Анджей Беловранин - Там, далеко, за порогом дома Страница 7

– Граф Эклер Стремительный, барон Рахатной реки и ее Лукумных берегов, герольд, полномочный посол и племянник короля Вкуснландии Медовика XIV!

В двери тут же вбежал юноша, которому едва можно было дать пятнадцать лет, с длинными светлыми волосами и голубыми глазами; в правой руке он держал роскошную шляпу с оранжевым пером, а на боку у него висела изящная шпага. Видно было, что граф Эклер ужасно спешит – но все же он взял себя в руки и от входа в тронный зал почти до самого трона короля Растяпиуса (а это сто больших шагов, или сто тридцать семь с половиной маленьких) шел степенно, чтобы не уронить в грязь своего высокого статуса.

Остановившись на почтительном расстоянии, он куртуазно поклонился, при этом умудряясь так галантно махать шляпой с пером, что даже королева благосклонно покивала (а уж она-то знала толк в правилах этикета!).

– Мы рады приветствовать вас, граф Эклер, в нашем дворце, – величественно, но доброжелательно произнес король Растяпиус XXIV. – Что привело вас к нашему двору в этот прекрасный летний день?

– Ах, ваше величество! – горестно воскликнул граф, не в силах сдержать чувств. – Хотелось бы и мне считать этот день прекрасным, но, боюсь, новости, что я принес, заставят померкнуть все его краски…

– Говори же скорей, о бедный юноша! – не удержавшись, подбодрила его королева. Герольд благодарно посмотрел на нее и продолжил:

– У моего дяди, короля Медовика XIV Добрейшего, случилось несчастье! – произнеся эти слова, граф едва удержался от рыданий. – Его любимая дочь, моя милая кузина Вишенка была похищена злой ведьмой Горчиццей, и теперь томится в ее логове посреди Перечного болота…

Несколько секунд все молчали, пораженные сообщением герольда.

– Но почему же король Медовик не бросил на помощь Вишенке свои войска – знаменитых галетных щитоносцев, храбрых пращников драже и неудержимую леденцовую кавалерию?!

– О, он сразу же предпринял поход! – развеял сомнения Растяпиуса граф Эклер. – Но беда в том, что Перечное болото со всех сторон окружают Скулосводящие скалы – а их не может пересечь ни один житель Вкуснландии… И войскам пришлось отступить. Именно поэтому и я не смог помочь моей бедной кузине, хотя одним из первых бросился ей на выручку: стоило мне только ступить на отроги этих проклятых скал – как у меня немедленно свело скулы от жуткой кислятины, так что я не смог сделать дальше ни шагу! И сегодня уже целая неделя, как Вишенка томится в плену у Горчиццы, которая, наверное, за всю жизнь не угостила ни одно живое существо чем-нибудь вкусненьким… Конечно же, король Медовик XIV обещает любому, кто спасет его дочь, ее руку (правда, при условии, что сама спасенная пожелает отдать этому же человеку свое сердце), ну и Хворостовые луга в придачу.

– Я немедленно отправляюсь на помощь принцессе Вишенке, – твердо сказал принц Творимир.

– Не позволю! – возмутилась королева. – Только после завтрака.

– Молодец, сынок! – улыбнулся король.

Принц тут же отправился в дворцовую кухню и наскоро перекусил прямо среди огромных котлов и необъятных кастрюль на гигантских плитах, после чего попрощался с отцом и матерью, отказался от предложения капитана Саблявзуба взять себе в помощь двух-трех самых отважных и отчаянных рубак-стражников и зашел сказать спасибо своим гостям-ландышам (те вовсю веселили придворных, распевая задорные песенки и благоухая своим ароматом так, что некоторые изысканные фрейлины даже падали в обморок от наслаждения).

Потом принц пришел в конюшню и быстро оседлал свою любимую гнедую лошадь Смешинку.

– Мы отправляемся на прогулку?! – радостно заржала она, увидев Творимира.

– К сожалению, нет, – мрачно ответил принц. – Едем выручать из беды принцессу Вишенку, дочь короля Медовика.

– Ну, наверное, нам предстоит много веселых приключений! – обрадовалась Смешинка.

– Хотел бы и я так думать, – задумчиво пробормотал принц, наполняя чересседельные сумки всякой немудрящей всячиной, которая могла понадобиться в таком походе, – вроде томика стихов, маленькой фигурки фарфоровой балерины и двенадцати разноцветных мелков.

3.

Солнышко только-только успело предупредить Стируню, что пора перевешивать белье с его лучей на веревку (так как иначе ровно в полдень все оно просто попадает вниз, ведь в полдень солнце стоит над самой головой, и лучи его упираются прямо в землю, как флагштоки), а принц Творимир уже выезжал из ворот дворца.

Весь день он скакал в сторону Вкуснландии – так быстро, как только могла Смешинка, а вечером остановился уже на самой границе. Принц разжег костер на опушке леса, поужинал творожными лепешками и заснул. Ночью, пока Смешинка то дремала, то тихонько паслась в сторонке, он видел тревожный сон…

Ему снилось, что бедная принцесса сидит одна-одинешенька в темном чулане, и только месяц протягивает ей свой тоненький лучик сквозь узенькую щелочку. А в это время коварная Горчицца в соседней комнате варит в своем ведьминском котле какое-то злобное зелье…

Принц проснулся рано от пронзившей его утренней прохлады, быстро раздул угли костра, бережно сохранившие тепло, поджарил себе на завтрак два кукурузных початка и вскоре уже снова был в пути.

Стражники, охранявшие границу Вкуснландии, обрадовались такому гостю – все жители страны ужасно горевали из-за похищения принцессы – и тут же объяснили ему, как быстрее всего достичь Скулосводящих скал, или, как их еще называли, Оскоминных гор. Так что уже к вечеру Творимир подъехал к этому наводящему тоску месту.

Скалы были всего лишь чуть-чуть выше деревьев окружавшего их леса и больше всего напоминали гнилые обломанные зубы. От одного взгляда на них становилось так кисло на душе, что хотелось съесть карамельку и убраться отсюда подобру-поздорову…

Но принц уверенно поехал вперед, к ближайшему перевалу. Когда до него оставалось сто шагов, он спешился, чтобы лошади было легче идти. Когда оставалось всего шагов тридцать, Творимир уже всерьез боялся того, что его лицо навсегда останется жутко перекошенным, потому что ему никогда не удастся избавиться от отвратительного вкуса, которым наполнилось все вокруг.

Всего в десяти шагах от перевала он уже готов был развернуться и бежать назад без оглядки… но как раз в этот момент неожиданно весело заржала Смешинка!

– Ты чшево? – спросил у нее принц, непроизвольно жмуря один глаз.

– Да вот подумала: можно ли конягу с такой кислой миной на морде, как у меня, все еще называть Смешинкой? – улыбнулась верная лошадь всеми своими зубами сразу.

Принц тоже не смог удержаться от смеха, они легко перевалили через перевал и стремглав бросились вниз, к Перечным болотам.

– Тьфу, – сплюнула Смешинка, как только скалы остались позади. – Вот уж и правда оскомина, никак от этого привкуса не избавиться…

– Меня вот беспокоит, как мы будем выбираться отсюда вместе с Вишенкой, – озабоченно пробормотал принц, – она же жительница Вкуснландии и не сможет так легко, как мы, перебраться через эти скалы.

– Но ведь как-то же ведьма ее сюда перетащила? – глубокомысленно заметила лошадь. – Значит, она знает особое средство…

– Будем надеяться, – вздохнул принц, и они ступили на топкую поверхность Перечного болота.

Творимир все еще вел Смешинку в поводу. С каждым шагом у них все больше и больше свербело в носу, к тому же ужасно слезились глаза.

– Зажмурься, Смешинка, – попросил принц. – Лучше будет, если я один буду смотреть, а тебя поведу вслепую: у тебя ведь такие огромные чувствительные глаза…

Смешинка согласилась. Творимир пытался зажимать себе и лошади лицо носовыми платками, но, несмотря на это, вскоре все равно оба стали безудержно чихать. Особенно тяжело приходилось Смешинке – у лошадей такой большой нос, что чихание дается им с огромным трудом. Хорошо хоть, болото оказалось неглубоким и не таким уж топким, и к тому же совсем небольшим, так что вскоре путники вышли к большому грязному дому, выстроенному из почерневших бревен. Дом был окружен старым, завалившимся на бок забором, на кольях которого тут и там торчали вперемежку дырявые горшки и белые черепа животных и птиц – от огромного бычьего с толстыми рогами до маленьких ласточкиных.

Творимир хорошенько прочихался, выхватил шпагу и бросился внутрь ведьминого жилища.

Первые несколько мгновений он ничего не мог различить в сумраке, наполнявшем это темное логово, но зато сразу услышал мерзкий скрипучий голос:

– Эт-то што ашшо на моем болоте за невидаль?! Никак, пробрался-таки один принцессин избавитель, самый упорный, да самый глупый? Сгодится мине на ужин! А ну, слуги верные, хват-тайте-ка его, да кидайте в котел.

Принц тряхнул головой и наконец-то разглядел, как из разных углов на него набросились три ведьминых прислужника: уродливый гном с кочергой, василиск, больше всего похожий на огнедышащего петуха, и кикимора, зеленая, костлявая, с ядовитыми когтями.