Виталий Бодров - Шутки судьбы Страница 23

Арсенал – такое специальное место, куда складывают всякое оружие и прочие доспехи, не забывая при этом о щитах и шлемах. В общем, своего рода свалка для металлолома. Лани это место совершенно не интересовало, но она все же подобрала себе еще один комплект метательных ножей. На глаза ей попался ятаган из вороненой стали, явно сделанный для руки гоблина. Лани мстительно запрятала его подальше. Пусть Харкул помучается, раз уж зеленокожий оказался такой свиньей. Его-то оружие гораздо хуже, чем это.

Присмотрела она себе и легкую сабельку, довольно нелепо смотрящуюся среди груды тяжелых мечей. А вот у нее на поясе она была к месту и смотрелась очень стильно, неважно, что пользоваться саблей она вовсе не умеет. Научится когда-нибудь, а если и нет, то не выкидывать же из-за такой мелочи это прекрасное украшение.

Доспехи и кольчуги она решила не трогать. Из тех, что здесь были выставлены, ей не подходила ни одна, а спросить, есть ли в наличии другие размеры, было просто не у кого. Вдобавок это железо наверняка тяжелое.

Лани подобрала себе шлем изящной работы, но, по размышлении, от него также отказалась. Во-первых, он больно прищемил ей волосы, а во-вторых, подлый некромант не позаботился установить в арсенале хоть одно зеркало. Как прикажете выбирать головной убор, если не видно, как он на тебе сидит? А вдруг он не подойдет по фасону к ее куртке? Некромант – идиот! В смысле был идиотом. Жаль, второй раз его убить нельзя, хоть и заслужил.

Не без сожаления оставив шлем, Лани возобновила осмотр башни. И уже в следующей комнате ее ждал сюрприз – маленький, скулящий и черный.

– Ой, щенок! – воскликнула девушка.

Она питала слабость к маленьким ласковым животным. Жаль, что гоблин оказался неласковым, а то бы она и его приручила и одомашнила.

Щенок настойчиво требовал внимания, тыкался мокрым носом в заботливо подставленную руку, скулил, просил, чтобы погладили. Возможно, был вдобавок и голоден. Откуда он мог взяться в башне некроманта, Лани решительно не понимала. Разве что для каких-нибудь зловещих магических опытов или для того, чтобы замучить бедняжку. Говорят, некроманты это практикуют, хотя и предпочитают использовать для этих целей людей.

– Я назову тебя… – Она задумалась, как же назвать этот теплый скулящий комочек.

Для начала неплохо было бы определить пол щенка. Лани попыталась пощупать его, но тот вертелся и скулил. Ладно, с именем можно и подождать, не к спеху. Девушка взяла щенка на руки и поспешила к выходу из башни. Нечего малышу делать в этом недобром месте.

Конечно, пришлось поплутать. Башня, с ее точки зрения, была построена тупо и безграмотно. Человек, незнакомый с ее устройством, просто обречен был блуждать в поисках выхода. Впрочем, вскоре ей попались доброжелательно настроенные эльфы, которые указали дорогу к выходу. Лани поблагодарила остроухих, отправилась на поиски лестницы. С ценными эльфийскими указаниями найти искомое оказалось несложным. Лестница вывела ее во внутренний двор, где эльфы уничтожали магией останки нежити.

Нанок сидел на холме, положив руку на Томагавку. На душе было пусто и холодно, ни мыслей, ни желаний не осталось. Звездное небо постепенно бледнело, новый день готовился вступить в свои права. Варвар глотнул вина, заботливо оставленного кем-то из эльфов. Новый день… новая боль… Ему уже приходилось терять близких людей – но кто может привыкнуть к таким потерям? Явно не он, одинокий, беззащитный и глубоко несчастный варвар с далеких гор. Невозможно к такому привыкнуть…

– Хозяин, ну не грусти ты, – подала голос секира. – Другую девку найдешь, все приложится. Красивая была, конечно, руки такие ласковые…

Нанок в бешенстве сжал топорище так, что побелели костяшки пальцев.

– Ай! Хозяин, не надо! – полузадушенно заверещала секира. – Ну прости глупую железку, сказала, не подумав.

Варвар нехотя разжал руки. В самом деле, не хватало еще с собственным топором драться. Что-то ты, брат варвар, совсем расклеился. Сейчас бы драку хорошую, чтобы хоть на минуту забыться, избавиться от этой боли. Или поспать, только сон никак не идет. Стоит закрыть глаза, и перед глазами сразу ее лицо. Да и если не закрывать – то же самое.

Нанок коснулся пальцами арфы, которая принадлежала Тиле. Осторожно перебрал струны, арфа отозвалась печальным переливом. Нет, он не будет на ней играть. Все равно не получится так, как умела зеленоглазая эльфийка. Лучше и не пытаться.

– А знатная была драка. – Секира изо всех сил старалась как-то отвлечь его от невеселых дум. – Как мы им наваляли, а?

– Слушай, – со скрытым бешенством в голосе сказал варвар. – Если ты сейчас же не заткнешься, отнесу к болоту и утоплю к блиновой тетушке, понятно?

– Да понятно, понятно, – торопливо отозвалась секира. – Экие вы, люди, нежные! А мне каково в жизни пришлось! Только привыкнешь к человеку, подружишься, станешь ему близкой, а его раз – и убили. Или сам помер. Не живут люди долго, они ведь не секиры. А у меня тоже чувства есть! Ты что думаешь, если железная, так и вовсе бесчувственная?

– Прости. – Варвару стало стыдно. В самом деле, что он на Томагавку накинулся? Секира разве в чем виновата? – Ты права, только прошу, помолчи немного.

Секира заткнулась, то ли обиженно, то ли понимающе. Мимика у нее бедная, так вот с ходу и не разобрать. Впрочем, результат Нанока вполне устраивал.

Тихонько потрескивал костер, разбрасывая мелкие искры. Звезды на небе были уже почти не видны. Варвар еще раз приложился к бурдюку, отхлебнул вина. Прекрасный эльфийский напиток не веселил, как раньше, не позволял даже забыться в тяжелом пьяном сне. Это уже третий бурдюк, а напиться никак не получается.

Осторожно подошел и сел рядом воин. Человек из дальнего таинственного края, называемого Гардарики. Нанок помнил даже имя воина – Боресвет. Не глядя, протянул ему бурдюк с вином. Может, легче будет напиться в компании?

Боресвет так же молча отхлебнул вина и вернул бурдюк варвару. Слов утешения у него не было, да и бесполезны они сейчас. Что ни скажи – все кажется фальшивым и ненужным.

Скривившись от боли, к костру подошел молодой маг. Точнее, ученик мага, а еще точнее, конкретно Мастера Лура ученик. Хотя в последнем бою он такое показывал, что учеником парня обозвать просто язык не повернется. Варвар видел, как сотканное из тьмы копье поразило его в грудь, и считал, что парнишка погиб в этой битве. Ан нет, живехонек, эльфы его откачали и подлечили. Жаль, Тилу не смогли…

При этой мысли в сердце варвара будто вонзили раскаленную иглу. Пряча мокрые глаза (мужчине негоже показывать слезы), он приложился к бурдюку, потом передал его юному магу. Кажется, его Талем зовут.

– Эльфийское, – одобрил тот. – Неплохое вино. Ты, кажется, Нанок?

– Он самый, – признался варвар. – Из Кассарада я.

– Что-то слышал, – отозвался уже Боресвет. – Это горы такие, да? Надо будет заглянуть как-нибудь. Давно гор не видел, все степи да равнины.

– А я вот моря не видел, – пожаловался Таль. – Вообще никогда. Столько о нем рассказывают, вот бы взглянуть хоть раз…

– Лучше один раз увидеть, – согласился воин. – А еще лучше, в натуре, два раза, и искупаться. Вот ты, Нанок, море видел?

– Видел. – Варвар с удивлением почувствовал, что может уже не только дышать, но и разговаривать. Молодцы все-таки эти двое, не лезут утешать, не дают советы, просто сидят рядом и разговаривают о море. – Даже плавал на галере когда-то.

– Небось пиратствовал? – усмехнулся Боресвет. – В натуре, подходящее занятие для воина. Я тоже вот когда-то…

Он глотнул вина и начал рассказывать длинную историю о своих похождениях. Нанок кивал головой, чувствуя, что наконец-то засыпает. Глаза слипались, тело было вроде как чужое. Подействовало ли вино, или усталость после битвы, или спокойный голос гардарикца, но варвар растянулся у костра во весь свой немаленький рост и заснул.

– Не буди его, – шепотом предостерег Боресвет Таля. – Пусть поспит. Девчонку у него убили, он тут всю ночь просидел у огня, ни с кем не разговаривая. Учитель ваш пытался его успокоить, так чуть топором по башке не получил. Пусть поспит, душевные раны только сон и лечит. И вино еще, может быть.

Таль промолчал. Варвара было жаль, этот могучий жизнерадостный чужеземец сейчас был бледной тенью себя самого.

– Чем и плохо быть счастливым, – негромко сказал Боресвет, – что когда счастье свое теряешь, жизнь становится адом.

– А если не теряешь? – спросил Ларгет.

– Рано или поздно все равно теряешь, – вздохнул воин. – Не бывает вечного счастья. И вечной любви тоже не бывает… В сказках разве что…

Лани вышла из башни. Занятые своим делом эльфы не обратили на нее внимания, что в общем-то довольно обидно. А вот собачий щенок их отчего-то крайне заинтересовал. В принципе, ничего удивительного – эльфы зверушек любят, и те им частенько отвечают взаимностью, причем не только в гастрономическом плане. Однако причина неожиданного интереса к щенку крылась в другом.