Иен Бэнкс - Культура, дары приносящая Страница 4

— Робик, я не могу! Ризоорет запускает новое шоу для следующего сезона, и ему понадобятся новые лица! Будет отличная возможность, программа для натуралов! Вещание на Высокие кварталы! Я не могу уехать прямо сейчас! Я уже Сделал первый шаг! Пойми, пожалуйста!..

Мауст, прогнувшись, тянется через стол к моей руке. Я прошу:

— Я не могу сделать то, что от меня требуют! И остаться не могу, а потому мне придется уходить. Другого пути нет. — В моем голосе не осталось жизни.

Мауст принимается собирать тарелки и контейнеры, покачивая высоколобой изящной головой. А мне не хочется есть: похмелье и нервы. К тому же этим туманным, противным, сводящим с ума промозглым полуутром у домохозяина снова сломалась климатическая станция.

— Они что, и вправду требуют от тебя сделать что-то ужасное? — Мауст отработанным жестом скидывает халат и смыкает полы вокруг бедер. Я гляжу на его тонкую спину, пока Мауст направляется на кухню. — Ты так ничего мне и не рассказал. Неужели не доверяешь? — доносится голос Мауста.

Что мне сказать? Откуда я знаю, доверяю ли ему? Я люблю его, но только он знал, что я из другого мира. Откуда-то Каддас и Круйтцель узнали о моем секрете, каким-то образом проведал и «Лучезарный путь»… Мой мускулистый, сексуальный, неверный танцор, неужели ты думаешь, что если я молчу, то это значит, что мне не известно обо всех твоих изменах?

— Мауст, пожалуйста… Тебе лучше об этом не знать.

— Ах, ну надо же! — холодно смеется он. Прекрасный режущий звук, откликающийся болью изнутри. — Какие мощные страсти! Значит, ты меня защищаешь… Чудовищно мило с твоей стороны…

— Мауст, это серьезно. Эти люди принуждают меня к тому, что я просто не в состоянии совершить! Если не выполнить их требования, они… в общем, я наверняка пострадаю… Их действия непредсказуемы. Может быть, они даже попытаются шантажировать меня тобою. Вот почему меня так обеспокоило твое опоздание. Мне казалось, тебя схватили.

— Бедный старина Робби! — произнес Мауст, выглядывая из кухни. — День выдался долгим… кажется, во время последнего выступления я растянул мышцу, а после облавы нам могут не заплатить. Стэлмерс наверняка попробует воспользоваться этой отмазкой, даже если мусора и не подрезали башли. А моя задница до сих пор болит после того, как один из этих извращенцев ковырялся во мне пальцем. Это, конечно, не так романтично, как твои дела с бандюганами и прочей крутизной, но для меня это важно. Мне и своих забот хватает. Ты слишком серьезен. Прими успокоительное или еще что-нибудь. Выспись, и все пройдет.

Я прислушиваюсь к перемещениям любимого на кухне. Где-то ревет полицейская сирена. Из квартиры снизу доносятся звуки музыки. Я подхожу к двери на кухню. Мауст вытирает руки.

— Они хотят, чтобы я сбил звездолет, на котором в девятый день прилетает Адмирал флота.

На мгновение Мауст принял ошарашенный вид, потом усмехнулся, подошел, положил руки мне на плечи:

— Вот как? А что потом? Заберешься на самую верхушку левипорта и попытаешься доехать до Луны на волшебном велосипеде? — Он успокаивающе улыбнулся: услышанное забавляло его.

Я охватываю его ладони своими, медленно отвожу его руки от своих плеч.

— Да нет же, мне придется просто сбить звездолет — вот и всё… Мне дали пистолет, из которого это можно сделать. — Я достаю оружие из куртки.

Мауст хмурится и трясет головой. На его лице мелькает удивленное выражение, а после он вновь смеется:

— Вот из этого, любовь моя? Да таким пистолетиком ты и прыгалку с моторчиком не остановишь, не то что…

— Мауст, прошу тебя, поверь: этой штукой можно и не такое сделать. Ее создавал мой народ, а корабль… В этом мире просто нет систем защиты против такого оружия.

Мауст хмыкает и забирает у меня пистолет. Мигают огоньки.

— Как он включается? — Мауст вертит оружие в руке.

— От прикосновения. Но только я могу воспользоваться этой штукой. Она считывает с моей кожи генетический код и понимает, что я — из Культуры. Не смотри на меня так. Это правда. Вот. — Я заставляю пистолет оттарабанить первую часть монолога, выключив экранчик и переведя его в режим голограммы.

Мауст изучает оружие в моей руке.

— Ты знаешь, — через некоторое время говорит он, — эта штука может оказаться очень даже ценной…

— Нет. Для остальных эта вещь абсолютно бесполезна, работает только для меня, ее никак не заставить поменять владельца: моментально дезактивируется.

— Вот это верность! — потрясен Мауст, усаживаясь и не сводя с меня взгляда. — Наверное, у вас в Культуре все продумано… А я сперва не поверил, когда ты мне рассказывал… Знаешь, любовь моя, мне казалось, ты просто хочешь произвести на меня впечатление… Кажется, теперь я тебе верю.

Я приседаю перед ним на колени, положив пистолет на стол, мои руки касаются его паха.

— Ну так поверь: я не могу выполнить то, что от меня требуют. Мне, а может быть, нам обоим угрожает опасность. Нужно бежать. Немедленно. Сегодня или завтра, пока они не придумали, как меня заставить.

Мауст с улыбкой ерошит мне волосы:

— Перепугался, да? Весь на нервах… — Наклонившись, он целует меня в лоб. — Робби, Робби… Я не могу отправиться с тобой. Если тебе нужно — поезжай, но сам я остаюсь. Разве ты не понимаешь, как это важно для меня? Я всю жизнь мечтал об этом, второго шанса может просто не быть. Я должен остаться во что бы то ни стало. Уезжай на столько, на сколько захочешь, и не говори мне, куда отправишься. Чтобы тебя мной не шантажировали. Свяжемся через общего знакомого, как только все утрясется. А там посмотрим. Может быть, ты вернешься. Может быть, я сам не смогу воспользоваться подвернувшимся шансом и отправлюсь вслед за тобой. Все будет в порядке. Мы найдем выход.

Я позволяю себе уткнуться головой ему в колени. Мне хочется плакать.

— Я не смогу бежать от тебя! Мауст обнимает меня, укачивая:

— Ну, может быть, тебе самому понравится на новом месте. Куда бы ты ни отправился, мой красавец, ты будешь пользоваться успехом. Может быть, мне еще придется драться из-за тебя на ножах…

— Пожалуйста, пожалуйста, уедем вместе, — рыдаю я, уткнувшись в его халат.

— Не могу, любовь моя. Просто не могу. Я приду помахать тебе рукой на прощание, но не могу отправиться с тобой. — Он обнимает меня, я плачу, а тупо молчащий, окруженный объедками от нашей трапезы пистолет лежит на столике, ближе к Маусту.

Я совершаю побег. Аварийным выходом из квартиры на рассвете. Такси от авеню Генерала Петропсиса до Межконтинентального вокзала. Потом я сяду на пневмопоезд до Брайна, а дальше — левипортом… куплю билет на любой транспорт отсюда, хоть межконтинентальный, хоть межпланетный. Мауст одолжил мне кое-что из своих сбережений. Кроме того, у меня осталась кредитка с большой суммой. Не пропаду.

Мой личный терминал оставлен в квартире. Мог бы пригодиться, но говорят, полиция в состоянии выслеживать по терминалам, и я не хочу рисковать, нося это устройство и зная, что у Каддаса или Круйтцеля в соответствующем департаменте есть свой прикормленный мент.

Вокзал, как всегда, переполнен, и здесь, среди высоких, отдающих эхом залов, в многолюдной деловой суете, я чувствую себя в относительной безопасности. Мауст приедет из клуба проводить меня, обещал проверить, чтобы не было слежки. Мне как раз хватит времени оставить пистолет в камере хранения. Ключ я отправлю Каддасу, чтобы он не бесился.

Перед камерой хранения протянулась длинная очередь. Теряя терпение, я стою следом за группой кадетов из Академии ВМФ, и те вдруг объясняют мне причину задержки. Оказывается, носильщики обыскивают все сумки и чемоданы на предмет наличия бомб: простая предосторожность.

Я выхожу из очереди и иду на встречу с Маустом. Придется отделаться от пистолета как-нибудь иначе. Отправлю проклятое оружие почтой, а может быть, просто выкину в мусорку.

Я жду в баре, попивая что-то безалкогольное. Гляжу на запястье, но тут же чувствую себя глупо: терминал-то остался в квартире. Мауст опять опаздывает…

Бар оборудован экраном, показывающим новости. Мне трудно отделаться от абсурдного ощущения, будто я беглый преступник, лицо которого покажут в новостных выпусках. Чтобы развеяться, смотрю сегодняшнюю порцию лжи. Сообщают, что возвращение Адмирала флота ожидается в течение ближайших двух дней. Я нервно улыбаюсь экрану: «Ну да, и вы ни за что не догадаетесь, как близок был ублюдок к тому, чтобы улететь обратно на небеса!» На несколько мгновений я чувствую себя большим человеком, чуть ли не героем.

А потом — просто взрыв бомбы! Несколько слов. Крошечная вставка — из тех сюжетов, которые неминуемо вырезали бы, если бы передачу надо было сократить на несколько секунд. Вместе с Адмиралом прилетает гость: посланник от Культуры. Чуть не забываю дышать.

А вдруг, зайди я чуть-чуть дальше, именно этому человеку предстояло оказаться моей мишенью?!