Дмитрий Казаков - Солнце цвета льда Страница 33

Кое-кто из дружинников заворчал недовольно, но Ивар испытал лишь облегчение – не хотелось тратить время и силы на мелкие драчки, ведь ханьцы не враги, настоящий враг засел дальше на западе…

Городков и деревень стало меньше, на берегах появились леса, к воде выходили дикие звери, косули, кабаны.

Несколько раз видели развалины крепостей, а на следующий день проплыли мимо настоящего мертвого города – с полуразрушенными стенами, желтыми пнями башен, пустыми улицами.

– Что здесь было такое, интересно? – спросил Ингьяльд, на лице которого отразилось желание выскочить на берег, облазить развалины, все изучить, пощупать, заглянуть в тайные уголки.

– До предков нынешнего Сына Неба, да пребудут с ним боги долголетия, землями Чжунго правила династия Сун, – невозмутимо сказал Шао Ху, – еще ранее – династия Тан, а перед ней на престолах сидели владыки династии Младшая Хань, и здесь находилась их южная столица…

– А династии Бздынь, Вонь и Хрень когда были? – поинтересовался Нерейд, но хэшан и бровью не повел.

– О таких не ведаю, – ответил он.

Сидевший у руля Гудрёд тревожно вскрикнул, и Ивар обнаружил, что от близкого берега к ним идут лодки. Ну, точно, отвлекся, позволил очаровать себя рассказами о древних правителях, и едва не проворонил нападение.

А что нападение – видно за версту, вон в лодках блестит оружие, веслами орудуют рьяно, так что брызги летят.

– К бою! – рявкнул Ивар, сердясь сам на себя, и выхватил из ножен клинок.

В лучах здешнего солнца, плоского и желтого, он сверкнул победным огнем, словно обдали золотой краской. Дружинники загомонили, повскакали на ноги, раздался стук, с каким открываются крышки сундуков, и лязг кольчуг.

Свистнула первая стрела, впилась в борт, вторая ткнулась в схваченный Ингьяльдом щит. Бритоголовый хэшан сделал неуловимое движение рукой, и словно взял из воздуха третью, сломал и выкинул за борт.

Ивар подумал, что спутника им и вправду навязали опасного, но ближайшая лодка подошла вплотную. С нее полетели не только стрелы, а еще и веревочные лестницы с крюками, и стало не до отвлеченных мыслей.

Перерубил одну лестницу, уклонился от брошенного снизу топора.

– Одину слава! – завопили на корме, и конунг обнаружил, что там в борт ткнулась еще одна лодка.

Длинные, верткие посудины окружали драккар, словно акулы раненого кита, по лестницам лезли оскаленные полуголые люди, все в татуировках. Сверкало оружие, доносились воинственные вопли и визг, такой пронзительный, будто в схватке сошлись коты целого города.

Ивар сшиб самого шустрого пирата, тот свалил еще одного, но на борту обнаружился третий, маленький и верткий, как обезьяна.

– Чистое Небо! – завопил он, бросаясь на конунга с двумя прямыми мечами.

Завертел легкими клинками с бешеной скоростью, но могучий выпад отразить не сумел, не хватило сил. Меч легко пропорол не защищенное доспехами тело, вышел со спины, а конунг стряхнул мертвеца с лезвия, обернулся к следующему врагу, вооруженному большим мечом.

Увидел, как сражается Ингьяльд, прикрывая бывшего наставника, как палица Кари плющит головы и ломает кости. Обнаружил, что Шао Ху не забился под лавку в страхе, как положено умнику, а голыми руками отбивается сразу от троих, и вовсе не собирается уступать!

Хэшан вертелся, словно оранжевый вихрь, уклонялся и атаковал, его кулаки так и мелькали. Трое пыхтели, сопели, тыкали мечами, но попасть не могли, а сами время от времени получали чувствительные удары.

Вот один вылетел за борт, у второго повисла переломанная рука, третий согнулся от тычка под дых…

Ивар так загляделся, что едва не пропустил удар, остановил в последний момент. Длинное изогнутое лезвие распороло рубаху на плече, там стегнуло болью, теплая струйка побежала на грудь.

– Одину слава! – закричал он, чувствуя, как от бешенства раздуваются мышцы.

Прыгнул вперед, ударил противника так, что у того изо рта выплеснулась кровь. Услышал яростный рык Кари, понял, что берсерк впал в боевое безумие, священную ярость, которую дарует избранным сам Отец Ратей.

– Чистое Небо! – закричали вновь, но на этот раз скорее со страхом, чем с боевым задором.

Напавшие на драккар не ожидали такого отпора – несмотря на то, что ханьцев было много больше, их теснили, то и дело раздавался плеск от падавших в воду тел, по волнам Янцзы расплывалась кровь, из них высовывались зубастые чешуйчатые хари, в предвкушении клацали зубами.

– Взять одного живым! – гаркнул Ивар так, чтобы услышали все, даже самые глухие и азартные.

Понятно, что захватят не одного, но это и лучше.

Шао Ху подпрыгнул на высоту своего роста, ударил одной ногой вперед, другой назад. Обоими попал, невезучий пират улетел за борт, знакомиться с речными хищниками, везучий грохнулся на лавку и наверняка сломал что-то при падении.

А хэшан приземлился и присел, разведя в стороны руки.

– Ничего себе, – сказал Ивар, опуская меч.

Уцелевшие враги торопливо прыгали в лодки, хватались за весла и гребли прочь, но гнаться за ними никто не собирался. Насмешливо орал и улюлюкал Нерейд, хлопал глазами приходивший в себя Кари, кряхтел Арнвид, вытирая об одежду одного из убитых окровавленный клинок.

Когда старый эриль успел влезть в схватку, Ивар не заметил.

– Неплохо вышло, клянусь всеми богами, – сказал он Шао Ху. – Вижу, тебе не впервой сражаться?

– Скромному служителю Пути Дамо, взыскующему Нирваны, не положено брать в руки оружия, – хэшан поклонился, сложив ладони перед лицом, и тигр с драконом оскалились в лицо конунгу, – поэтому в нашей обители у горы Сун укрепляют дух и тело посредством кулачного боя.

– Да ну? – пробормотал Нерейд. – Это не бой, это бойня какая-то.

Кулаком Шао Ху и вправду молотил словно железным шаром на цепи, каким любят сражаться некоторые рыцари в Бретланде и Валланде, расшибал черепа, ломал кости.

– Так, парни, на весла! – скомандовал Ивар, обнаружив, что их сносят течением. – Трупы осмотреть и за борт, выживших тащите ко мне…

Из нападавших уцелели двое – один, которому хэшан угодил ногой в голову, и второй, получивший тычок в живот от Рёгнвальда. Обоих наскоро привели в себя и притащили к конунгу, в то время как драккар медленно, но все набирая скорость, двинулся против течения.

Этот кит оказался не по зубам местным акулам.

– Ответите правду – отпустим, – сказал Ивар, глядя на первого из пиратов, сутулого, широкоплечего, с повязкой на голове. – Будете врать – свяжем руки и выкинем в реку, чтобы издыхали долго… Понятно?

Оба закивали, на физиономиях отразилась угодливая готовность.

Говорили оба и вправду охотно, и Арнвид не почуял в их речах лжи, но толку было немного. Бормотали насчет того, что старшие решили отомстить за убитых в Цзянье братков и приказали напасть на варваров, обещали, что удастся потешиться доброй схваткой и взять добычу…

– Вот и потешились, – Арнвид почесал лысину. – А что вы там насчет «чистого неба» орали?

– Это девиз нашего… вана, – сказал раненый в живот.

– Эти несчастные, пошедшие против установленного порядка вещей, полагают себя наследниками древнего царства У, что некогда существовало в этих местах, – пояснил Шао Ху. – Они якобы сражаются за независимость народа, страдающего под властью Сына Неба из чужеземной династии, а на самом деле грабят проплывающие мимо суда и проходящих странников.

– Одно непонятно – как они так быстро узнали о том, что случилось в Цзянье? – спросил Ивар, и взглянул на Арнвида.

Физиономия старого эриля была мрачной, в глазах пряталась растерянность.

На ночлег в этот раз встали недалеко от деревни.

Там сначала поднялась паника, но хэшан прогулялся в ту сторону, и испуганные вопли затихли. Вернувшись, принес небольшую корзинку с разными овощами и принялся готовить себе ужин.

То, что Шао Ху не ест мяса, стало ясно еще в первый день.

– Ну что, Арнвид, – сказал Ивар, когда с едой оказалось покончено, и на мир опустилась тьма. – Может быть, обратимся к рунам? Что они скажут по поводу сегодняшнего нападения и насчет того, что ждет нас в будущем?

– Давай, – старый эриль закряхтел, раскашлялся, но видно было, что для пущей важности.

Наземь лег отрез чистой белой ткани, на него посыпались костяные плашки со священными знаками. Арнвид и Ингьяльд уставились на них озадаченно, бритоголовый хэшан, что до этого момента сидел, будто статуя, подвинулся ближе, темные глаза блеснули.

– Во-первых, Турс, – сказал наконец старый эриль, – поскольку мы не в Йотунхейме, то он означает некую враждебную силу… нечеловеческую силу. Перевернутый Ансуз – нет помощи от богов, а также Лагуз – текущая вода, река, по которой мы странствуем, и в то же время запад, куда направляемся… – он поднял голову, широко улыбнулся, показав беззубые десны. – Похоже, это нападение, как и то, что в Цзянье, подстроил неведомый враг…