Jamique - Дарт Вейдер ученик Дарта Сидиуса Страница 35

- В роддоме? – фыркнула Лея. – Ваша мать, что, при Храме рожала?

- Моя мать рожала в одном из медицинских центров Корусканта, - ответила Мара. – Ваше высочество, вас никогда не информировали о том, что в Республике контроль за рождаемостью одарённых был поставлен на государственную основу? Во всех роддомах республики младенцы проходили медицинский тест ещё и на это. Никакой мистики. Разработали этот тест джедаи. Но потом, когда его внедрили в производство, проводить его мог любой квалифицированный медицинский сотрудник. Прибор сам делал всё за него. И это продолжается делаться и при Империи.

- Понятно, - ответила Лея. – И в вашу семью пришли и забрали…

- Нет. Мои родители испугались. Они были простые люди. Они решили меня не отдавать. Они разузнали, есть ли препараты для подавления врождённых способностей. Они скармливали мне их четыре года. В конечном счёте мои способности были почти уничтожены. Когда началась тотальная государственная проверка всех сведений из медицинских учреждений, наткнулись и на меня. Врачей посадили. Тех, кто давал моим родителям препараты, отправили на Кессель. Моих родителей отправили туда же. Меня взяли во дворец. Мои способности были почти сведены на нет. Но у нас оказалась прекрасная сцепка с императором. И тогда он использовал эту сцепку. С тех пор я – его второе “я”. Его способности живут во мне. У нас вечно открытый ментальный канал друг для друга. И его Сила к моим услугам.

- И это плата за смерть ваших родителей и за то, что вас вырвали из семьи, - тихо сказала Лея. Ей было холодно. – Вы ведь их, наверное, и не помните.

- Я помню боль, - ответила Мара. – Постоянную головную боль и тошноту. Эти препараты, которые они скармливали мне, были не очень-то полезны. Мои родители были не садисты – профаны. Они искренне думали, что спасают меня от смерти. И они убили во мне мой дар. Ради моего блага. А мой учитель дал ему вторую жизнь. И жизнь моя снова стала полноценной.

Лея не знала, что сказать. Она водила ложкой по содержимому тарелки. Есть ей давно не хотелось. Эта женщина… говорила правду? Говорила невообразимые вещи. Вещи, которые, скорее всего, были ей внушены. Четыре года – слишком ничтожный возраст…

- Вы сами говорили, что ваши родители не были виноваты в том, что делали с вами, - сказала она Маре. – Так за что же их посадили?

- За попытку сопротивления при изъятии ребёнка, - ответила Мара. – Когда им уже доходчиво объяснили, что ребёнка будут не убивать, а учить. Возможно, они не поверили.

- Вы живёте в жестоком мире.

- Мир всегда жесток. Главное, чтобы из этой жестокости были исключения.

- И кто же они? Палпатин?

- Да. Палпатин, - Мара улыбалась. – Мой учитель.

- Он что-то сделал с вашими глазами, - покачала головой Лея. – Ваш учитель – инициатор таких вещей… Он… убивает, не думая.

- Возможно, - непринуждённо предположила Мара, - потому, что раньше его бы убили, не думая? Джедаи убивали ситхов, не глядя. Бездна лет в подполье, это, знаете ли, накладывает свой отпечаток.

- На него много что наложило отпечаток, - сухо усмехнулась Лея. – Он превосходно выглядит! На сто двадцать, а не на восемьдесят! Замечательная реклама использования Силы в его манере!…

Мара улыбалась. Улыбалась неудержимей и неудержимей. Лея заметила это только к концу фразы, договорила её по инерции, оборвала.

- Что?… Что такое?

- Император выглядит так уже двадцать лет, - сказала Мара. – После того, как он отдал почти всю свою Силу умирающему ученику. Вашему отцу, принцесса.

- Ой, да не рассказывайте мне сказки! Вейдера вылечили дроиды…

- Ожог третьей степени по всей поверхности кожи, - ответила Мара. – Отёк лёгких. Нет. Сначала – поражение лёгких и системы дыхания во всей её структуре. Болевой шок. Ваш отец не прожил бы и получаса. При таких повреждениях не живут. От любого из компонентов очень быстро умирают.

- У нас хорошая медицина.

- Да.

Лёд в зелёных глазах был таков, что Лея опустила свой взгляд в тарелку.

- Когда дыхательные пути выжигает, медицина помогает мало, - почти философским тоном сказала Мара. – К сожалению, прежде чем задействовать всю силу современного медоборудования, сначала пришлось решать задачу о поддержании жизни в организме, который жить не мог. Император обожает подобные задачки.

Насмешка в голосе была явной.

Лея вскинула голову.

- И с тех пор император поддерживает в нём жизнь, - вызывающе сказала она.

- Да, - ответила Мара.

Лея с ужасом поняла, что верит. Это “да” не было ложью. Чем короче слово, тем проще расслышать интонацию за ним. Интонация не лгала.

Она мотнула головой. Она попыталась отмахнуться.

- Естественно, - сквозь зубы сказала она. – Ему же нужен был кто-то, кто бы от него полностью зависел. И был одновременно очень сильным… - Лея испытала неимоверное облегчение. Конечно же! Это же так просто. Ей не дают думать, её провоцируют, но, если задуматься, до чего же просто. Великолепная комбинация. Воспользоваться тем, что сделали джедаи, вернуть жизнь, навеки привязать к себе…

Мара глядела на неё задумчивым взглядом. Улыбнулась. Ничего не сказала. Лея глубоко вздохнула.

- И всё же, - очень тихо произнесла она, - ваш учитель приказал взорвать Альдераан. Вы можете смеяться надо мной, можете говорить, что у меня в словаре только одна фраза. Мне всё равно. Я выросла там. Там мой дом. Там было всё, что я любила. И я…

Она осеклась. Она не поняла, что произошло, но почувствовала, что произошло. Поза женщины напротив не изменилась. Не изменился даже взгляд. Но что-то неуловимое преобразило всё. Одно мгновение напротив неё сидел безжалостный, жестокий, настороженный воин. Потом всё пропало.

- Да, - сказала Мара безмятежно, - Альдераан был взорван, принцесса. С этим никто не спорит.

Лея уловила странность в построении фразы.

- Хотите сказать, что не спорите только с этим? А чья вина?

- О, - улыбнулась Мара, - ведь демократические силы Альянса пока не победили? Так что суда не будет. А не будет суда – никому не надо решать, на кого возложить ответственность за взрыв Альдераана. Принцесса, - сказала она, прежде чем Лея успела что-то произнести, - мы отправляемся в Центр Империи. Я буду сопровождать вас.

- А Хан?…

Мара вздохнула:

- Контрабандист Соло может лететь с нами на одном корабле. Только он будет находится в отдельном помещении и его будут охранять штурмовики. Последним приказом императора мы все летим на “Исполнителе”. Готовьтесь.

- Мы все?

- Да. Я. Вы. Император. Ваш брат. Если хотите – ваш друг. И лорд Вейдер.

Промежуток между картинами.

Наплывы из разных времён.

Затмение.

Ветер тополя качает,

Ветер время отмечает…

Рвёт сплетения судьбы,

Гонит волны ворожбы.

Собирает в вихрь столетья,

А потом – стихает ветер…

…Вырос мальчик, стал большим,

Жизнь твоя прошла, как дым.

Спи, мой мальчик сероглазый,

У меня рыдает разум…

КАРТИНА ШЕСТАЯ.

Расстановка сторон.

…Если сами плачут куклы,

И огнём пылают буквы,

И взорвался барабан.

И пошла под гром оваций

Перемена декораций.

Здравствуй,

Новый балаган!

Станция.

В чёрной пустоте космоса “Исполнитель” медленно отчалил от места дислокации и поплыл прочь от станции по коридору, образованному для него остальным флотом. Командующий Джердеррод наблюдал за этим из иллюминатора командного мостика на Звезде смерти.

Ну вот и всё. Первые лица государства покинули станцию. И увезли с собой всех, кого намеревались увезти. Самому Джерджерроду перед отлётом был дан обновлённый график строительства станции, который мало чем отличался от старого. Сроки стали лишь чуть более реальными. Но темп сохранялся почти тот же.

- Для вас, командующий, - сказал император ему лично, - остаётся первоочередной всё та же задача: как можно быстрей поставить на ноги эту махину. Если я взялся за строительство монстра, я хочу, чтобы он, по крайней мере, действовал.

- Да, ваше императорское величество! – отрапортовал Джердеррод. Его этот приказ вполне устраивал. Не будь Звезды – кем бы он стал? Хорошим военным командиром?