Вера Чиркова - Свадьба отменяется. Смотрины Страница 17

– Гиз… – Герцог недоверчиво уставился на магистра. – Но ведь когда эта Милли приходила спрашивать о тебе, она была… довольно спокойна. А уже через несколько минут начала кричать.

– Я с ней разговаривал – она пошла меня искать, когда заметила, что Риселла сильно побледнела, но ещё надеялась, что после приёма зелья той станет лучше, – пояснил магистр. – Ну а вернувшись, обнаружила, что подруге совсем плохо. Пыталась помочь сама, давала понюхать ароматические соли, растирала винным уксусом виски и запястья, но когда убедилась в бесполезности этих действий, побежала звать на помощь.

Всё вроде сходилось, однако неопределённые пока сомнения так и не покинули душу герцога, он их просто отложил, как недочитанную книгу, до лучших времён.

– Милорд Кайдинир… – Вернувшийся Монрат держал в руках смутно знакомую герцогу корзинку. – Ваш питомец гулять хочет, скулит, нет сил слушать.

С этими словами он опустил корзинку на палубу и откинул полотно. Шустрый щенок моментально перелез через свитый из прутиков бортик и безошибочно бросился к герцогу.

– А почему мой? Щенка, помнится, дарили его светлости, – просто для порядка пробурчал Дорданд, с удовольствием запуская пальцы в шелковистую шерсть животного.

– Собак, как и преданных слуг, трудно обмануть, – торжествующе поджал губы Монрат, явно ждавший примерно такого высказывания и загодя приготовивший ответ.

Он до сих пор обижался на господина за попытку обмана и намеренно называл Дорда не иначе, как милорд Кайдинир, а Райта – ваша светлость, вкладывая в показное подобострастие незаметную для непосвящённых толику язвительности.

– Спасибо, Монрат, – с такой же затаённой ехидцей ответил Дорд, уже пытавшийся извиниться и получивший в ответ оскорблённое молчание. – А как там самочувствие наших спутниц? Ты передал им слова магистра о том, что травнице нельзя кушать ничего, кроме кислого молока?

– Милорд Кайдинир, я всё передал, но вы что-то путаете! – Лицо камердинера выражало искреннее возмущение. – Это её больной спутнице нельзя ничего кушать, а травница как раз вполне здорова! И сама попросила принести им обед в каюту, ссылаясь на то, что Риселла пока не в силах вставать!

– Что ты сказал?! – Все отложенные на потом подозрения разом вспомнились герцогу. – Кто из них травница?

– Ну, та рыженькая особа, которая едет вместе с девицей, пытавшейся соблазнить магистра! Кажется, её зовут Милли, – с уверенностью отрапортовал Монрат и только теперь обратил внимание на помрачневшее лицо хозяина и расстроенный взгляд магистра. – А вы разве не знали?!

– Я не знал, – буркнул магистр, мысленно вовсю коривший себя за непростительную рассеянность, которая нападает на него каждый раз при упоминании имени жены, – но ты-то как догадался?

– Никак, – пожал плечами Монрат, – это слуги в доме сокрушались, что она уезжает, говорили, очень хорошая травница, и душа у неё добрая. Всего пару месяцев пожила в Кархине, а все нарадоваться не могли. А вот как сдружилась с этой Риселлой, да переехала в дом графа, так стало трудно к ней попасть, граф-то её вроде как домашним лекарем нанял.

– Вот же дьявол, – рыкнул Гизелиус, отлично осведомлённый, что в маленьких городках ничего ни от кого нельзя скрыть, но совершенно упустивший из виду после упоминания о Тренне, что можно просто разговорить кого-нибудь из тех болтливых кумушек, которые за несколько монет выложат подноготную про каждого земляка, – ловко они меня провели. Спасибо, Монрат, сегодня ты посрамил старого магистра.

– Пожалуйста, – уходя, буркнул камердинер, очень сомневавшийся, нужно ли радоваться последнему замечанию.

– Знаешь, Гиз, – обдумав вскрывшийся факт обмана, твёрдо объявил герцог, – я бы на твоём месте пока не стал их разоблачать. Мне очень интересно узнать, ради чего они пошли на такие ухищрения. Почему-то я уверен, что вовсе не ради моего свадебного браслета, и это настораживает, как всё непонятное.

– Действительно, почему бы не сыграть с ними в их же игру, – воодушевился Райт, – можно будет притвориться, что мы не против дружеского общения…

– Тебе и притворяться не нужно! – Разозлённый своим промахом магистр, как и большинство обычных людей, предпочитал срывать плохое настроение на подчинённых. – Только при чём тут слово «дружеское»?!

– Но вы же как истинные друзья не дадите мне погрязнуть в пучине порока? – подняв к небу глаза, лицемерно кротким голоском пролепетал Эртрайт.

– Мы бы и дали, нам не жалко, только убедись сначала, что у девиц нет больше той травы… Как она называется?! – мрачно фыркнул герцог.

– Тиарения каплевидная, и не забудьте, это название даже вслух упоминать запрещено… и законом, и моралью.

– А почему же тогда я ничего о ней не знаю?! – У ученика мага даже глаза расширились от любопытства, и Гизелиус запоздало сообразил, что Райт давно выучил бы наизусть весь травник, если бы магистр догадался ему шепнуть, насколько эта книга секретная и невероятно аморальная.

Повествование о чудесных качествах травы Райт, как и ожидалось, воспринял с обидой, и о том, чтобы воспользоваться совместным путешествием для налаживания с девушками «дружеских» отношений, более не поминал.

Обед прошёл в мирной, но скучноватой обстановке, ни у кого из друзей не было желания, как обычно, подшучивать друг над другом и веселиться, сказывались усталость и неприятные события минувшей ночи.

После обеда все дружно маялись бездельем: Дорд от скуки пытался разобраться в головоломной терминологии травника, Райт дрессировал щенка, всё время пытавшегося спрятаться за сапогами герцога, а магистр, расставив на столе свои пузырьки, увлечённо смешивал что-то в прозрачных мензурках, время от времени выплёскивал полученное зелье на плоское блюдо и пытался поджечь.

Райт искоса поглядывал на эти эксперименты и украдкой тяжело вздыхал: перспектива заниматься вот такой ерундой всю жизнь навевала на парня уныние.

Но тут опыт магистра вдруг дал положительный результат: полученное зелье вспыхнуло зеленоватым пламенем и мерзко завоняло тухлыми яйцами.

Дорд зажал пальцами нос и отодвинул своё кресло к самым перилам, под струи свежего встречного ветерка, а Райт состроил ещё более жалостную физиономию. Но несказанно довольный собой магистр не стал по обыкновению пенять ученику на слишком чувствительную натуру, а достав из кармана кости, предложил сыграть пару партий.

Щенок, больше всех довольный этим предложением, немедленно вскарабкался в свою корзину и забился под тряпку, с твёрдым намерением хорошенько отдохнуть от назойливого человека, два часа ползавшего вокруг него на коленях и бесталанно подражавшего собачьему лаю.

На верхней палубе на некоторое время установился покой, нарушаемый только стуком костей и шелестом страниц.

А перед ужином на площадке неожиданно появилась Милли.

– Метр Гизелиус, можно вас на минутку… – робко позвала она магистра, прилежно обыгрывающего Райта.

Маг, ещё пару минут назад предупредивший друзей, что травница вышла из своей каюты и направляется в их сторону, словно нехотя оторвался от игры и поднял на неё взгляд.

– Что вы хотели спросить, любезная?!

– Не могли бы вы дать мне почитать травник… если у вас с собой, мне бы больше не хотелось совершать такие страшные ошибки, – тихо, но твёрдо произнесла Милли.

– А почему вы берёте на себя чужую вину?! – лицемерно поднял брови магистр. – Травница же в вашей компании Риселла?!

– Сел тоже учила в монастыре это искусство… но может лишь сварить несколько простейших общеизвестных снадобий, а я занимаюсь лекарством всерьёз. У меня даже диплом третьей ступени есть… а вот про редкие травы я знаю мало… в травнике Бегиуса, по которому я занимаюсь, таких нет.

– И кто же тогда надоумил вас использовать ту траву? – Пользуясь случаем, магистр намерен был разом выпытать из несчастной все тайны.

– Теризия, прежняя травница графа. Она же и достала где-то. Я ей раньше доверяла, именно Тери рекомендовала меня графу, когда решила открыть свою лавку. Теперь я думаю, что она желала сразу поймать двух зайцев: и от графа уйти с хорошей рекомендацией, и конкурентку убрать.

Внимательно разглядывая переминающуюся в смущении девицу, Дорд пытался вызвать в душе прежнее возмущение и презрение, однако все чётче понимал, что теперь ему это не удастся. Разумеется, полностью доверять девушке герцог вовсе не собирался, но не мог не поверить искренности её слов. Дорд по достоинству оценил храброе признание травницы, и это немного примирило молодого человека с необходимостью терпеть навязавшихся попутчиц ещё несколько дней.

– Вот этот травник. – Секретарь, захлопнув книгу, поднялся с места. – Я тоже заинтересовался редкими травами. Но мне не к спеху, вполне могу прочесть и после вас. Гизелиус, вы не в обиде, что я так вольно распоряжаюсь вашим имуществом?!