Яна Ясинская - Выбор шатеры Страница 9

Эван поднимает на меня свой пронзительно синий грустный взгляд. Свет от дома лекаря Мазеды освещает его бледное уставшее лицо. И тут происходит нечто совсем уж странное. Похоже, я сама начинаю сходить с ума…

Я вдруг неожиданно для себя ошарашенно замечаю, что… какой же он всё-таки красивый — этот мальчишка-альтаирец. И уже почти совсем взрослый! Не понимаю, когда он успел так вырасти?! Почему я сразу не заметила этого?! Черты лица — правильные. Мужественные. Я бы даже сказала аристократические. Нос прямой. Губы… Словно отточенные. К ним так и хочется прикоснуться. Конечно, Эван довольно худенький. Он ещё только подросток. Повариха Мария всё время жалуется, что не в коня корм: растёт ввысь, а не в ширь. А ещё бледный: кожа белая, волосы светлые. Сразу видно — не дариец. Зато взгляд такой проникновенный. Словно в душу смотрит. Вот как сейчас: гляжу в его бездонные синие глаза и падаю, падаю, падаю…

— Ада… Ада… — голос Эвана, доносящийся откуда-то издалека, возвращает меня к действительности.

И что это было?! Я в шоке от самой себя! Альтаирец словно загипнотизировал меня своим взглядом!

— Ты меня совсем не слушаешь, Ада, — с лёгкой обидой говорит он и отворачивается.

Похоже, я и вправду немного засмотрелась на Эвана и прослушала всё, что он мне там говорил. Хотя… Что мой альтаирец мог мне такого важного сказать?

— Пошли домой, — Эван встаёт, берёт меня за руку. Замечает, что я пытаюсь посильнее укутаться в свой старенький плащ. Дубак такой, что зуб на зуб не попадает. Не долго думая, Эван снимает с себя меховой плащ и накидывает его на меня. Я пытаюсь остановить его, но всё бесполезно.

— Ты чего?! Ты же простынешь! Тебе же нельзя…

— Ничего со мной не будет. А вот ты продрогла совсем.

— Мне не привыкать! — пытаюсь вернуть плащ, но Эван не даёт мне этого сделать. — Но если тебя из местных мужиков, кто увидит… Особенно, если поддаты будут… Ты же альтаирец! Они же тебе голову сразу отвертят!

— Темно уже. Если кого и встретим, всё равно не поймут, что я альтаирец, — упёрто отзывается мальчишка. — Пошли, а то отец Марк нас скоро схватится.

Явно не желая слушать мои возмущения на тему того, что он сам без плаща заболеет — умрёт, и что мне потом с его трупом прикажете делать? — Эван направляется к церкви, крепко держа меня за руку. Понимая, что спорить с этим упёртым бараном бесполезно, сдаюсь. Мне ничего не остаётся, как послушно последовать за своим альтаирцем.

Всю дорогу до дома священника мы идём молча. Эван держит меня за руку, словно боясь потерять в кромешной тьме. Останавливаемся возле входа во двор. Сразу же пресекаю попытки мальчишки проводить меня до моей хижины. Я живу недалеко от церкви, к тому же, если честно, мне хватило и дневного унижения, которое я испытала, когда Анигай показал Эвану наше нищее жильё.

Хочу вернуть плащ, но Эван не берёт.

— Замёрзнешь.

Какое-то время стоим молча возле двери. Эван всё ещё держит меня за руки, греет мои ледяные ладошки дыханием.

— Может, всё-таки объяснишь, что с тобой происходит? — не выдерживаю я. — Ты последнее время сам не свой.

Альтаирец не поднимает глаза.

— Я не понимаю, о чём ты…

Вот всегда он так! Если не захочет — слово из него не вытянешь! Но только не в этот раз.

— Ты никогда не умел врать. Сам скажешь, что случилось, или мне у отца Марка спросить? Он наверняка в курсе дела.

Эван знает: я настырная. Если что в голову вбила, просто так не сдамся, поэтому…

— Перемирие заканчивается, Ада.

— И? — совершенно не понимаю, какое отношение перемирие между двумя империями имеет отношение к моему мальчишке-альтаирцу. — Ты-то здесь причём?! Нет, я, конечно, понимаю, что война — это ничего хорошего. Опять в Катаре будет полно военнопленных, но…

Обрываюсь на полуслове. До меня запоздало доходит, о чём пытается сказать мне друг.

— Ты улетаешь! Ты возвращаешься домой! На Альтаир! — меня переполняет восторг! Я так счастлива за Эвана! Может, хоть на родной планете его не на шутку расшатавшееся здоровье пойдёт на лад, а то я уже вся извелась из-за его непрекращающегося кашля. — Господи, Эван! Как же я за тебя рада! Ты же так мечтал вернуться к своей семье!

Мои восторги постепенно идут на убыль. Запоздало замечаю, что, в отличие от меня, Эван совсем не веселится. Скорее наоборот…

— Но ты не рад… Почему? Ты же летишь к своей семье. В чём проблема?

Мальчишка едва заметно грустно усмехается. Поднимает на меня свои синие глаза. А дальше… Наверное, это и были те самые слова, которые я прослушала, сидя рядом с ним на заборчике напротив дома лекаря Мазеды.

— Проблема в том, Ада… Ты и есть моя семья.

Не понимаю. Честно. Ничего не понимаю. Бреду домой, не обращая внимания ни на разыгравшуюся метель, ни на холод.

Что значит «я его семья»? Эван сам-то хоть понял, что сказал?!

Я не могу быть его семьёй! Потому что я дарийка, а он альтаирец. И формально мы враги. Мы принадлежим разным империям, к разным расам. Да, я могу быть его соседкой, компаньонкой, другом, в конце концов, но семьёй?! Это уже какой-то перебор! Это же такая ответственность! Вон, взять хотя бы моего непутёвого братца. Мы хоть и собачимся постоянно, по всё равно приходится о нём заботится, переживать. Еду готовить, одежду стирать… Потому что мы — семья. И другой родни у нас просто нет. Беспутную мамулю, которая живёт своей жизнью, в счёт можно не брать. Не лезет к нам и слава Богу! Я свой дочерний долг перед ней исправно выполняю: кормлю раз в день. А Эван… Это же совсем другое дело! Он сам рассказывал: у него родители есть, два старших брата. Вот она — настоящая семья! Я столько раз наблюдала, как альтаирец с ними по видеосвязи общался. Им не всё равно на него, они его любят. Не понимаю, почему он не хочет лететь к тем, кому так дорог? Да я бы на его месте…

Но я увы, не на его.

Подхожу к нашей старой заснеженной хижине. Зеваю. Как же я устала за сегодняшний денёк! Всё, чего я сейчас хочу, это завалиться в свою подсобку на боковую. Мы с братом спим в крошечной комнатушке (если этот «шкаф» так можно вообще назвать), на сколоченных Анигаем нарах. Правда, у нас есть два одеяла, матрацы, подушки. Спасибо отцу Марку — снабдил ими тайком от нашей мамули, которая считает, что нельзя брать ничего от того, что поклоняется земному Богу, а не Дарийскому божеству Отару. Да если бы не отец Марк, мы бы с братом ещё в младенчестве от голода и холода сдохли. Что уж греха таить, Акрабе всегда было плевать на нас — своих детей. Сосед-священник, считай, в одиночку нас и вырастил. Сколько себя помню, мы с Анигаем больше времени проводили в церкви землян, чем у себя в промерзлом доме. Чего теперь удивляться тому, что я хорошо знаю Священное писание (отец Марк учил нас по нему читать) и в одном весьма конкретном месте вижу дарийского Отара, который, в отличие от Господа, не оставляющего нас даже в этом захолустье, никогда ничего хорошего лично для меня не сделал!

Однако мечте о том, чтобы выспаться, быстро приходит конец, когда я замечаю в окне хижине тусклый огонёк от свечи. Прекрасно! Только этого мне и не хватало! Похоже, у нашей мамаши очередной гость.

Меня передёргивает от злобы и раздражения. Сколько раз ей говорить, чтобы она не таскала «работу» на дом. Цепляешь мужиков в кабаке, ну и кувыркайся там же! Лично у меня сейчас нет никакого желания ещё с час блуждать в ночи по морозу возле хижины, в ожидании, когда они там закончат развлекаться.

С психа без стука открываю дверь. Захожу в дом, однако высказать мамуле всё, что думаю, не успеваю. К горлу почти сразу подкатывает неприятная тревога. Оглядываюсь: брата до сих пор нет, зато заметно поддатая Акраба распивает за столом эль на пару с кузнецом — громоздким пренеприятным типом (её постоянным клиентом). Кузнец бросает на меня оценивающий взгляд.

— Ничего так. Хотя ни спереди, ни сзади…

Ох, не нравится мне всё это. Совсем не нравится!

— Ну да ладно… Чистенькая вроде. Сойдёт, — выносит вердикт кузнец, после чего кидает на стол перед довольной Акрабой сразу десять дар. Заметно, что мать таких больших денег давно в своей единственной руке не держала. Суетно пересчитывает дары, мамуля тут же по ходу сообщает мне «радостную» новость.

— Я тебе первого клиента привела. С Днём рождения, Ада! Хорошо, когда смена растёт!

И только сейчас до меня доходит весь ужас ситуации! Мой День рожденье, будь он трижды проклят!

Твою мать! Я так забегалась с этим кристаллом, что и забыла: завтра нам с Анигаем исполняется тринадцать лет, а это значит, что я могу отправляться работать в кабак с моей беспутной мамашей. И Акраба, конечно же, не упустит свой шанс. Ещё бы! Мамуля пойдёт на всё, чтобы достать побольше дар себе на выпивку и на покупку обожаемого порошка забвения — тандурима. И не важно, что для этого придётся подложить под клиентов родную дочь. Вот послал же Отар мне мамочку! Ну и за что мне благодарить это дарийское божество?