Василий Головачев - Реквием машине времени Страница 65

Павел оценил скрытый подтекст речи начальника отдела: если бы ему не доверяли, этого разговора не было бы.

– Если все это связано с лабораторией, – продолжал Ромашин, – а иначе все происшедшее с вами теряет смысл, то вывод напрашивается сам собой: кто-то – не люди – назначил вас главным исполнителем по выключению Ствола и печется о здоровье, чтобы, не дай Бог, до похода в Ствол с вами ничего не случилось!

– Даже сказать нечего, полный сумбур в голове! – Павел погладил шею у затылка. – Но почему я? Чем я так понравился моему визави?

– И нас интересует этот вопрос. Вам придется пройти медосмотр в полном объеме и психологическое тестирование, не возражаете?

– Не очень приятное известие. – Павел поймал себя на том, что хочется почесать затылок, и взял себя в руки. – Я согласен, если, конечно, это необходимо. Но я понял, что наблюдают за мной не только неизвестные лица, но и коллеги?

Ромашин кивнул.

– Это вынужденная мера, вы же понимаете. Если мои предположения верны, вам ничего не угрожает… в ближайшем будущем. Свое наблюдение мы снимем, но помните, что основные наблюдения остаются. Кто они – друзья или враги, я не знаю. – Начальник отдела положил руку на плечо Павлу. – Я все понимаю, Паша. Утешать не буду, утверждать, что все кончится хорошо, тоже. В данный момент, уж ты прости, я думаю не о тебе и не о себе. На карту, по словам Златкова, поставлено будущее Мироздания, и что-то мне подсказывает, что он ненамного преувеличил опасность. Конечно, для нас с тобой все равно, что будет во Вселенной, если исчезнем мы сами. Но у нас нет выбора – кого спасать…

– Не надо меня убеждать, – тихо сказал Павел, не заметив, что они перешли на «ты». – Все, что от меня зависит, я сделаю.

– Тогда иди. Наблюдение снимем, нет смысла дублировать… неизвестно кого, хотя у нас была другая цель – выйти через тебя на этого наблюдателя. Но если что-то заметишь – сообщи. Еще раз напоминаю, что через три часа заседание Совета безопасности, не опоздай.

Павел вышел из кабинета. Ему предстояло долго разбираться во всем, что он услышал от Ромашина. «Почему же все-таки выбрали именно меня? – подумал он, открывая дверь своего кабинета. – Чем я отличаюсь от других? Кто я? Вот именно – кто?!»

Он поднял голову, словно хотел увидеть наблюдателя, но увидел над собой только голубой потолок.

Глава 8

Заседание Совета безопасности Высшего Координационного Совета Земли проходило в малом конференц-зале УАСС.

С большинством присутствующих, представителями УАСС, погранслужбы, Земплана, ВКС, социальных институтов Павел знаком не был. Двоих или троих встречал в Управлении, директора УАСС видел в третий раз, и лишь Ромашина и Златкова знал достаточно хорошо.

На центральное возвышение зала взошла незнакомая женщина в сари, с пышными седыми волосами, в которых посверкивали радужные капли. Женщина была немолода и некрасива, но взгляд выдавал в ней человека незаурядного и сильного.

– Заседание Совета безопасности объявляется открытым, – сказала она певуче на интерлинге. – Кворум соблюден. Прошу помнить, решения заседания имеют силу закона. Экстренное сообщение сделает начальник отдела безопасности земного сектора Ромашин.

Женщина села за стол, набрала шифр записывающей аппаратуры, приблизила к себе усик киб-переводчика. Ромашин занял ее место. Павел невольно напрягся, до него вдруг дошел смысл слов «Совет безопасности». Решения этого органа чрезвычайного положения не могла отменить даже генеральная ассамблея ВКС.

– Начну с того, что вы уже знаете, – проговорил Ромашин, глядя поверх голов присутствующих. – Две недели назад произошла катастрофа в лаборатории времени, в результате которой погибли пятьдесят шесть человек. За две недели расследования причин катастрофы удалось установить, что хроноускоритель – Ствол, как мы его называем для краткости, – продолжает работать, хотя неизвестно, откуда он черпает энергию. С гипотезами ученых вас ознакомит заведующий лабораторией, доктор хронофизики Златков, я же приведу несколько примеров.

По данным статистического управления, за последние две недели резко возросло количество несчастных случаев как на Земле, так и в Системе, увеличилось число аварий. Кроме того, по данным «Скорой помощи», за те же две недели возросло количество сердечно-сосудистых и нервных заболеваний. Прослеживается прямая корреляция между работой Ствола и негативными явлениями в жизни планеты.

Ромашин посмотрел на Павла и отвел глаза.

– Вокруг Ствола накапливаются нарушения природной среды, погодный баланс расстроен, синоптики с трудом справляются с нарушением погодного равновесия в масштабах материка. Поддерживать равновесие с каждым днем становится все трудней. Нет смысла обвинять СЭКОН в некомпетентности, в том, что он разрешил эксперименты со временем, не просчитав всех последствий. Главное сейчас – не допустить развития катастрофы.

Начальник отдела снова посмотрел на Павла. «Волнуется, – догадался тот, – за меня волнуется!»

– Однако появились дополнительные факты, заставившие нас задуматься, – продолжал Ромашин. – А именно: мы, то есть человечество, находимся под контролем. Факты проверены, сомнений нет.

Реакция слушателей показалась Павлу забавной: все остались спокойными, задумчивыми, даже рассеянными, словно то, что они услышали, не выходило за рамки привычных представлений. Спустя полчаса Павел понял, насколько ошибался. Ромашин же отлично знал, с кем имеет дело, и сухо, точно, сжато перечислил факты, в том числе и о загадочном вмешательстве в поступки Павла неизвестного лица, позволявшем сделать вывод о контроле над людьми, пусть и не над всем человечеством, но, во всяком случае, над теми, кто так или иначе связан с катастрофой в Брянском лесу.

– И последнее, – сказал Ромашин, оставаясь бесстрастным, как и все остальные. – Вы слышали об открытии необычных явлений, каким-то образом связанных с работой Ствола: свечении в верхних слоях атмосферы, «пузыре отталкивания» материальных тел на высоте в десять тысяч километров над Землей, области поглощения у полюсов эклиптики. Все эти участки пространства укладываются на вектор, идущий из одной точки на поверхности Земли – из района расположения Ствола. Мы проверили этот вектор и дальше в космосе, сначала до расстояния в десять парсеков – не верилось, что дальнодействие Ствола распространяется так глубоко в космос, – ничего. Никаких сюрпризов. Семнадцать парсеков – новая область отталкивания размером в полтора световых года. Тридцать четыре парсека – еще одна область поглощения диаметром около семи световых лет! Предел наших космолетов, как вы знаете, сто парсеков, так далеко уходили только одиночные автоматы-разведчики, рискнули и мы. На сто втором парсеке спейсер «Славутич» воткнулся в ничто!

Ромашин кашлянул, отпил несколько глотков сока из бокала.

– Экипажу крейсера удалось спастись на автономном «панцире», их подобрал идущий в кильватере «Тиртханкар». Конечно, ничто, пожалуй, слишком сильно сказано, но то, что увидели разведчики, иначе не назовешь. Звезды впереди исчезли! Сзади все было, как и прежде, впереди – чернота! Корпус спейсера стал таять, испаряться, несмотря на защиту, энергозапас иссяк в несколько минут… Знаю, звучит неправдоподобно, нонсенс, чушь! Но, – Ромашин развел руками, – факт! А потом мы послали разведчиков по другим направлениям, и оказалось, что область пространства в радиусе ста парсеков от Солнца окружена той же субстанцией, в которой бесследно исчезают зонды и беспилотные модули. Млечный Путь исчез, будто почти все двести миллиардов его звезд погасли! Погасли и другие галактики, их свет за пределами двухсотпарсековой сферы умер! Я не знаю, в чем тут дело, никто не знает. Сфера «нормального» пространства уменьшается со скоростью две световые минуты за секунду. Звезды на границе сферы гаснут. Мы свертываем экспедиции, эвакуируем колонии у иных звезд. Паники еще нет, но… – Ромашин замолчал.

У Павла вспотели ладони, он был потрясен. Впрочем, не только он один. Эра Больших и Могучих дел! – вспомнил он ироническое высказывание Марича. Неужели все это – следствие катастрофы в лаборатории времени?!

– И выхода нет? – раздался чей-то негромкий голос.

– Есть. Надо выключить генератор хронораспада. Поскольку тот, кто установил контроль над нами, не навязывает своей воли, своего решения, значит, мы пока действуем правильно.

– Но ведь в Ствол пройти невозможно, вы сами говорили.

– Да, риск смертелен и нет гарантии, что удастся выключить генератор. Но у нас нет иного выхода!

– Уже есть кандидатуры?

– Инспектор космосектора Павел Жданов, о котором я только что говорил.

Павел встал. Двадцать с лишним пар глаз скрестили взгляды на нем. Павел ждал вопросов, но члены Совета молчали. Им не надо было долго разъяснять положение дел, и на что идет инспектор, они тоже понимали.