Джон Ринго - Корабль по имени «Фрэнсис» Страница 5

— Да, сэр, — отозвался боцман.

— И мы не потерпим более никакой разболтанности, — повторил старпом. — Мы покажем всему флоту, что никакой разболтанности нет места на «Фрэнсисе Мюллере», что бы для этого не потребовалось.

— Но сэр, — опрометчиво сказал боцман, уже жалея об этом еще до того, как слова покинули его рот, — у нас нет никаких клещей для выдирания ногтей.

— Именно для этого, боцман, — сказал старпом горячечным, безумным шепотом, — и стоят станки в ремонтном отсеке!

Господь Испытующий, избавь нас на день от Испытаний твоих. Прошел уже почти день, о Испытующий, как капитан в коме, а старпом уже собирается казнить четверть экипажа. Чисто статистически, о, Испытующий, ни одного из нас не останется в живых, когда мы достигнем Грейсона. Корабль станет могилой, дрейфующей безмолвно под действием гравитации и солнечного ветра…

— Док, у меня проблема, — заявил боцман, стоило ему с опаской, оглядываясь по сторонам, приникнуть в лазарет.

— А у нас всех, что, нет? — сорвался медик, стоя у недвижного тела капитана.

— Полагаю, карлик сюда еще не заглядывал?

— Нет, — буркнул Кирнс.

Боцман уставился вверх, стоило Тайлеру проскользнуть в дверь.

— Я туда больше ни ногой, — объявил Тайлер, — Это зверинец.

— Экипаж готов поднять мятеж, — начал боцман. — Они все согласны с капелланом; если позволить старпому выкидывать в космос по четверти экипажа каждый день, к тому времени как мы доберемся до Грейсона никого не останется.

— Какое нехорошее слово, — протянул док. — Мятеж.

— Ну да, но всяко лучше «взрывной декомпрессии», — заметил Шон.

— А это не слово, это уже словосочетание, — отозвался док.

— Они оба станут действительностью, к которой нам придется привыкать, если мы не придумаем что-нибудь немедленно! — пробурчал боцман.

— Ну, на Мантикоре обычно не прибегают к смертной казни, — указал Тайлер, потирая подбородок. — А если и да, то обычно ждут до прибытия в более или менее крупный порт, где можно устроить трибунал с соблюдением всех формальностей. Почему бы нам… ладно, замяли…

— Точно, на это он ни за что не согласится, — сказал боцман. — Да он нас самих добавит в список, если мы вылезем с подобной инициативой.

— Он собирается именно выкинуть их за борт? — поинтересовался Кирнс. — То есть, никаких пуль в затылок, или еще чего?

— Нет, — скривившись, отозвался боцман. — Ему хочется либо пристрелить их, либо влепить инъекцию яда, а потом… Эй!

— Угу, — сузив глаза, отозвался Кирнс, — Теперь нам только осталось убедить его не выкидывать тела в космос.

— Подобающие похороны! — секундой позже объявил Тайлер. — Я имею в виду, вы же все свихнулись на своей религии, так? Разумеется, это вполне подобающе, в посмертии вернуться под прохладную сень деревьев Грейсона, или как там это…

Уоррент, прищурившись, глянул на боцмана и санитара.

— Мне только кажется, или мы замышляем тут заговор, с целью сорвать исполнение отданного нам приказа? — он уставился им прямо в глаза, — И наказанием за это является смерть?

— Я выбираю трибунал на Грейсоне. — отозвался боцман.

— Я тоже, — ответил Тайлер, — Черт, да я даже правосудие хевов предпочту этому чертову психу.

Глава пятая

МЕРТВЫЕ, НО ЖИВЫЕ

Старпом топал по опустевшим коридорам жилых отсеков, с наслаждением разглядывая практически идеальную чистоту и порядок. Безо всех этих назойливых членов экипажа, он, возможно, все-таки получит идеально функционирующий корабль. Неожиданно он резко затормозил.

— БОЦМАН! — заревел он, тыча в пол, — Что это??!

— Жевательная резинка, сэр, — отозвался боцман.

— Кто отвечает за этот коридор? — осведомился рассвирепевший старпом.

— Купер, — отозвался боцман. Становилось все проще и проще запоминать имена по мере безудержной убыли экипажа.

— Ну так выкинуть его в космос! — сказал старпом, — Жвачка на полу — первый признак расхлябанности!

— Слушаюсь, сэр, — ответствовал боцман, — Но вы помните, что мы должны вернуть их затем семьям?

— Хорошо, — отвечал старпом, продолжая движение, — Отправь его к медикам.

— Нет-нет! — орал Купер, выкручиваясь из лап двух громил и подмигивая что есть мочи, — Не убивай меня, док!

— Да заткнись ты и будь мужчиной, — устало отозвался Тайлер. Закатав рукав Купера, он вкатил механику дозу снотворного. — Оттащите его в носовой кубрик.

— Готов поспорить, он специально бросил на пол жвачку, — проворчал один из громил. — Я тоже бы бросил, за три дня отдыха-то…

— Если мы и дальше продолжим терять механиков, до места никто не долетит, — мрачно заметил Шон.

Капитан Земет открыл глаза и тупо уставился прямо в лицо адмиралу Иуде Янакову. Быстрый взгляд в строну показал ему двух медиков, стармеха и астрогатора, стоявших по стойке смирно у стены явно больничной палаты.

— Капитан, не могли бы вы быть так любезны, чтобы сообщить, во имя Испытующего, что тут происходит?! — рявкнул рассвирепевший адмирал. — Особенно бы мне хотелось узнать, как это вы оказались в коме, и оставили этого масадца-старпома старшим по званию! И чисто для справки, сто двадцать три члена экипажа, усыпленные вашим бывшим старпомом уже вернулись к исполнению своих обязанностей.

— Ну-у, сэр, — ответствовал капитан, даже и не смотря на выстроившихся у стены подчиненных, — В ходе учений на ходу нам пришлось подправлять работу компенсатора, сэр. Корабль бросило вправо, меня влево, и это все, что я помню.

— Старший уоррент-офицер Кирнс? — осведомился адмирал Янаков — Санитар Тайлер? Так и было?

— Он наш капитан, сэр, — ответствовал Кирнс — Как капитан сказал, так и было.

Фыркнув, адмирал уставился на капитана, и затем покачал головой, — Пожалуй, это не совсем то же самое, что и «Так и было, как капитан сказал» но…. Мне некуда больше перевести вас, Земет, кроме базы на Черном Вороне, а я уже отправил туда вашего старпома. Так что, полагаю, мне придется оставить вас капитаном. Остальные — свободны.

— И это все? — спросил Тайлер, рухнув в кресло лазарета. Полет назад с Грейсона прошел в полном молчании.

— В смысле все? — осведомился Кирнс, вытаскивая полную грелку виски и набулькивая себе полную чашку.

— Никакого расследования? — спросил мантикорец, — Мы просто возвращаемся на патрулирование?

— Ты помнишь, что ты в Сибири, нет? — поинтересовался уоррент, отхлебывая из чашки, — И ты знаешь, что практически вся Сибирь была одной гигантской тюрьмой?

— Ну, вроде как.

— Все мы ссыльные, запертые в Сибири, называемой «Фрэнсис Мюллер». Ты. Я. Капитан. Черт, да даже Копп с капелланом, всех нас выкинули как минимум с одного приличного корабля. А ссыльные не закладывают других ссыльных охране.

— О.

— Я заметил, что ты тоже не сказал ничего, — указал Кирнс.

— Ну-у… а, к черту. Думаю, ты прав. А почему он не сказал, что поскользнулся в душе?

— Он слишком профессионален для подобного, — отозвался уоррент, перебрасывая грелку санитару. — Лишь салаги поскальзываются в душе. Добро пожаловать в Сибирь.