Сергей Будеев - Вечный. Точка сингулярности Страница 6

– Так точно! – рявкнул Пантелеймон, чуть не опрокинув на герцога свою литровую чашечку с кипятком.

– Вот и замечательно! У вас двое суток на детальное изучение всех имеющихся на данный момент материалов по этому вопросу, а также на подготовку предварительного плана расследования и легенды, в рамках которой вы будете легализованы. Не смею вас больше задерживать, поскольку вас уже ждут сотрудники лаборатории, включая нашего дорогого профессора сауо.

– А чай?

– Допивайте без меня…

Черный, прикрепленный к легкому штурмовому бронекомбинезону серебряными пряжками плащ взметнулся было вверх, но, придержанный ладонью, затянутой в перчатку, поблескивающую сегментами с серым налетом келемита, вновь послушно улегся на широкие плечи своего хозяина. Со стороны уже скрывшейся в ночной темноте высокой фигуры отчетливо донеслось:

– Удачи вам, парни! И ни пуха!

Хоаххин опять расстегнул верхнюю пуговицу, герцог перестал, наконец, ерзать, а Пантелеймон уже протянул руку к остаткам пирога. Но при этом все трое одновременно полушепотом произнесли:

– К черту.

И сделали характерное движение, подразумевающее попытку плюнуть указанному нечистому субъекту в глаз, ориентировочно находящийся в этот момент у каждого из них за левым плечом.

Джереми Хаук, полковник военной разведки САК, работающий под псевдонимом Замыкатель, прекрасно разбирался во многих вещах, начиная от длинноногих блондинок и заканчивая датчиками аппаратуры слежения, но в физике высоких энергий он не понимал ни фига. Вот завалить с пятисот шагов быстро бегущую цель – это да. Незаметно плеснуть в бокал собеседнику прозрачную безвкусную жидкость – это тоже не вопрос. А кванты, кварки, пионы, глюоны и прочая мутотень… О чем он совершенно однозначно сообщил руководству в очередном докладе, зашифровав его на электронном носителе и отправив с очередным визитером в виде шариковой ручки, в нужный момент транслирующей сообщение через любую доступную беспроводную сеть по указанному адресу.

– А почему, собственно, именно этот мальчик? Коуэл?

– По ряду причин. Во-первых, он специалист в этом вопросе, если, конечно, по этому вопросу вообще кого-то можно зачислить в специалисты. Во-вторых, у него голова и задница расположены на теле в разных местах, в отличие от большинства членов вашей уважаемой команды. В-третьих, тест его психосхемы показал девяносто пять процентов лояльности САК. В-четвертых, он нигде не засвечен. Ну и в-пятых, его, если что, не жалко. В отличие от вас, генерал, и вашего полковника. Провалится – значит, судьба такая.

– А сам-то он как?

– Ну а куда ему деваться? Полное гражданство хочет. Жениться хочет. За демократию на пулемет пойдет. Наш человек. И нечего улыбаться. Вам бы хоть одну из этих мотиваций, так вас можно было хоть как-то использовать. А так…

Советник извлек из деревянного инкрустированного серебром ящичка блестящую металлическую трубку электронной сигары и вставил в нее капсулу с надписью: «Сто процентов кубинский лист».

– Мы пытались подбираться по другим каналам. Даже подняли секретное досье мистера Корна. Но кто-то капнул президенту, и все… Мне вице-президент, эта старая сморщенная кошелка, почти прямо в лицо предложила подумать о будущем, своем и своей семьи. Представляешь? У вас, говорит, советник, двое таких замечательных мальчиков. Чего вам еще нужно от этой жизни?

Трубочка блеснула алым огоньком, и советник, глубоко затянувшись, продолжил свой монолог:

– Даже рассмотрели возможность выйти на самого профессора наа Ранка, но там вообще глухо. Наши люди из Ватикана даже разговаривать на эту тему отказались. Уже и намекал им на божественную благодарность и на мирские радости. Ни в какую. Все посылают к Ноэлю. А это все равно что в преисподнюю послать. В общем, что есть, то есть.

– А то, что сама контора 4S в белом списке и работать там нам, мягко говоря, не рекомендовано, и то, что, исходя из параграфа двести четырнадцать нашей обожаемой Конституции, мы не можем привлечь к нашей деятельности сотрудников, не имеющих полноценного гражданства без письменного согласования с их родителями, опекунами?

Советник поперхнулся и потянулся к бокалу с родниковой водой, которую, кстати, производили на заводах его шурина.

– Послушайте, генерал, гражданство парню уже оформили. И вообще, не сбивайте меня с толку, я и так не спал уже сутки, а тут еще вы со своими подколами. В общем, все решено. Замыкатель уже подготовил почву. Залил в человека, которого мы заменим на Коуэла, какой-то гадости, и того теперь будут лечить в госпитале планетоида. Наши люди в научном сообществе дали на образовавшуюся вакансию нужные рекомендации. Так что Коуэла уже проверяют по процедуре трудоустройства. Полковник за ним присмотрит, если будет ерепениться, его тоже в больничку спишут. Пока же наша с вами разведывательная деятельность не принесла ни цента, а это очень нехороший признак.

Шеф военной разведки генерал Стив Уокер не был склонен к дальнейшим спорам или препирательствам с советником президента, курирующим проблему «Черной Сферы», а посему поспешил покинуть его резиденцию. Однако и безоглядно кидаться в эту авантюру с головой, как прыщавый курсант, он тоже не собирался. Дело явно пахло жареным, и нужно было подготовить себе гарантированный отход. Новейшая технология, построенная на биокристалле и биомембранах, вживленных в ушную полость, позволяла вести запись разговора так, чтобы ее не распознали датчики охранных систем. Осталось только решить, кого из противников советника стоило привлечь в качестве страховки. А противников советник со своими дурацкими манерами общаться с людьми нажил более чем достаточно. Выбор был затруднен только тем, что генерал никак не мог понять, с чьей подачи такого «ценного» специалиста президент назначил на это щепетильное дело, мало того что касающееся таких непростых людей, как мистер Корн, но еще и интересов Святого престола, уже не говоря об интересах русского императора.

Орбитальный док в необитаемой системе альфы Центавра, в связи с непосредственной близостью к материнской планете человеческого космоса, формально не входившей ни в один из глобальных конгломератов, ничем особенным не отличался от миллионов подобных сооружений. Большое количество автоматических буев-напоминалок о том, что данная территория является частной собственностью некой «Индиго спейс индастриз ГМБХ», да несколько частных охранных корветов с лейблами «Индиго спейс секьюрити сервис» наводили на мысль о принадлежности всего этого железа одной и той же небольшой, но всесторонне развитой корпорации. Лишь опытный пилот челнока, доставившего друзей к неприглядному, густо покрытому кратерами и подмерзшим аммиаком планетоиду, вокруг которого и вращался уже упомянутый док, сверяя расчетную глиссаду с автоматическим диспетчером планетоида, ворчал что-то про типично армейские протоколы безопасности и нудятину многоуровневых подтверждений идентификации корабля.

– Разрешите представиться, мое имя Хоаххин саа Реста, я представляю Международную ассоциацию безопасности гражданских космических полетов и наделен полномочиями инспектировать объекты ремонта и строительства кораблей, доки, верфи и т. д. На предмет соответствия производственных процессов нормативам, принятым нашей ассоциацией. А это мой помощник, техник, Пан те Леймон. Нет, он не француз, хотя лицом очень напоминает, да, очень, согласен. Вы ведь, надеюсь, заблаговременно информированы о нашем прибытии? Да? Приятно, это приятно. Мы постараемся вас не обременять своим присутствием, буквально пара запросов, и мы вас с радостью покинем. Ну что вы, что вы. Просто нас интересует исключительно шестой орбитальный бокс. Что вы говорите? Отдельный арендатор? Дополнительный допуск? Собственная охрана? У нас все согласовано, можете мне поверить, никаких проблем, совершенно никаких…

Опытный, семидесятилетний, но еще вполне себе моложавый и съевший не одну собаку менеджер, непрерывно улыбаясь и подозрительно поглядывая на зеленый индикатор панели допуска мобильного сканера, пытался припомнить, когда последний раз на «его» территории появлялись подобного рода посетители. Максимум, что он предполагал увидеть, это желтый или салатовый допуск, такой же, каким обладал он сам. Хоаххин еще до того, как вошел в шлюз челнока, отключил свои очки, чтобы не мешали погрузиться в атмосферу взглядов обитателей комплекса, и теперь самым бесстыдным образом изучал подноготную встречающей их немногочисленной руководящей команды.

Холдинг «Индиго Спейс» был основан сыновьями бывшего (не одну сотню лет тому назад) директора МОССАД Тамира Пардо и первоначально назывался «МОССАД Спейс Сервис» («MOSSAD Space Service») или в узком кругу его клиентов просто 4S. «Просто 4S» еще в те стародавние времена пользовался славой конторы, которая умеет в частном порядке профессионально и ненавязчиво решать любые проблемы, возникающие в активно осваиваемом космическом пространстве, причем делать это без оглядки на флаги и гербы заказчика. Руководили конторой исключительно люди из клана Пардо, прошедшие профессиональную школу в качестве офицеров различных «скромных» организаций, являющихся постоянными клиентами 4S. Поговаривали, что один из праправнуков Пардо умудрился поработать в ИФСБ, но ни подтвердить, ни опровергнуть этого никто не мог, поскольку указанный праправнук под сень своего клана не вернулся, а остался работать там, где ему, видимо, это понравилось больше. Время шло, подходы к решению «частных проблем» менялись, выставляя новые требования и открывая новые горизонты. Поменялся даже собственник. Контору прибрал к рукам вездесущий «Ершалаим Сити Банк», он же сменил вывеску, посчитав ее несколько одиозной и привлекающей ненужное внимание. Впрочем, логотип с менорой на заднем плане и прикрывающими ее развесистыми перекрещенными оливковыми ветвями остался прежним. Ну и, конечно, заказчики оставались все теми же. Они ставили задачи, аккуратно расплачивались за результат и не совали свой нос в дела других партнеров компании. Ренато Пьезо, управляющий менеджер комплекса, подавал большие надежды в центральном аппарате, расположенном на Нью-Вашингтоне. Но случилось непредвиденное, однажды на корпоративном «мероприятии» он попался на глаза скучающей жене босса, которая любила танцевать, и… уже через неделю ему сделали предложение, от которого он не смог отказаться. Его «повысили» до управляющего объектом в «престижном районе», вплотную прилегающем к Солнечной системе. Вот только забыли предупредить, что этот объект никто и никогда не покидал по собственной воле даже на очень короткие промежутки времени. Даже секретарша Ренато не менялась у него уже более восьми лет, поэтому он помнил наизусть все родинки на ее попе, животе и вечно растопыренных в разные стороны грудях. Но, как известно, то, что нас не убивает, делает нас сильнее. Пьезо стал очень, очень осторожным и предусмотрительным как в личных, так и во всех остальных своих делах. Молчать и улыбаться – вот те основные качества, которые не позволяли руководству «повысить» его еще дальше. Именно эти качества не позволили его любопытству продублировать запрос на уровень допуска гостей в центральный офис. Если допуск выдан, значит, его было кому выдать, а выдавать подобные допуски мог только один человек в компании, и желания общаться с ним у Пьезо не возникало.