Айзек Азимов - СООБЩЕСТВО НА КРАЮ Страница 4

— Конечно, он создал психоисторию, — нетерпеливо ответил Тревиц, не в силах удержаться от резкого жеста.

— Которую, вы бы определили как?…

_ Галактика! Ее обычно определяют, как раздел математики, описывающий усредненные реакции больших групп людей на данные стимулы при данных условиях. Другими словами, предполагается, что она предсказывает социально-исторические изменения.

— Вы сказали «предполагается». Оспариваете ли вы это как математический эксперт?

— Нет, — сказал Тревиц, — я не психоисторик, как и члены правительства Сообщества, как и все граждане Терминуса, как и…

Коделл сказал:

— Есть ли у вас основания полагать, что Хари Селдон недостаточно полно проанализировал и учел не все факторы наиболее вероятного, эффективного и кратчайшего перехода от Первой ко Второй Империи при помощи Сообщества.

— Нет.

— Может быть, вы отрицаете, что голографическое изображение Селдона, появлявшееся при каждом историческом кризисе в последние пятьсот лет, действительно производит самого Хари Селдона и записано в последний год его жизни, незадолго до создания Сообщества?

— Полагаю, что не могу этого отрицать.

— «Полагаете»? Утверждаете ли вы, что это подделка, трюк, придуманный в более позднюю эпоху с какой-то целью?

Тревиц вздохнул.

— Нет. Этого я не утверждаю.

— Утверждаете ли вы, что заявления Селдона каким-то образом подвергаются манипуляциям с чьей-либо стороны?

— Нет. Я думаю, что это невозможно, да и не нужно.

— Ясно. Вы были свидетелем последнего явления Селдона. Может быть, вы находите, ято анализ, подготовленный Селдоном пятьсот лет назад, не точно соответствовал настоящим сегодняшним условиям?

— Напротив, — Тревиц неожиданно оживился, — он соответствовал очень точно.

Коделл как будто не заметил оживления Тревица.

— И все же, член Совета, после всего этого вы по-прежнему утверждаете, что Плана Селдона не существует?

— Конечно, утверждаю. Я утверждаю, что План не существует, именно из-за того, что анализ так точно соответствовал…

Коделл выключил тумблер.

— Член Совета, — возмущенно сказал он, — вы заставляете меня стирать запись. Я спрашиваю вас, утверждаете ли вы, что План Селдона не существует, а вы пускаетесь в рассуждения. Позвольте мне повторить вопрос.

Он снова включил тумблер и сказал:

— И все же, член Совета, после явления Селдона вы по-прежнему утверждаете, что Плана Селдона не существует?

— Откуда вам это известно? Никто не мог поговорить с моим бывшим другом Компором после явления Селдона.

— Допустим, мы догадались, член Совета. И допустим, что вы уже ответили «утверждаю по-прежнему». Если вы скажете это еще раз без добавлений, мы продолжим.

— Конечно, утверждаю по-прежнему, произнес Тревиц с иронией.

— Хорошо. Я выберу, которое из ваших «утверждаю по-прежнему» звучит более естественно. Благодарю вас, член Совета. — Он опять выключил тумблер.

Тревиц спросил:

— Это все?

— Да, все, что мне нужно.

— Все, что вам нужно, это при помощи вопросов и ответов доказать Терминусу и всей управляемой им Федерации Сообщества, что я полностью принимаю легенду о Плане Селдона. И если я после этого сделаю какое-либо заявление, отрицающее План, это покажется донкихотством или даже безумием.

— Или даже изменой — в глазах возбужденной толпы, которая верит, что План обеспечивает безопасность Сообщества. Если мы сможем прийти с вами ко взаимопониманию, член Совета Тревиц, запись не будет опубликована. Но в случае необходимости мы сделаем так, чтобы Федерация услышала.

— Неужели, сэр, вас совсем не интересует, что я действительно хочу сказать? — хмуро спросил Тревиц.

— Как человеку мне, конечно, любопытно, и, если будет время, я с интересом и скептицизмом Директора Безопасности вас выслушаю. Но в настоящий момент я получил все, что мне нужно.

— Надеюсь, вы понимаете, что ни вам, ни Мэру это ничего не даст.

— Как ни странно, я так не считаю. А теперь вам пора идти. Под охраной, конечно.

— Куда меня поведут?

Коделл, не ответив, улыбнулся.

— Прощайте, член Совета. Вы не очень-то сотрудничали со мной, но вряд и от вас можно было этого ожидать.

Он протянул руку.

Тревиц, вставая, не подал руки. Он разгладил складки под поясом и произнес:

— Вы лишь откладываете неизбежное. Найдутся другие, которые думают как я или придут к этому в будущем. А если вы меня посадите или уничтожите, это только привлечет внимание к моим мыслям. И в конце концов, победа будет на стороне истины, на моей стороне.

Коделл опустил руку и покачал головой.

— В самом деле, — сказал он, — вы дурак.

Когда охранники пришли за Тревицем была уже глубокая ночь.

Почти четыре часа, с досадой перебирая в уме все случившееся, Тревиц беспокойно шагал из угла в угол роскошной комнаты в Управлении Безопасности.

Роскошной, но запертой. Камеры, как ее ни называй.

Почему он доверился Компору?

А почему бы нет? Компор во всем с ним соглашался… Нет, не так. Казалось, что его легко убедить… Нет, и это не так. Он казался глуповатым и не имевшим собственного мнения, и Тревиц охотно пользовался им как звукоотражателем. В беседах с Компором Тревиц формулировал и оттачивал свои взгляды. Компор был удобен, и только поэтому Тревиц делился с ним своими мыслями.

Но теперь поздно жалеть, что вовремя не раскусил Компора. Существует же простое правило: никому не верь.

Но как жить, никому не веря?

То, что случилось невозможно было предвидеть.

Кто бы мог подумать, что Мэр Бранно решится арестовать члена Совета, и никто из остальных членов Совета даже не пикнет. Пусть они не разделяли взглядов Тревица, пусть они готовы грудью встать на защиту дела Бранно, но должны же они, хотя бы из принципа, отстаивать свои права.

Да, Мэр Бранно действовала поистине с металлической твердостью, недаром у нее было прозвище Бранно Бронзовая.

Может быть она сама была орудием…

Нет! Так можно стать параноиком!

А все-таки…

Его мысли, бесполезно повторяясь, кружились вокруг одного и того же, пока не пришли охранники. Их было двое.

— Вам придется пойти с нами, член Совета, — серьезно и бесстрастно сказал старший.

У него были лейтенантские знаки отличия, небольшой шрам на левой щеке и равнодушный взгляд, как будто он разочаровался в своей нудной работе, чего и следовало ожидать в стране, не воевавшей уже более века.

Тревиц не сдвинулся с места.

— Ваше имя, лейтенант?

— Я лейтенант Эвандер Сопеллер, сэр.

— Вы нарушаете закон, лейтенант Сопеллер, вы не имеете права арестовывать члена Совета!

— Лейтенант ответил:

— У нас приказ. Сэр.

— Не имеет значения. Никто не может приказать вам арестовать члена Совета. За такие действия вам грозит трибунал.

Лейтенант возразил:

— Мы не арестовываем вас, сэр.

— Значит, я не обязан идти с вами?

— Нам приказано эскортировать вас до вашего дома…

— Я знаю дорогу.

— И по дороге охранять вас.

— От чего… или от кого?

— От любой толпы, какая может собраться.

— Среди ночи?

— Из-за этого мы и ждали до глубокой ночи, сэр… А теперь, сэр, в интересах вашей безопасности я прошу вас пройти с нами. Должен сказать — не в порядке угрозы, просто для вашего сведения — что при необходимости нам приказано применить силу.

Тут Тревиц заметил, что они вооружены нейронными хлыстами.

Стараясь держаться невозмутимо, он шагнул к ним.

— В таком случае, домой… Или по дороге окажется, что мы едем в тюрьму?

— Мне не приказано обманывать вас, сэр, — с достоинством сказал лейтенант, и Тревиц понял, что перед ним безупречный офицер, которого только прямой приказ может заставить солгать, но даже в этом случае его выдадут интонация и выражение лица.

Тревиц сказал:

Прошу прощения, лейтенант, я не собирался ставить под сомнение ваши слова.

Наземный автомобиль ждал их у подъезда. Улица была пустынна. Не то что толпы, не было видно ни единой души. Но лейтенант не лгал, он ведь не говорил, что на улице уже есть или собирается толпа, он упомянул лишь о толпе, «какая могла собраться».

Лейтенант пропустил Тревица вперед, чтобы тот не мог броситься в сторону и убежать. Он втиснулся в машину сразу за Тревицем и сел рядом на заднем сидении.

Машина тронулась.

Тревиц сказал:

— Надеюсь, что дома я смогу свободно заниматься своими делами, к примеру уйти, если понадобится?

— Нам не приказано в чем-нибудь стеснять вас, сэр, нам приказано только охранять вас.

— Что значит охранять?

— Мне приказано сообщить вам, что вам нельзя будет выходить из дома, так как улица для вас не безопасна, а я за вас отвечаю.