Галина Романова - Университет некромагии. Отдам Покровителя в добрые руки Страница 17

– Вот нахалка! – шепотом прокомментировала Лилькино предложение Анна Белла.

– Завидуешь? – усмехнулась Лилька. – Завидуй молча!

– Да было бы чему! Чужим умом мы все гениальны! А ты сама попробуй, не выезжая вечно за счет других! – зло оскалилась Анна.

Лилька сердито поджала губы. Значит, она ни на что не годна? Значит, она постоянно выезжает за счет других? Да Вальтер сам то и дело предлагает ей помощь и поддержку! Это все Белла от зависти говорит – к ней на требушетный выстрел никто не подойдет, чтобы помощь предложить! Не то чтобы еще за чем-нибудь! Тем более что Вальтер фон Майнц и умный, и красивый, и знатного рода! А эти Беллы, несмотря на свою династию, до сих пор дворянского титула не получили. Даже за деньги!

– Стой тут, – шепотом распорядилась девушка, кивнув Вальтеру. – Смотри, что я буду делать… Тебе ведь все равно заняться пока нечем?

И решительно схватила две пробирки – с кошачьей мочой и экстрактом белладонны.

– Перец, – шепотом подсказал Вальтер, глядя в другую сторону.

– А? Какой перец?

Анна Белла захихикала.

– Молотый, – процедил юноша, краснея.

– И без тебя знаю, – огрызнулась Лилька. – Ты его тут видишь? – Она обвела рукой столешницу. – Я – нет!

Перца действительно не было в зоне видимости. Нет, у кого-то он должен быть – молотый перец входит в состав шести или семи смесей, две из которых уже попались в билетах другим студентам! – но не побежишь же спрашивать у всех и каждого. Лилька стиснула зубы, отчаянно ища выход.

– Вон, – услышала она сдавленное шипение. – Слева…

Вальтер еще что-то цедил сквозь зубы, но девушка уже заметила крохотную табакерку. Конечно! Как она могла забыть! Иногда перец можно заменить нюхательным табаком, только в другой пропорции.

– Спасибо, – быстро шепнула она, хватая коробочку и щедрой рукой высыпая табак в чашку. Туда же по одному полетели остальные компоненты смеси. За некоторыми пришлось тянуться к столам соседей, один – чемерицу – Вальтер принес с другого конца стола, заодно по собственной инициативе прихватив еще и кровяную сыворотку, в которой и надо было разводить все компоненты.

Лильке оставалось лишь благодарить его и готовить все для смешивания, а потом нагревать смесь. Вот уж чего она умела делать хорошо! Особенную радость ей доставила именно Анна Белла. Та все-таки замешкалась, ибо боялась запустить руку в банку с жабьими внутренностями и несколько минут крутилась возле нее, пытаясь подцепить нужный орган то палочкой, то пинцетом. Ну прямо кошка, которой и хочется сливочек со дна кувшина, и морда не пролезает, и лапа не достает! Левка бы решил проблему радикально – скинул кувшин на пол и спокойно вылизал осколки.

Левка… Левиафан. Кот, от которого ей надо срочно избавиться, если она хочет поехать на практику и получить диплом некроманта. А заодно не стоит забывать и о том, что сам Виктор Вагнер не выносит кошек. Жалко, конечно, но иногда ради любви надо идти на жертвы.

Подумав об этом, она так крепко стиснула стеклянную палочку, которой помешивала смесь, что та треснула.

– Лилька! – Вальтер, коршуном следивший за девушкой, вцепился ей в запястье. – Больно?

– Ой!

Девушка с удивлением уставилась на свою ладонь. Одна стеклянная щепочка впилась в кожу. Ранка уже начала саднить и жечь, как всегда бывает, когда в кровь попадает «лишняя алхимия».

– Я сейчас. Стой спокойно! – Юноша сорвался с места.

– Мама! – пискнула Виктория Крама, увидев кровь.

– Спокойно, – вскочил мэтр Макмис. – Без паники! Студиозус… э-э… как вас?

– Зябликова, – подсказал кто-то.

– Студиозус Зябликова, на какой стадии ваша работа?

Ответить Лилька не успела – вернулся Вальтер с какой-то чашкой, в которой плавала белая комковатая жидкость, похожая на не до конца свернувшуюся простоквашу.

– Нет времени смешивать, – пояснил он. – Очень больно?

Лилька только кивнула, пытаясь понять, так ли ей себя жалко, как больно и страшно. С одной стороны, осколок стекла в ладони, да еще выпачканный в алхимической дряни, – приятного мало. А с другой – рядом Вальтер. Он сейчас все исправит.

И он действительно все сделал. Вытащил осколок, потом густо намазал ладонь девушки этой «простоквашей», не переставая шептать одними губами исцеляющий заговор. В конце концов болеть перестало, краснота сошла, и девушка пошевелила пальцами:

– Валь, ты чудо!

– Э-э… – Мэтр Макмис внимательно посмотрел на чашку с остатками мази, подцепил на кончик ногтя немного, поднося к носу, вдыхая запах. – Молодой человек… как вас?.. Фон Майнц?.. Какой у вас был билет?

– Счастливый. – Вальтер почему-то засмущался.

– Да уж… Перейти на кафедру алхимии не желаете? Аспирантура вам гарантирована.

– Ё… – высказался кто-то.

– Обычно мы за такие высказывания штрафуем, – невозмутимо сказал алхимик. – Но на сей раз сделаю исключение. Итак, ваше решение, студиозус фон Майнц?

– Да нет, наверное, – пожал тот плечами. – Я уже привык. А тут… случайность.

– Ваше право. Итак, зачет вы получаете. Студиозус Зябликова, на чем вы остановились?

– Вот. – Девушка другой рукой придвинула чашку со смесью. – Вместо молотого перца мне пришлось использовать нюхательный табак и осталось только смешать и довести до кондиции.

– Понятно. Зачет.

Лилька не удержалась и из-за плеча преподавателя показала Анне Белле язык.

Согласно технике безопасности после работы в алхимических лабораториях было необходимо вымыть руки, а иногда и вовсе принять душ и переодеться полностью, вплоть до нижнего белья. Для этого были устроены специальные кабинки для умывания, и девушки, получившие зачет, наперебой устремились к ним – умыться и «припудрить носик», чтобы хоть немного отбить запах алхимических зелий.

Лилия только склонилась над рукомойником, как ее окликнули заговорщическим шепотом:

– Лилька!

Она оглянулась, заметила выглядывающую из-за угла Аглаю Борецову.

– Чего тебе?

– Тсс…

Вид у подруги был такой загадочный, что девушка без колебаний последовала за ней. Аглая поманила Лилию за угол, воровато озираясь по сторонам, и, едва они остались наедине, резким движением набросила на них обеих полог невидимости. Окружающие предметы тотчас утратили четкие очертания, а все звуки словно выключились.

– Ты чего?

– Только никому не говори, – Аглая продолжала озираться по сторонам, словно не надеясь на свое заклинание, – но у тебя большие проблемы.

– Что случилось? – Для Лильки после вчерашнего все остальное казалось таким несущественным…

– Тебя хотят убить.

Девушка заставила себя рассмеяться:

– Глупости! Поумнее ничего не могла придумать?

– Я не придумала. Я подслушала. Антон с кем-то беседовал. У того голос был изменен, но брата-то я завсегда отличу! В общем, – Аглая понизила голос, – кто-то тебе какую-то пакость хочет устроить. Про что там речь шла – я не поняла, но сначала думали тебя предупредить, а потом решили: пусть она ничего не знает.

Лилия покачала головой. Все это ей решительно не нравилось. Только этого вдобавок ко всем проблемам не хватает!

– Если это правда, то во всем виновата Белла, – сказала она. – Больше некому. Она меня давно терпеть не может!

– Как бы то ни было, но ты будь осторожнее, – подмигнула Аглая. – И помни: никому не полслова. Даже Вальтеру!

– Ему тоже нельзя рассказать?

– Ему тем более! Ты что, фон Майнца не знаешь? Он же со своей любовью к справедливости тут такого натворит – мама не горюй! До выпускного расхлебывать будем!

Что правда, то правда. Вальтер фон Майнц был воспитан в рыцарских традициях и даже с упырями пытался соблюдать кодекс чести. Во всяком случае, всегда предоставлял нежити право первого удара, чтобы потом с чистой совестью сказать, что он «только защищался».

– Ты поняла? – Аглая потрепала Лилию по плечу. – Или повторить?

– Поняла, – нахмурилась девушка. – А ты точно не преувеличиваешь?

– Обижаешь! За что купила, за то и продаю! Все-таки Антон мой брат и, если будут проблемы, мне брата надо будет выручать. Так что ты это, будь осторожна. Не попадись. А то всем плохо будет! Поняла?

Лилия снова кивнула, и Аглая, подмигнув: «Ну, я помчалась! И помни, что мы ни о чем не говорили!» – упорхнула по своим делам, напоследок разрушив полог невидимости.

Но убежала недалеко. Остановившись за поворотом, перевела дух и сосредоточилась, пытаясь успокоиться. Как это, оказывается, сложно – вести двойную игру!

Словно насмехаясь над студентами – мол, нам не надо, чтобы все было просто, нам надо, чтобы вы замучились! – занятие втиснули между двумя зачетами. Так что, едва отмывшись от алхимических зелий, четвертый курс устремился в одну из аудиторий, где им предстояло выслушать лекцию… по истории некромантии и черной магии. В виде исключения читал ее сам ректор, осанистый седой мужчина, по внешности которого никак нельзя было сказать, что ему уже семьдесят лет. Все давали ему хорошо если пятьдесят. Он возвышался на кафедре, опираясь на нее, и казался полководцем, вдохновляющим свои войска на бой.