Алексей Ефимов - Путешествие вверх Страница 4

Анмай взглянул на экран. Среди дивных россыпей звёзд сияла одна, очень яркая, — солнце Эрайа. Её свет заставил его сердце неожиданно сжаться.

Пол задрожал, звёзды на экранах поплыли, — корабль вращался вокруг центра масс, чтобы осмотреться с помощью самых больших телескопов, установленных в лобовой части. За эти несколько минут Анмай окончательно пришёл в себя. Хьютай молчала, но улыбнулась ему более уверенно, чем в прошлый раз.

— Мы в восьмидесяти миллиардах миль от Эрайа, — вновь заговорила «Укавэйра». — Совсем неплохой результат для прыжка в сотню миллионов парсек. При предварительном обзоре системы мы обнаружили… — в окне-экране поплыли изображения.

Главный компонент системы был невидим в любой части спектра, — чёрная дыра возникла больше пяти миллиардов лет назад, и давно сожрала всё вещество, способное сделать её заметной. В двух миллиардах миль от неё, как мутно-багровый тревожный маяк, вращался коричневый карлик, нечто среднее между планетой и звездой, — стотысячемильный шар плотного, как свинец, раскаленного газа, в пять тысяч раз массивнее Эрайа. Он не имел ни колец, ни спутников, на него нельзя было сесть или ещё как-то использовать, — его поверхность клубилась сплошным туманным океаном плотной, как лава, плазменной массы. Четыре планеты внутри его орбиты, по массе почти равные Эрайа, были изрытыми метеоритными воронками шарами пережженного железа, застывшими при температуре почти абсолютного нуля, — ядра выгоревших при взрыве Сверхновой газовых гигантов, не примечательные ничем, кроме необыкновенно высокого магнитного поля.

На них когда-то стояли научные станции, — именно изучение столь близкой чёрной дыры помогло файа создать технологию Йалис. Позднее они построили здесь рудники, снабжавшие их тяжелыми металлами. Сейчас сверхчувствительные приборы «Укавэйры» не заметили здесь никаких следов жизни, — многочисленные заводы и шахты были мертвы, уже двадцать две тысячи лет.

В семи миллиардах миль от них сияла вторая, живая звезда, окруженная шестью планетами, — солнце Эрайа, относившееся к спектральному классу G0V. Три внутренних планеты, сожженных яростным излучением слишком близкого светила, были маленькими, изрытыми кратерами, без атмосфер и спутников. Здесь тоже были рудники, заброшенные ещё до Катастрофы, — файа успели найти более удобный источник сырья…

А четвертая… Эрайа, Дивный Мир, зеленый и синий, в венце серебряных звёзд, — давно забытая родина создателей Файау…

Прекрасная и тёплая планета с двумя большими лунами имела ещё дюжину искусственных лун на стационарной орбите, — зеркальных нейтридных крепостей в сотню миль диаметром. Вэру видел Линзу и Девять Миров Файау, и они его не впечатлили, но сама Эрайа очень понравилась ему. Наклон оси вращения планеты составлял всего пять градусов, поэтому её климат был неизменным, без обычной смены зимы и лета. Светимость её солнца составляла 1,68 стандартной. Эрайа отстояла от него всего на сто десять миллионов миль, и средняя температура на поверхности была больше двадцати градусов тепла. Большую часть её суши покрывали пышные леса. Там были также высокие снежные горы и бескрайние степи у их подножий, были болота, но не было пустынь. Впрочем, страшные грозы, штормы и тайфуны на морях делали Эрайа отнюдь не тихим миром…

Пятая планета системы, Уртара, на пятую часть массивнее Эрайа, была дальше от солнца всего на сорок миллионов миль. Файа заселили и её, насытив кислородом атмосферу и изменив слишком холодный климат с помощью подвешенных на стационарной орбите гигантских зеркал. Те пережили своих создателей, и на Уртаре, в сиянии вечного дня, по-прежнему текли реки и зеленели леса. Даже могучие приливы огромной, радиусом в тысячу миль, луны, не разрушили зеркальной нейтридной розы, чьи изогнутые лепестки сплетались в единую сеть.

Последняя, шестая планета, Юэра, всегда была незаселенной, — в шесть раз массивнее Эрайа, она получала в пять раз меньше тепла. Но, благодаря мощной атмосфере, состоявшей, в основном, из углекислого газа, океан, покрывавший её почти полностью, был, большей частью, свободен ото льда. На Юэре была жизнь, но из-за нехватки суши, — здесь встречались лишь редкие цепи гористых островов, — растения не смогли превратить углекислоту в уголь и насытить атмосферу кислородом. Это сохранило жизнь, но не дало ей достичь вершин развития. А мощная гравитация, превосходящая стандартную почти вдвое, не дала файа заселить и этот мир, чьи сутки составляли всего лишь шесть часов. Из пяти спутников планеты лишь один был достаточно крупным. Файа построили на нём научную станцию, — ныне столь же заброшенную, как и всё остальные…

Окончив предварительный обзор, «Укавэйра» вернулась к Эрайа. Анмай с интересом рассматривал уже хорошо знакомое ему живое, объемное изображение планеты, плавающее посреди комнаты. Медлительные сутки Эрайа составляли тридцать часов. Единственный океан разделял два огромных, по тридцать миллионов квадратных миль, континента, располагавшихся на полюсах. Собственно полярные области были бескрайними степями, вечнозеленые леса покрывали побережья океана. Вдоль них тянулись длинные цепи островов.

На экваторе, на равных расстояниях друг от друга, было ещё двенадцать искусственных островов, — в них упирались основания Небесных Башен, соединяющих планету с гигантскими спутниками-крепостями на стационарной орбите. Их, в свою очередь, соединяло тонкое кольцо, усыпанное бусинами утолщений. Всё вместе казалось тонкой серебряной паутиной вокруг сине-белого пятнистого шара диаметром в 8011 миль. Орбитальные конструкции отлично сохранились. А города файа за двести двадцать веков, прошедших после Катастрофы, должны были рассыпаться в прах… но они остались целы!

«Укавэйра» подтвердила его догадку.

— По нашим данным, Эрайа и Уртара обитаемы. В этом нет никаких сомнений. Сразу после не-перехода мы перехватили радиопередачи оттуда. Эрайа, — уже не наша родина.

Анмай неподвижно стоял в центре комнаты. Хьютай с интересом смотрела на него. Он в задумчивости поднес руку ко рту, затем, смутившись, опустил её.

Ситуация была и лучше, и хуже той, что ему представилась в начале. Хуже потому, что на Эрайа жили файа, — они остались после Перехода Файау или, как и они сами, бежали в будущее на одном из её кораблей. Лучше, — потому, что у них не было интеллектронных систем, по крайней мере здесь, в этой системе. А справиться с разрозненными, ослепленными тягой ко злу существами куда легче, чем со сверхразумными машинами…

Он подумал об этом, когда «Укавэйра» обнаружила на Эрайа вторую разумную расу, — людей, таких же, как в Линзе, и на его родном Уарке. Судя по всему, их привезли сюда файа, — с целью Игры…

Подумав об этом, Анмай вздрогнул. Он слишком хорошо помнил, как файа развлекались с «низшими» расами, — или разжигали кровавые междуусобные побоища, или сами выступали в роли агрессоров, играя с аборигенами так же, как кот играет с мышью. Так было на Ирии, на Дейте, на Сурнее, то же происходило и здесь.

— Но как они посмели! — наконец, не выдержал он. — Превратить свой Первичный Мир в… — Анмай смолк. Ему нечасто приходилось испытывать такую ярость. Он зажмурился, продолжив уже ровно. — Ладно. Давайте разбираться методично. Они знают о нашем появлении?

— Разумеется. У них есть межзвездные корабли, значит, есть и Йалис, и гиперсканеры, пеленгующие его применение. Хотя гамма-импульс от нашего не-перехода дойдет до Эрайа лишь через сто восемнадцать часов, возмущения скалярного поля можно зафиксировать сразу. Удар отдачи был так силен, что ощущался и непосредственно, — по крайней мере, людьми. Файа, — измененные для не-переходов, как вы, — вообще ничего не почувствовали.

— Они нападут на нас? — спросил Анмай.

— Пока мы их к этому не принудим — нет. Нападать на неизвестный корабль длиной в двадцать миль и массой в восемь триллионов тонн по меньшей мере неразумно. К тому же, побывав на территории других участников Кунха, мы можем в точности имитировать признаки их физики. Такие вторжения иногда случаются, — правда, нечасто.

Сейчас наш Йалис-щит и проекционные поля имитируют корабль сверхрасы Тхаа`Нор, — те могут истребить файа в один миг, а установить контакт с Тхаа`Нор невозможно, — нельзя понять тех, чья жизнь строится на иных физических принципах. Такой камуфляж заставит файа трижды подумать, прежде чем проявлять излишнее любопытство. Притом, здесь их мало, и они плохо оснащены, — отдаленная колония любителей кровавых зрелищ.

— Сколько их? Откуда они пришли? Что они могут нам противопоставить? И что собой представляет их Игра? — спросила Хьютай.

— Это нелегко узнать… сразу.

Анмай кивнул. Диаметр зеркал восьми телескопов «Укавэйры», разнесенных по углам её плоского носа, достигал вэйда, — одной десятой мили или ста шестидесяти метров, а вместе они были равны зеркалу диаметром в милю, и улавливали все волны электромагнитного спектра. Но с такого расстояния даже эта взаимосвязанная система могла разглядеть лишь самые крупные здания.