Кристиан Бэд - Дурак космического масштаба Страница 7

— Что значит вилы? — спросил я всё-таки, падая пузом на пластик и прикидывая, сколько дать себе отдохнуть между подходами.

— То и значит. Экзотианцам нужно было отжать нас к дельте Змееносца, и они будут отжимать. Я ничего не понял, поднялся и стал умильно, по-собачьи смотреть на Дьюпа, сделав глупую морду и задрав вверх брови, как делал наш домашний пес. Тот фыркнул, наконец.

— Надо тебе это, Анджей? Я последнее время стал задавать ему вопросы, каких раньше не задавал. Не волновали они меня. Сам не понимаю, что такого со мной сделалось, но по студенческой ещё привычке быстро нашел отмазку.

— Мне, вообще-то, в конце года стратегию сдавать. Или, ты думаешь, из-за войны отменят?

— Могут и отменить, — Дьюп потёр надбровья. — Ты в шахматы умеешь играть?

Я даже слова такого не слышал. Да Дьюп и знал все мои игры. Я во все играл, во что на корабле ребята играли, а он со мной — только в пространственные шашки.

— Набери в поисковике, — сказал он и налил себе воды из кулера. Дьюп принципиально пил только воду. Ни чай, ни кофе его не вставляли. А нет, ещё на Экзотике дрянь какую-то пил. Не алкоголь, а типа напитка тамошнего. Мне не понравилось — горько. Я вывел на экран ноута трехмерную доску типа шашечной, только вместо шашек наличествовали адмиралы и звездолеты, а само поле украшали астероидные пояса, пульсары и магнитные аномалии.

— Интересная, наверно, игра?

— Обычная. На ней лучше объяснять, чем по карте. Он быстро раскидал по доске фигурки.

— Вот — наши звездолеты, вот — экзотианские. Вот — их резерв и ремонтная база. Вот их схема сообщения…

На экране загорались всё новые символы, изменялись условные созвездия, и скоро я начал узнавать местность. Дьюп работал быстро, похоже, он умел играть в эту игру. Надо будет научиться потом, раз от нее даже польза есть.

— Всё узнал?

— Ну… Вроде.

— Спрашивай.

— Откуда ты знаешь, что госпиталь у них в третьем… кубике? Он вчера восточнее был и ближе… Вот тут примерно, — я ткнул пальцем.

— Разведчики вчера сказали, что госпиталь переместился. Я полагаю, что сюда. Так он лучше защищен.

— Значит, вчера они собирались нас дожимать, чтобы мы вот в эту вилку попали? Между пульсаром и Змееносцем? — и тут до меня дошло: вилы-вилка. Был такой древний инструмент. — И обстрел прекращать не собирались?

— Нет.

— Тогда почему? Может, переговоры на уровне высшего командования? Или к ним какая-то шишка летит?

— Я бы и сам хотел знать… В любом случае обстрел скоро продолжат. — Дьюп достал полотенца. — Отдыхай, пока можно. И я стал продолжать свой «отдых». Я уже весь мокрый был, но решил, пока Дьюп из ванной не выйдет, буду «отдыхать». Ещё 182 раза отжаться успел, с передышками. Потом тоже помылся. У Дьюпа, судя по всему, болела голова, он морщился, «листал» новостные каналы и разговаривать больше совсем не хотел. Интересно, в нашем отсеке систему охлаждения починили? Я решил маленько пройтись. У лифта наткнулся на чужого капитана, судя по нашивкам — из южного крыла армады. Ближний свет. Отсалютовал ему и вспомнил про жрать. Кто-то умный динамики громкой связи выкрутил до минимума, так что я про столовую и забыл, пока в желудке не свистнуло. Или громкая связь у нас вчера во время обстрела вылетела? И Дьюп ведь голодный. Надо же было так наломаться, чтобы про жратву забыть. Хотя, может, дело в том, что он мне пару раз прямо в кресле колол что-то. И себе колол. И есть не хотелось совсем… Я решил, что сначала схожу в столовую на разведку. Сходил. И поел. И даже сыграл кона два с Каролем и Веймсом в пасет. (Игра такая карточная.) Но что-то вдруг играть мне резко расхотелось. Дьюп, вспомнил я, голодный сидит. Ему сейчас не напомнишь, он и не поест. Взял я кое-что из столовой с собой и пошел в каюту.

Дьюп был неожиданно сосредоточен и одет в парадное. Это было так ненормально, что я встал столбом на пороге.

— Меня в южное крыло переводят, — просто сказал Дьюп. Я открыл рот и закрыл. Что я мог сказать? «А я?! А меня?!» Дьюп вздохнул. Глаза у него были грустные и совсем больные. После вчерашнего, наверно?

— Ты знаешь, где сейчас «южные» стоят? Я знал очень примерно. Но он не стал меня мучить.

— Абэсверт. Границы «Белого блеска».

— Ну и что? — не выдержал я, понимая: то, где стоят эти южные, как-то должно влиять на перевод Дьюпа.

— А то, что там идет не такая война, как здесь. Ты… ещё… — он не находил слов.

— Я опять молодой ещё, да? — выдохнул я, и зубы у меня сами собой сжались. И вообще нехорошо как-то сразу стало.

— Ты не понимаешь, Аг. — Дьюп подошел и хотел обнять меня, но я отстранился, и пакет с завтраком, который я ему нес, упал. — Там… там погромы, мародеры — и свои, и чужие. Карательные операции. Там людей вдоль дорог вешают тысячами. Ты бы видел эти дороги… Но тебе такого лучше вообще не… Я молчал. Так молчал, что он тоже заткнулся. Я знал, что если что-нибудь сейчас скажу, то не выдержу. В горле щипало. Дьюп таки обнял меня и решительно отодвинул от двери. Я был выше, но он сильнее. Он почти что приподнял меня и отодвинул.

Я стоял в дверях и смотрел, как он уходит. Но на самом деле — я умер. Какой-то кусок меня уходил вместе с Дьюпом, и я без него не мог уже ни двигаться, ни жить.

На полуслове включилась громкая связь, но я не слышал приказа. Я вообще толком ничего не видел и не слышал, потому что он уже скрылся за поворотом, и кругом были только белые переборки. И я смотрел на них, пока они не оплавились и не потекли.

Дюьп верно сказал, стрелять экзотианцы продолжили в этот же день. Я сидел на месте первого стрелка рядом с Джи Архом, которого прислали из пополнения. Руки мои нажимали какие-то кнопки, скользили по интерактивной панели пульта, а в голове было всего несколько фраз. Я перекраивал их и так, и эдак, чтобы рапорт мой звучал как можно убедительнее. «Прошу перевести меня…» «Убедительно прошу командировать меня…» Джи замешкался, и я, не глядя, рявкнул на него. «Прошу командировать меня в расположение…» Прогудел сигнал отбоя — низкий, похожий на коровье мычание. Похоже, экзотианцам надоело нас кусать, или у них начался обеденный перерыв. Я ещё не видел спектрального смещения в сигналах вражеских кораблей, но, похоже, наши разведчики перехватили их разговор, потому что секунд через десять «красное» смещение появилось. Всё. Опустил руки, и плечи тут же свела судорога. Джи подскочил ко мне, начал что-то там растирать на загривке… Совсем ещё щенок. Хоть я и сам-то… тоже мне — ветеран в неполных двадцать четыре стандартных года. Сколько, интересно, Дьюпу? Выглядел он на сорок-сорок пять. Значит, или столько, или прошел два стандартных курса реомоложения и… Да, скорее всего, прошел. Так что как ни крути — выходило больше сотни. «Прошу перевода в южное крыло армады в связи… В связи…» Нужно было вставать. Нужно было вставать и идти. Я подумал, что, по идее, нас должны были перебросить в южное крыло вместе с Дьюпом. Мы ведь — сработавшаяся пара. Это, наверное, он настоял, чтобы меня оставили и посадили на его место. Это на него так похоже… Я не понимал, что со мной творится. Постоянно чувствовал какое-то странное напряжение в груди, не хотелось есть, трудно было заснуть. Я до этого сроду ничем не болел. Разве что синяки и ссадины появлялись регулярно, особенно после дружеских поединков с Блэкстоуном или главным техником Кэшцем. Дьюп для спарринга не годился, он имел дурную манеру бить сразу наповал… Но синяки проходили быстро. А если не проходили — наш корабельный медик

находил их во время планового осмотра, тыкал пальцем и взвизгивал: «Тут-то опять чё?» Ох уж это его «чё», всегда попадал пальцем в самое больное место. Но потом синяк облучали, и ты забывал о нем начисто. Один раз мы, правда, здорово заигрались, и Дьюп водил меня в медчасть. Я сопротивлялся, мне было ещё не больно. Но Дьюп сказал, что сломано ребро, и когда меня сунули в капсулу меддиагноста, я уже ощущал, что оно сломано. Дьюп говорил — я не умею останавливаться. Обычно в спарринге, когда становится больно, автоматически ослабляют захват. Я иногда не ослаблял. Что-то щелкало у меня в голове, и я, несмотря на боль, вцеплялся как бульдог…

— Разрешите обратиться, господин сержант? Хотел огрызнуться, но это был всего лишь Джи Арх — худощавый, зеленоглазый мальчишка с астероидов. Теперь — мой второй стрелок. Беспамятные боги, он-то в чём виноват? Заставил себя ответить ему что-то, встать. Нужно было идти в столовую, и я пошел вроде. Но на полпути понял, что делать мне там нечего, и велел Джи идти одному. Сам свернул зачем-то направо и ввалился в общий зал. В общем зале мне сегодня тоже нечего было делать, это я сразу понял.

Сослуживцы при моем появлении как-то странно притихли, видно, разговор у них шел про нас с Дьюпом. Только Кароль махнул мне из-за круглого столика, где они с Вессером собирались играть в пасет.