмели ослушаться:

— Руки вверх! И стоять на месте!

Кана с упавшим сердцем повиновался.

Несколько позже Кана с горечью думал, что они попали впросак. Стена перед которой он сидел, была серая, монолитная, без единой трещины и щели. Ничто не привлекало его взгляда, не давало пищи воображению. Время, не разделенное более на минуты, часы и дни, тянулось бесконечно. Даже отраженный свет в камере бледнел и разгорался с интервалами, у которых не было никакой регулярности — по ним невозможно было определить ход времени. Проголодавшись, он открывал дверь крошечного шкафчика и находил там пластиковую бутылку с водой и капсулы — как это все туда попадало, он тоже не знал.