Алан Фостер - Филогенез Страница 7

А вдруг это и есть тот самый источник вдохновения, которого так недоставало его творчеству и его жизни? Вспыхнувшая у него идея одновременно ужасала и интриговала.

— Броуд,— внезапно спросил Дес,— ты ведь работаешь на правительство?

— Да,— ответил молодой самец, удивляясь про себя, с чего бы вдруг поведение его бывшего соученика так резко переменилось.— Я утешитель третьего ранга в отделении развития отношений.

— Недалеко от Гесвикста? Прекрасно.

Дес лихорадочно соображал.

— Вы только что предложили мне помощь. Я готов ее принять.

Теперь он, в свой черед, придвинулся поближе, потому что присутствующие начали расходиться.

— Мне внезапно захотелось начать новую жизнь и найти работу в каком-нибудь другом уголке планеты. Отрекомендуй меня своему начальству, на самом лучшем высоко-транксском, и попроси, чтобы мне дали работу в районе Гесвикста.

— Ну, ты приписываешь мне власть, которой я вовсе не обладаю,— промямлил его ровесник, растерянно помахивая иструками.— Во-первых, я живу куда дальше от Гесвикста, чем ты думаешь. И Нио, кстати, тоже.

Он обернулся к самке, прося помощи, и она ободряюще пошевелила усиками.

— Слухи могут будоражить и сильно влиять на жизнь, но весят они мало и потому легко разносятся. К тому же, как я уже сказал, я всего лишь утешитель третьего ранга. Конечно, я могу кого-то рекомендовать, но не думаю, чтобы начальство захотело прислушаться к моей просьбе.

Он с любопытством вытянул усики.

— Ас чего это ты вдруг решил сняться с насиженного места, сменить нору и перебраться поближе к Гесвиксту?

— Какое насиженное место? У меня нет пары, да и семьи как таковой почти не осталось, ты же знаешь.

Его знакомые неловко повели лапками. Броуд уже начал жалеть, что Дес подошел и заговорил с ними. Вести он себя не умеет, держится неуклюже и чего хочет — непонятно. Зря они ему ответили. Но Нио настаивала… А теперь уже поздно. Просто развернуться и уйти будет непростительным нарушением этикета…

— Ну, что до причины, она, по-моему, очевидна,— продолжал Дес — Я хочу оказаться поближе к этим удивительным пришельцам — если, конечно, слухи не беспочвенны и на Ивовице действительно до сих пор живут люди.

Нио с беспокойством уставилась на него.

— Дес, зачем они тебе?

— Чтобы писать о них стихи!

Глаза его засияли золотистым светом, отраженным множеством причудливо сплетающихся зрачков.

— Вуузелансем же писал! Он принимал большое участие в первоначальном проекте, сочинял стихи как для людей, так и про людей. Я сам присутствовал по крайней мере на трех представлениях, во время которых шла речь о них.

Он подергал усиками, погрузившись в воспоминания.

— Возможно, вам будет сложно в это поверить, но Вуузелансем всегда утверждал, что, невзирая на отсутствие соответствующих культурных реалий, люди понимали его поэзию.

— Да, но вдруг возле Гесвикста вовсе нет никаких людей? — не удержался от возражения Броуд.— Что, если неправдоподобные слухи об их колонии окажутся всего лишь слухами? Тогда получится, что ты коренным образом изменишь свою жизнь — и впустую!

Дес обернулся к коллеге.

— Что ж, тогда мне останется только размышлять о своей излишней порывистости и пытаться извлечь урок мудрости из своего затруднительного положения. В любом случае, хуже, чем теперь, мне не будет.

Он указал иструкой в сторону ближайшего входа в подземный город.

— Там мне ничто больше не светит. Уют, убежище, знакомая обстановка, ежедневная работа, ритуальные приветствия, приятели — и все.

Нио была потрясена — и не хотела этого скрывать. Оказывается, Десвендапур еще более странный, чем ей казалось.

— Но ведь о таких вещах мечтает любой транкс!

Дес резко свистнул и пренебрежительно щелкнул жвалами.

— Они мешают поэзии! Мой разум способен вместить все, но с подобной рутиной мое эстетическое чувство мириться не желает.

— Поэзия должна утешать, умиротворять, вселять уверенность в себе! — возразил Броуд.

— Поэзия должна взрываться. Строфы должны пылать. Слово должно резать, как нож.

Броуд выпрямился на всех четырех истногах.

— Я вижу, нам не сойтись во мнениях. У нас имеются серьезные различия в мировоззрении. Я полагаю, моя работа поэта состоит в том, чтобы мои слушатели чувствовали себя лучше, больше любили себя и мир, в котором живут.

— А моя — в том, чтобы им становилось неуютно. И разве можно найти лучший источник вдохновения, чем существо настолько фантастическое, что оно кажется почти неправдоподобным? Ну скажите, из каких соображений правительство могло позволить им основать здесь колонию? Не какое-нибудь там представительство, предназначенное для официальных контактов — нет, целую колонию! Если это правда — неудивительно, что такое держат в секрете. Ульи бы такого ни за что не потерпели.

Нио неуверенно шевельнула лапкой. Толпа вокруг продолжала редеть, парк пустел — гости спускались в подземные тоннели.

— Если колонизация действительно имеет место, могут существовать и другие причины, по которым правительство предпочитает молчать. Мы ведь не посвящены в соображения, стоящие за внутренними решениями Великого Совета.

Дес понимающе качнул усиками.

— И что же это за причины? Они боятся, что, если о намерениях пришельцев станет известно раньше времени, население возмутится — тем более зная о постоянных попытках а-аннов силой расширить свою сферу влияния на нашей планете. В таком случае пребывание среди транксов еще одной чуждой расы следует как можно дольше хранить в тайне.

Он грустно скрипнул надкрыльями.

— Я слышал записи их голосов. Разумные млекопитающие могут разговаривать, хотя это дается им непросто.

— М не о них ничего не известно! — запротестовал Броуд.— Не забывай: в настоящий момент сведения о присутствии на Ивовице людей являются не более чем непроверенными слухами. Официально всех двуногих перевезли на Ульдом много лет тому назад. Чтобы выяснить, имеют ли слухи по дсобой какую-то реальную основу, тебе придется побеседовать с кем-нибудь, кто имеет прямое отношение к новому проекту. Если он и вправду существует.

Дес лихорадочно размышлял.

— Да, наверно. За людьми-колонистами (если, конечно, они и впрямь здесь есть) наверняка наблюдает и поддерживает с ними связь кто-то из наших специалистов. Хотя бы затем, чтобы о деятельности людей не стало известно широким слоям населения. Пришельцев можно изолировать — но наших-то наблюдателей не изолируешь! Любой транкс нуждается в общении со своим ульем…

Нио насмешливо присвистнула.

— Ага, Дес, я так и думала, что ты притворяешься!

— Ничего подобного! — отпарировал он.— Мне не меньше любого другого хочется роиться в своем улье. Но не всегда. Тем более — не тогда, когда я ищу вдохновения!

Он поднял голову и посмотрел на север.

— Понимаешь, Нио, мне необходимо совершить нечто удивительное, из ряда вон выходящее, единственное в своем роде. Уютная, простая жизнь, к которой стремится большинство из вас, не для меня. Что-то заставляет меня добиваться гораздо большего.

— В самом деле? — Броуд окончательно устал от напыщенного коллеги, который, к тому же, был явно не в себе.— И чего же?

Глаза, сверкающие отраженным солнечным светом, в упор уставились на него.

— Друг мой, если бы я умел это объяснить, я бы работал с машинами, а не со словом. Я был бы рабочим, а не поэтом.

Броуд неловко переступил с ноги на ногу. Не то чтобы собеседник напрямую очернил работу Броуда или что-нибудь в этом роде, но тем не менее он заставил преуспевающего государственного служащего почувствовать себя неудачником, хотя дело обстояло как раз наоборот. Однако Дес не дал ему времени подумать, нет ли в его словах какого-нибудь более глубокого смысла.

— Так ты сможешь помочь мне, Броуд? Ты мне поможешь?

Бедняге Броуду, зажатому между требовательным взглядом Десвендапура и любопытным — Нио, ничего не оставалось, как согласиться.

— Но, как я уже сказал, я не много могу сделать.

— А мне и сейчас мало что светит. Я уж и надеяться не смел на твою помощь.

У Броуда от неожиданности чуть не подогнулись все четыре ноги.

— Ну, если это тебе поможет…— неуклюже щелкнул он.

— Я не знаю, поможет ли мне вообще хоть что-нибудь, Броуд. Бывают времена, когда я предпочел бы умереть, чем продолжать это бессмысленное барахтанье в вечных тщетных поисках чего-то нового. Но в качестве замены безвременной кончины меня это устроит.

— Ну, тогда я посмотрю, что смогу сделать. Правда, не знаю, насколько близко к мифической колонии удастся тебя пристроить. Возможно, я и так работаю к ней ближе всех поэтов — а ты ведь знаешь, поэзия распространяется далеко.

— Сделай все, что в твоих силах! — Дес придвинулся почти угрожающе и тесно переплел свои усики с усиками другого самца.— Надежда — лучшее, что может быть у творца — после вдохновения, разумеется.