Мертвая тишина - С. А. Барнс Страница 7

Она явно расстроена, что вполне понятно. Внешние камеры позволяют обозревать поверхность корабля и пространство вокруг практически под всеми мыслимыми углами. Однако сканерами, в отличие от тяжелых транспортников и военных и исследовательских кораблей, мы не оснащены. Анализаторам ближнего действия, лишь гоняющим от одного радиомаяка к другому, подобные устройства просто ни к чему. Мы совершаем короткие перелеты в исследованном пространстве между пунктами, что нанесены на карту, отслеживаются и посещаются уже многие годы. В общем, у больших парней под ногами не путаемся, и вероятность столкновения для нас довольно низка.

Но здесь… Здесь уверенным нельзя быть ни в чем. Сейчас мы все равно что продираемся по лесу, а не мчим на маглеве по безупречному полотну.

Итак… Что же теперь?

— Включи кормовые прожекторы, — подает вдруг голос Кейн у меня за спиной.

Я оглядываюсь на механика. Скрестив руки на груди, он невозмутимо подпирает переборку. Воллер адресует ему уничтожающий взгляд:

— Эй, начальник, я бы заметил, если бы было что!

Игнорируя выпад, Кейн встает рядом со мной. В центре мостика места для нас двоих совсем мало, и мы касаемся друг друга плечами.

— И поверни корабль на четырнадцать градусов по часовой стрелке.

Внезапно до меня доходит, что у него на уме.

— Выполняй, — бросаю я Воллеру. У всех есть слепые зоны. И у нас, рожденных на планетах, в особенности.

Пилот качает головой, однако подчиняется, и весь его бунт сводится к ругательствам под нос.

— Лурдес, выведи картинку с кормовой камеры на все экраны, — продолжаю я отдавать распоряжения.

Вспыхивают яркие лучи прожекторов, которыми мы освещаем маяки при проведении работ, чтобы можно было разглядеть все эти чертовы крошечные винтики. Мониторы внезапно озаряются слепящей белизной, но уже в следующее мгновение камера фокусируется, и тогда…

— Хрена себе! — ахает Воллер.

На мониторе, подобно срезанной верхушке блестящего металлического лимона в черном чае космоса, перпендикулярно нам плавает корабль.

— Что-то я не… как это… — Лурдес округлившимися глазами таращится на экраны. Это действительно кажется фокусом: «А теперь все смотрим сюда — вуаля!»

Кейн ухмыляется мне.

— В космосе «низа» нет.

Эту фразу беспрестанно повторяют при обучении ремонтников комсети «Верукса», и потому не удивительно, что среди экипажей анализаторов она в конце концов обрела статус шутки. В предыдущем полете одна из моих подчиненных — Герта ее звали — повесила объявление над унитазом: «Может, в космосе низа и нет, но здесь-то он точно есть. Цельтесь, пожалуйста».

И все же тем из нас, кто вырос с землей под ногами и небом над головой, не так-то и просто усвоить концепцию, что в космосе не существует принципиальной разницы, над тобой или под тобой находится тот или иной предмет.

Я невольно улыбаюсь в ответ механику. Всего лишь на мгновение, впрочем.

Он смотрит мне в глаза на секунду дольше необходимого, и меня пронзает ощущение родства душ.

— Погодите-погодите, — снова привлекает к себе внимание Лурдес. Она щурится на мониторы, потом встает и нависает над Воллером, вглядываясь поверх его плеча, пока тот не отмахивается от нее, словно от назойливого комара. Нас разделяет по меньшей мере двадцать километров. Значит…

— Что он охрененный, — невыразительно завершает пилот. Ему явно не доставляет удовольствия, что он так крупно облажался. — И что нам теперь делать, кэп? Нам ни за что не принять пассажиров с такой громады…

— Только какой-то он… странный. — Лурдес пальцем обводит очертания корабля на экране: скругленный низ, заостренные корма и нос, темные пуговички иллюминаторов на видимом борту.

И вдруг где-то внутри меня словно брякает диссонирующая нота. Нет. Не может быть.

— Никогда не видела таких пассажирских кораблей, — продолжает меж тем ахать девушка. — Это у него трубы наверху, что ли? Но для чего? А палубы спереди и сзади открытые. Чушь какая-то… Для них же требуются огромные стеклянные своды! Так же не делают, слишком рискованно!

А у меня бегут по коже мурашки, и в левом ухе опять гудит и трещит. Лурдес права. Так не делают… Вернее, так больше не делают. А если быть совсем точным, так сделали всего один раз, насколько мне известно.

Кейн рядом со мной замирает и произносит:

— А вам не кажется, что он похож на…

— Да, — отзываюсь я почти благоговейным шепотом. Откашливаюсь и повторяю погромче: — Да, кажется.

Воллер приподнимается в кресле, чтобы получше разглядеть изображение на мониторе.

— А? Да ладно! — Он недоверчиво оглядывается на нас.

— В чем дело? — недоумевает Лурдес.

Кейн тоже откашливается, однако отвечает все равно с хрипотцой.

— Хотели, чтобы он вызывал ностальгическое чувство. Чтобы пассажиры чувствовали себя комфортнее. Конструкция имитировала внешний вид лайнера, совершавшего круизы по океанам земли. Когда это было еще возможно. — На мгновение механик задумывается. — Мой отец и дядя… Они тогда работали в «Сити-Футуре» — еще до того, как «Верукс» ее купил… Монтировали на нем коммуникации. И на другом, однотипном. Забыл название…

— «Кассиопея», — тихо подсказываю я.

— Точно, — кивает Кейн. — Но ее-то списали, не достроив… потом.

— А что… — начинает было Лурдес, но ее перебивает Воллер:

— Но он же разрушился. Взорвался! — Ни к кому конкретно не обращаясь, он спорит с самим фактом существования корабля. Ожесточенно тыча пальцем в экран, пилот продолжает бушевать: — Катастрофический отказ двигателя! «Сити-Футура» отчаянно спешила, чтобы успеть к объявленной дате запуска, ну и кто-то напортачил. За эту ошибку СФ и поплатилась существованием.

— Интернет-слухи и беспочвенные домыслы, — возражает по внутренней связи Нис, чей несколько отстраненный тон свидетельствует, что он искал информацию на загруженных ветках Форума. — После исчезновения лайнера поисково-спасательные корабли обнаружили на предполагаемом маршруте металлические фрагменты, предположительно, являвшиеся обломками корпуса. А может, и не являвшиеся. Как бы то ни было, «Сити-Футура» заявила о полной гибели корабля, но без доказательств. Какие только версии тогда не выдвигались! А потом начались судебные процессы.

— Какие еще процессы? — чуть не плачет Лурдес. — О чем вы, ребята?

Я отрываюсь от материализовавшейся загадки, прямо сейчас плавающей на мониторах передо мной, и перевожу взгляд на девушку.

А она раздраженно воздевает руки, требуя объяснений. Просто невероятно, что ей ничего не известно. Затем до меня доходит, что в то время Лурдес, наверное, еще только училась ходить.

— Это, — указываю я на экран, — «Аврора». Первый и последний люксовый космический лайнер. Все блага, какие только можно вообразить. Золотые смесители в ванных. — Эта деталь неизменно потрясала мое воображение.

— Полы из настоящего дерева, кофе из настоящих зерен, мясо из животных, — подхватывает Воллер, и в голосе его звучат одновременно благоговение и горечь.

— Двадцать лет назад пятьсот пассажиров и сто пятьдесят членов экипажа отправились в первый