Генри Олди - Вожак Страница 41

— Общую связь по батальону.

Голос не дрожал. Когда Куохтемок поднес к уху телефонную трубку, лицо его было спокойным. Из глаз текли слезы, но тут он ничего не мог поделать.

— Говорит подполковник Куохтемок. Приказываю всем сложить оружие. Повторяю: всем сложить оружие. Выполнять указания пришельцев, не оказывать сопротивления.

Он хотел сказать: «Благодарю за службу!». Но вовремя понял, как это прозвучит.

— Систему громкого оповещения.

Ноготь щелкнул по микрофону: проверка звука.

— Говорит подполковник Куохтемок. Мы принимаем ваши условия капитуляции.

«По крайней мере, — ухмыльнулся подлец-комментатор, — никто не сможет сказать, что ты сдался без единого выстрела». В кобуре лежал наградной пистолет — оружие вместе с новенькими погонами Куохтемоку вручил генерал Эталполли. Подполковник достал пистолет. Заглянул в черное отверстие ствола. Спрятал пистолет обратно в кобуру, поднял руку и помахал броневому чудовищу.

— Полковник Шривастава, десантные войска ВКС Галактической Лиги.

— Подполковник Куохтемок, войска спецназначения Содружества Тлазопилли.

— Нам следует согласовать режим и распорядок дня в расположении части.

— Разумеется. Пройдемте в штаб.

Шривастава отметил, что программа-переводчик работает лучше, чем трое суток назад, в первый день высадки. Интерактивный «толмач» самообучался на ходу. Над оградой из колючей проволоки летели десантные мобы. Садились на плацу, выпускали наружу цепочки муравьев. Муравьи брались за дело: выставляли караулы, складировали примитивное оружие, строили местных солдат, подавленных и угрюмых, сопровождали в казармы. Что говорил профессор Бхарадваджа об «эйфории честного плена»? Сюда бы шри Бхарадваджу, полюбоваться на падение боевого духа армии!

«Провести обследование все равно придется. Вон и медицина летит — легки на помине…»

Справа тянулись широкие вольеры. В них кишело зверьё: пумы, ягуары, гепарды… Приглядевшись, Шривастава чуть не ахнул: двери вольеров были открыты настежь! Впрочем, хищники не спешили запускать когти в первого встречного.

— С ними проблем не будет?

Кажется, тузик удивился. И правда, какие могут быть проблемы от орды плотоядных зверюг? О чем это вы?!

— Нагуали не участвуют в войнах. В любой другой ситуации нагуаль станет защищать своего человека даже ценой жизни. Но вы же обещали моим людям неприкосновенность?

— Слово офицера, подполковник!

— У меня нет сомнений в крепости вашего слова, — взгляд тузика утверждал обратное, но Шривастава решил не обострять ситуацию. — Если моим людям ничего не угрожает, нагуали никого не тронут. Они будут оставаться в вольерах, кроме вечерней и утренней кормежки. Не обращайте на них внимания, и не мешайте ходить в раздаточную. Они поедят и вернутся.

Не обращать внимания, подумал Шривастава. Легко сказать! Иди знай, что взбредет гепарду в голову, когда гепард проголодается? Огородить вольеры силовыми барьерами? Хотя бы на ночь… А днем — выставить караулы. Если что, стрелять на поражение. С тузиками велено, по возможности, обходиться без потерь. Насчет кошек приказа не было.

Перестрелять?

Несмотря на профессию военного, Шривастава был, в сущности, незлым человеком. Просто безопасность своих людей полковник ставил много выше жизней туземных кошек.

— Перемещение ваших офицеров, — они поднялись по ступенькам штаба, — остается свободным в пределах расположения части. Выход за территорию — по предварительной заявке от вас на мое имя, и только с сопровождением.

Куохтемок склонил голову, соглашаясь.

— Перемещение рядовых и младшего комсостава — согласно распорядка, который мы с вами согласуем. Подъем, отбой, физзарядку и режим питания, думаю, можно оставить без изменений. То же касается нарядов на кухню, на уборку территории и на другие хозяйственные работы. Составьте график, я подпишу.

Второй сдержанный кивок.

— Бо́льшую часть времени солдатам придется проводить в казармах. Я не стану возражать против дополнительных занятий физкультурой и строевой подготовкой без оружия. Солдат надо чем-то занять. У вас, — Шривастава сделал вид, что удачная идея лишь сейчас пришла ему в голову, — есть какое-нибудь помещение для общих сборов?

— Общие сборы у нас проводятся на плацу. Самое вместительное помещение — это солдатский клуб. Он же кинотеатр. Он же библиотека…

— Туда поместится весь личный состав?

— Не более двух третей.

— Значит, будем проводить посменно.

— Что?

— Информационные часы. Вы и ваши подчиненные имеете право знать: кто мы, откуда, чего от вас хотим…

— Пропаганда, — равнодушно бросил Куохтемок.

— Называйте, как хотите, но мы не можем держать вас в неведении. Это противоречит закону Лиги о свободе информации. У вас есть еще какие-то предложения? Пожелания?

— Нет.

— Если о чем-то вспомните, я готов выслушать вас в любой момент. Да, последнее! Необходимо провести медосмотр вашего личного состава. Желательно, прямо сейчас.

— Медосмотр? Зачем? Мои люди здоровы. А если кто-то и заболеет, в медсанчасти имеется все необходимое.

В голосе подполковника читались самые дурные подозрения.

— Ради безопасности ваших же людей. У нас стоит биоблокада, мы проходили дезинфекцию перед высадкой, но лучше перестраховаться. Вы ведь не хотите, чтобы тут началась эпидемия?

Шанс заразить астлан инфекциями Ойкумены равнялся нулю. Программа биологической безопасности Лиги не дала ни единого сбоя за полтора века. Однако тузик этого знать не мог.

— Не беспокойтесь! Наши специалисты возьмут простейшие анализы, измерят кровяное давление — и отпустят бойцов в казармы, отдыхать. Все абсолютно безболезненно и безопасно для здоровья. Мы же не варвары!

Переигрываю, подумал Шривастава. Тузик мне не верит: чем дальше, тем больше. Самое смешное, что как раз сейчас я говорю чистую правду.

— …Итого, средний уровень нейромедиаторов в крови обследованной группы военнопленных, в соотношении с замерами по контрольной группе не находившихся в плену гражданских лиц, составляет: дофамина — 0,77 от среднестатистической нормы, серотонина — 0,81 от нормы, эндорфинов — 0,74 от нормы…

Доктор Н’диди тыкал световой указкой в демонстрационную сферу. Там опадали волнами объемные диаграммы и шустро ползли столбцы цифр.

— Численность группы военнопленных — пятьсот сорок семь человек. Численность контрольной группы — четыреста одиннадцать человек. Отклонения не превышают шести с половиной процентов. Таким образом, статистическую выборку можно считать достаточно репрезентативной…

— Внешние особенности поведения?

Голограмма профессора Бхарадваджи была даже ворчливей оригинала.

— Подавленность, угрюмость, раздражительность, — старательно, как прилежный ученик, перечислил доктор Н’диди. — Нежелание общаться. Пониженная двигательная активность…

Очень хотелось добавить «о мудрый бвана!», поддев заносчивого брамайна. Да, профессор Бхарадваджа — признанное светило в своей области. Он назначен руководителем проекта, а значит, Н’диди формально находится у него в подчинении. Но это же не повод обращаться к уважаемому коллеге, как к мальчишке-лаборанту!

— Таким образом, ни одного признака так называемой «эйфории честного плена» ни у кого из обследованных военнопленных не обнаружено. Ни на уровне аналитических проб, ни по внешним параметрам поведения. В целом, поведение членов группы вполне типично для попавших в плен военнослужащих любой известной нам расы Ойкумены. Заметных отличий не обнаружено.

Голограмма молчала. Н’диди терпеливо ждал.

— Что насчет пленных дикарей? — профессор Бхарадваджа не собирался сдаваться без боя. — Тех, которых брали в качестве языков?

— Аналогично. Ни малейших признаков эйфории. Скорее наоборот: дикари, как и военнопленные, пребывают в угнетенном состоянии средней тяжести. Вам переслать результаты анализов и заключение психолога?

— Не нужно, — отмахнулся Бхарадваджа. Он вышагивал из угла в угол, словно тигр в клетке. — Почему не подтверждаются данные с Тишри? Почему?! Это не был «честный плен»? Военные сдались практически без боя; дикарей глушили из парализаторов… Нужна статистика. Нужен «честный плен» высшей пробы. Такой, чтобы не осталось сомнений…

Профессор разговаривал сам с собой, забыв о присутствии на связи коллеги. Резко остановившись, он взглянул на визуализатор, где по-прежнему маячил доктор Н’диди — и рявкнул во всю глотку:

— Продолжайте собирать материал!

Связь прервалась.

— …Сдавайтесь, и никто не пострадает! Мы гарантируем…