Галина Романова - Университет некромагии. Отдам Покровителя в добрые руки Страница 16

– Белла. Анна Белла.

– Вы не родственница…

– Александер Белла – мой двоюродный брат, – отчеканила девушка, с вызовом тряхнув волосами.

– Да, в вашем распоряжении весь стол, – помолчав, сказал алхимик. – Но волосы придется убрать. Нарушение техники безопасности. Ко всем относится. За торчащие волосы, неопрятный внешний вид и грязь под ногтями буду снижать балл.

– А грязь-то вам чем не угодила? – возмутился кто-то.

– Как фамилия?

– Лец, – буркнули из задних рядов. – Станимир Лец.

– Лец, – повторил мэтр Макмис с таким видом, что болтуна тут же сочувственно похлопали по плечу – мол, все, парень, ты попал. – Запомню. И поставлю вашему куратору на вид. Грязь под ногтями – это химическое вещество не на своем месте. Попав в ваше… произведение, грязь под ногтями может существенно изменить состав зелья. И как следствие результат будет далек от задуманного. А ваша оценка столь же далека от той, которую вы надеетесь получить. Понятно, студиозус Лец?

Парень что-то пробурчал.

– Итак, приступим. Тяните билет! Студиозус Лец…

Парень окинул взглядом однокурсников, но сочувствия почти ни у кого не встретил. Каждый наблюдал за ним со смешанным чувством любопытства и тревоги – ему первому предстояло узнать, что уготовил мэтр Макмис. Кто-то, конечно, будет разочарован, а кто-то и обрадован – все зависит от того, какой билет вытянет он сам, Станимир Лец.

Рука замерла над разложенными листочками, пошевелила пальцами, а потом, словно живущая своей жизнью, начала странный танец. Сначала пальцы потянулись к первому билету во втором ряду, потом отсчитали от него шесть влево, перескочили на третий ряд, отсчитали три вправо, метнулись к первому ряду, почти коснувшись третьего билета в ряду – лишь для того, чтобы, описав полукруг, коснуться…

– Интересно, – нарушил напряженное молчание преподаватель. – И по какой же схеме вы работаете? Хемниц-Сташевского? Или, может быть, профессора Любечанского?

– Э-э… – заблеял парень.

– Билет, – напомнили ему. – Быстро! Взять!

Рука дрогнула. Пальцы коснулись белого прямоугольника.

– Есть! Взять! Живо!

Лец машинально подчинился.

– И что там?

– Противоупыриная мазь по Куббику, – пролепетал он.

– Отлично. Надеюсь, вы помните ее состав и сможете повторить на практике? – Мэтр Макмис широким жестом указал на лабораторный стол. – Там есть все, что вам нужно.

– И даже… – Лец посмотрел на билет с таким видом, словно ждал, что вот-вот буквы на нем сложатся в легендарное «поздравляю! Вы выиграли счастливый номер!». – Даже этот… ну как его…

– Секретный ингредиент, о существовании которого каждый студент «знал, но забыл в самый последний момент»? – как-то нехорошо усмехнулся алхимик. – Да, и он там есть. Бутылочка с номером «13А». Ищите и обрящете! Следующий!

Станимир Лец сорвался с места с такой скоростью, что едва не сбил с ног другого парня, решившего попытать счастья. По иронии судьбы Лецу достался один из самых сложных билетов.

Лилька колебалась, с тревогой посматривая на стол преподавателя. Уже семеро «счастливчиков» получили задания, которые в общем-то были однотипными – сварить то или иное зелье, настойку или изготовить мазь. Яне Терчевой досталась микстура от зеленой лихорадки. Брат и сестра Борец по той же иронии судьбы должны были изготовить яд и противоядие к нему и сейчас яростно перешептывались, решая вопрос, кто чем будет заниматься. И пока никто не вытянул счастливого билета. Он скрывался под одним из белых листков. Листков по традиции было больше, чем студентов, раза в полтора, так что тот, кто подходил к столу последним, все равно стоял перед выбором – какой из десяти билетов тот самый?

…На каждом экзамене в обязательном порядке один из билетов был счастливым. Это был либо пустой листок – значило, что студент сам мог выбрать тему, на которую ему хочется отвечать, либо на нем было отпечатано…

– Пошли? – Вальтер робко коснулся рукой ее запястья. После странного поцелуя юноша ходил как пришибленный, ловя со всех сторон сочувственные и понимающие взгляды, так что никак не мог понять, повезло ему или нет.

У стола с их стороны только они двое пока не взяли билета. Остальные уже корпели над заданиями: лихорадочно шевелили губами, пытаясь вспомнить, из каких ингредиентов состоит универсальный русалочий отпугиватель или сколько именно капель кошачьей мочи следует добавить в раствор антикрысина. Другие перебирали пузырьки, склянки, коробочки с порошками, выискивая нужное, и яростно перешептывались:

– Подай мне вон тот бутылек! Да-да, этот, где номер семнадцать! Что там, на донышке, написано? Одолень-трава? Нет, поставь на место… А вон тот, коричневого стекла? В нем что?.. Вау, то что надо!

– Нет! Это мое!

– Как – твое? А мне?

– Потом отолью чуть-чуть.

– Лей быстрее!

На противоположной стороне стола тоже не все еще получили задания, присматриваясь к остальным.

– Через два часа начну проверку, – мэтр Макмис перевернул песочные часы, – и тот, у кого задание не будет готово хотя бы наполовину, не получит зачет.

Некоторые растворы должны были кипеть минимум час. При мысли о том, что время уходит, Лилька сама дернула Вальтера к преподавательскому столу. С другой стороны, словно только этого и ждала, устремилась Анна Белла.

Юноша галантно пропустил девушек вперед, и Лилька схватила первый попавшийся билетик, молясь только об одном – чтобы сопернице досталось задание посложнее. Даже не глядя на то, что ей выпало, она направилась к столу и уже там посмотрела на листок. Всего два слова, написанные печатными буквами: «Вурдалачий чих».

– Ой, мама…

– Самое оно, – раздался над ухом медовый голос Анны Беллы. – Ты справишься!

Лилька прикусила губу, чтобы не выругаться.

«Вурдалачий чих» был настойкой со столь едким запахом, что у некоторых вызывал приступ, сходный с приступом аллергии. Но, как ни странно, на самих вурдалаков он не действовал. То ли в силу специфики этих тварей, то ли еще почему. Но находиться в комнате, где готовили эту настойку, было решительно невозможно. Самые слабонервные даже в обморок падали еще на подготовительном этапе.

– В чем проблема, студиозус… девушка, не знаю вашего имени? – окликнул ее мэтр Макмис.

– Вот. – Лилька протянула ему билет. – Можно, я другой возьму?

– Нет. Но можно заменить практику теорией… частично!

Значит, ей все-таки придется начать варить самое вонючее зелье из тех, что проходили в семестре! Может, Валька чем поможет?

– Валь? – шепотом позвала девушка. – Валька, ты…

И тут она заметила, что юноша все стоит у преподавательского стола, держит в руках билетик, и руки эти трясутся, словно их кто-то дергает за ниточки. И алхимик смотрит на студента снизу вверх так, словно собирается принести ему искренние соболезнования, но не знает, что сказать.

– Валька. – Голос девушки дрогнул. – Валь…

Кроме счастливого существовал еще и несчастливый билет. В нем всегда давали тему, которую студенты должны были пройти только через год. Или вообще из закрытой области знаний. Или просто: «Вы не сдали экзамен. Приходите осенью». Вот так, как говорится, без суда и следствия. Одна девушка на факультете целителей в позапрошлом году, вытянув такой вот несчастливый билет, пыталась покончить с собой. Неужели Вальтер тоже…

Лилька подошла, робко дотронулась до руки юноши:

– Ты чего?

Вместо ответа тот молча сунул ей билет. Девушке пришлось ущипнуть себя, чтобы поверить в написанное: «Вы имеете право сварить любое зелье на ваш выбор».

– Счастливый? – Лилька протянула листок алхимику. – Это ведь счастливый?

Студенты встрепенулись, услышав заветное слово.

– Да, – важно подтвердил мэтр Макмис. – Поздравляю вас, студиозус…

– Фон Майнц, – представила друга Лилька. – Вальтер Максимилиан Вернон граф фон Майнц.

– Очень хорошо. Вы свободны, студиозус фон Майнц. – Преподаватель склонился над списком студентов, ставя пометку напротив его фамилии.

Вальтера провожали завистливыми взглядами. «Любое зелье» означало, что он мог наобум смешать в пробирке два первых попавшихся препарата и, с гордым видом продемонстрировав свое творение, все равно получить зачет, даже если сам не помнил, что и в каких пропорциях сливал. А уж если смог не только сделать смесь, но и назвать ее основные компоненты…

– Валька, милый, – Лилька подтянула его к столу, – я так за тебя рада! Это так здорово! Завидую!

– Завидуешь… А я готовился, – с непонятной интонацией ответил юноша, машинально окинув взглядом пробирки, колбы, пузырьки, ступки для растирания сушеных трав.

– Ну, если тебе так уж хочется чего-нибудь сварить и совершенно все равно, что делать, – девушка улыбнулась, – то, может быть, приготовишь вот это?

И она протянула ему свой билет с «Вурдалачьим чихом».

– Вот нахалка! – шепотом прокомментировала Лилькино предложение Анна Белла.