Александр Прозоров - Клятва Темного Лорда Страница 16

С самым началом заговора на Битали начала сыпаться земля. Ее становилось все больше, она заполняла яму, сжимая тело, выпрямляя руки и ноги, обнимая горло, голову, тело. Тяжесть нарастала, не позволяя шелохнуться, вздохнуть, сглотнуть, не позволяя биться его сердцу, и с каждым новым падающим комком земли голос северной ведьмы становился все тише и тише, пока не растворился совсем – и потомок Темного Лорда остался наедине с мраком, тишиной и неподвижностью. Можно сказать – с небытием. Пустотой… Ничем не ограниченной, неощутимой, открытой во все стороны.

Не встречая сопротивления, Битали начал растекаться в этой пустоте, растворяться в ней, невольно вспоминая последние уроки профессора Омара ибн Аби Рабиа и его слова о том, что после кончины любого существа его память, знания, опыт расщепляются, обращаясь в единое общее поле великого Знания, окружающего планету. Вот теперь и его небогатый опыт становился всеобщим достоянием, а сам он – частью огромного мира.

Осознание этого факта подсказало, помогло увидеть этот самый мир – залитую жарким солнцем землю, накатывающуюся из ночи в день, вскидывающую к яркому небу зелень листьев и трав, жадно дышащую свежим воздухом, омываемую дождями, очищающуюся ветрами. Он прорастал деревьями и опадал старыми трухлявыми стволами, он пробивал ущелья реками и засыпал их оползнями, он выдыхал пламя вулканов и застывал ледниками, он мчался сквозь черноту, тоскуя от невероятного одиночества и спасаясь от него – вглядывался сам в себя, надеясь найти собеседника в собственной душе, собственной памяти, собственных страстях и желаниях…

Битали сделал глубокий вдох, выдох – и вдруг понял, что никакой тяжести больше нет, не существует. Он открыл глаза, поднял руки, посмотрев на ладони, поджал и снова вытянул ноги.

Нигде ничего не болело, не тревожило. Он ощущал себя настолько здоровым, что не уловил разницы от перехода из небытия к жизни, к возвращению в плоть.

– Ты можешь встать, – разрешила Снежана и взмахнула палочкой, перемещая его из горизонтального положения в вертикальное.

Саван заскользил с тела, и Битали торопливо его поймал, сообразив, что совершенно обнажен – спортивный костюм и белье исчезли. Сгнили, что ли?

– Как долго я спал? – спросил он хозяйку усадьбы.

– Пять дней, – ответила северянка и протянула ему деревянную флягу. – Вот, выпей.

– Мне показалось, прошла целая вечность. – Юный маг поднес горлышко к губам, маленькими глотками осушил емкость, поглощая горячий, сладкий и пряный напиток, пахнущий гвоздикой, корицей и розмарином, с привкусом кардамона и холодящей язык мяты.

– Там, где ты был, времени не существует, – ответила Снежана. – Вечность и мгновение там суть одно и то же.

– Благодарю, мадам. – Битали протянул флягу обратно, однако женщина ее не приняла. – Что-то не так, мадам Снежана?

– Ты мне скажи, янтарноглазый мальчик.

Кро непонимающе развел руками.

– Раз все хорошо, значит, твоя плоть возродилась, – сделала вывод ведьма. – Подними флягу.

В этот раз Битали ее понял, подбросил емкость, вскинул палец, указывая на донышко.

– Леви!

Фляга замерла, слегка покачиваясь. Юный чародей повел рукой, перемещая емкость из стороны в сторону, а потом опустил ее в ладони хозяйки усадьбы.

– Ты здоров, – сделала вывод Снежана. – Ступай в свою комнату, оденься и спускайся к столу. Мы тебя ждем.

После нескольких поездок к северным варварам Битали уже не требовалось спрашивать, о какой именно комнате идет речь. Его все время селили в одну и ту же, на втором этаже, рядом с печью, перед поворотом гульбища, и потому потомок Темного Лорда уверенно прошел сквозь стену в хозяйские покои, из них во внутренний двор, в гостевой, взбежал по лестнице, привычно пронзил «онбериком» створку из толстого теса.

На постели его ждали трусы, футболка, а также замшевые штаны мехом внутрь и такая же куртка с непривычными застежками из петель и деревянных палочек. Для ног были приготовлены шерстяные носки с пришитой к ним кожаной подошвой и валенки под вешалкой с тулупом. Но это, как понял Битали – на выход.

Непривычную одежду потомок Темного Лорда принял с пониманием. В здешних краях, с сугробами по пояс и морозами, убивающими птиц на лету, в других костюмах, наверное, просто не выжить. Битали смущало лишь то, что его совсем недавно вырыли из земли. После прошлого «восстания из могилы» видок был еще тот…

Однако зеркало показало, что молодой маг совершенно чист: розовощек, бел, с пышными волосами, и поэтому Кро, облачившись, спокойно вышел на внутренний балкон… И неуверенно остановился: внизу, за богато накрытым пиршественным столом, молча сидели два десятка широкоплечих, совершенно седых бородачей. Почти все варвары были в возрасте – с морщинистыми обветренными лицами, выцветшими волосами, натруженными руками.

Судя по тому, что никто не пил, не ел, не веселился – ждали его.

Впрочем, отступать было некуда, и Битали прошел по гульбищу до лестницы, спустился вниз, поклонился собравшимся дикарям:

– Хорошего вам дня, добрые люди, удачи и здоровья крепкого.

– И тебе того же, чадо, – поднялся сидящий во главе стола Дедята, на этот раз облаченный в замшевую рубаху, украшенную во многих местах золотыми клепками, и опоясанный широким ремнем с янтарными накладками. Оружия на поясе не было – нож в локоть длиной не в счет, здесь это считалось чем-то вроде зубочистки. Зато лоб хозяина усадьбы закрывала золотая полоса с синими и красными драгоценными камнями. Что-то вроде очень скромной короны. Похожая, но из серебра и со свисающей на лоб золотой каплей с ярко-красным рубином посередине, венчала голову Снежаны.

Рядом с хозяйкой усадьбы сидела Юлиана. Ей досталась «корона» замшевая, с несколькими золотыми клепками и тиснением из рун. Однако – с «капелькой». Избор, тоже в рубашке и дорогом поясе, носил «корону» с украшенными камнями накладками…

Битали вдруг подумал, что ему все это напоминает бейджики! Когда смертные собирались на некие официальные встречи, они таскали на груди картонки с указанием имени, должности, места работы. Короны варваров, похоже, играли ту же самую роль, и понимающий значение рун и знаков северянин мог легко прочитать по ним происхождение и звание носителя.

А еще это означало, что он попал на какой-то дикарский «официоз».

– Иди сюда, друг мой! – поманил юношу мечник. – Окажи честь дому моему, со мною рядом сядь, хлеб общий преломи.

– Благодарю за честь, храбрый Дедята, – поклонился ему Кро, прошел вдоль стола, опустился на скамью рядом с хозяином.

Мечник притянул к себе огромный каравай теплого и румяного, недавно испеченного хлеба, отрезал большую горбушку, густо посыпал солью. Зачерпнул ковшом из бочонка пенистого кваса. Затем переломил горбушку пополам, часть протянул гостю, часть надкусил, прожевал, запил квасом и протянул ковш Битали. Тот, стараясь как можно точнее скопировать поведение варвара, тоже откусил, прожевал, запил, проглотил.

По столу пробежал легкий вздох. Облегчения или осуждения – поди пойми этих варваров!

Хозяева выставили для гостей множество блюд с жареными птичьими тушками, копченой рыбой, тушеным мясом, лотки с капустой, грибами, яблоками… Однако никто из пожилых воинов к угощению не прикасался. Битали тоже не рискнул, дабы по незнанию какого-нибудь правила, обычая или ритуала не нарушить, обошелся хлебом, доев горбушку до конца, запил. После этого Дедята попросил:

– Расскажи нам свою историю, друг мой. Всем дедам дюже интересно.

– Чего тут рассказывать? – пожал плечами потомок Темного Лорда. – Директор нашего колледжа вызвал меня на поединок. Поскольку вызвал неожиданно, а сам был в доспехах и с амулетами…

– Нет, мой мальчик, – полушепотом перебила его Снежана. – Расскажи с самого начала. С детства.

Битали прикусил губу, надолго задумавшись. Он и сам до сего часа особо не вглядывался в свое прошлое и не размышлял над длинной чередой странных совпадений. Но, похоже, настала пора свести все воедино. Варвары терпеливо ждали – и он заговорил:

– Своей семьи я не знаю. Возможно, это был Лис Избери, коего не раз упоминал при мне мечник Дедята и его друг Жан Печер. Возможно, кто-то другой. Как мне теперь стало известно, меня и мою сестру еще во младенчестве забрали из семьи, а родителей убили, чтобы они не добились в своей жизни слишком многого. Меня и сестру разлучили, дабы мы не ведали о своем родстве. Ведь тогда бы между нами развились родственные чувства, а вовсе не плотская любовь, которой добивался орден Пяти Пророчеств. Посему меня отдали на воспитание наемнику Гаэтано Кро и его жене, а Лилиан – в семью беглых вызывателей дождя.

Битали облизнул губы, сделал глоток кваса и продолжил:

– В десять лет меня отправили в мужской интернат Тасаввуф в Анталии, затем перевели в колледж Глоу в Шотландии, затем в школу маркиза де Гуяка в Бретани. В каждом заведении я провел по два года, везде меня преследовали неприятности с пожарами и смертью тотемников, посему меня опасались, селили отдельно, и завести крепких, надежных друзей я до бретаньской школы не смог. Наверное, именно на это орден и рассчитывал, постоянно переводя меня с места на место и сопровождая плохой репутацией. В замке маркиза де Гуяка меня опять же поселили отдельно от прочих учеников, в башне Кролик, служащей местом ссылки для неудачников. Здесь ко мне проявила живой интерес Генриетта Вантенуа… Как я теперь понимаю, орден приставил ее, чтобы я, достигнув юности, не воспылал интересом к другим девушкам. А она в нужный момент просто отступила бы, ушла, не мешая ожидаемой страсти, которую Темный Лорд всегда испытывал к Озерной Леди…