Натали Якобсон - На балу у демонов Страница 4

– Да, твоя красота, она не позволяет тебе подобного, но ты предала меня, Эмили, ты полюбила человека, но любовь не может спасти твою душу от власти тьмы, пусть в тебе красота мечты и сердце человека, но ты рождена ночью, и ты тоже мое дитя, дитя крови.

Они стояли, черная тьма и лучистый свет, зло и добро, чудовище и красавица, прекрасная светловолосая девушка на фоне ужасной черной фигуры. Силы тьмы преследовали прекрасную принцессу. Кровавое пламя ада из непостижимой тьмы веков преследовало ее всю ее жизнь холодным ветром жестокой легенды.

Ощущение боли, пустоты и невыносимой печали заполнили собой разрывающееся в муках ужасных потерь, страдающее, но все же сумевшее сохранить в себе каплю доброты сердце Эмили.

Из глаз красавица полились горькие слезы, полные скорби и смятения, и все же сумевшие сделать еще чудеснее ее лицо, плачущего о несчастьях своей любви прекрасного ангела.

– Мне не о чем больше скорбеть, демон, – сквозь слезы прошептала она, – ты украл мои мечты.

– Мечты молодости, принцесса, это всего лишь раскаянье природы, жестокой, злой, обделяющей, как и жизнь. Ты ведь познала их прелести на себе, но ты сама мечта, Эмили, в тебе воплотилась вся красота безжалостного мира, о которой тщетно умоляют люди беспощадную судьбу. Ты красавица, и пусть за счет страдания других. За это ты ненавидишь саму себя?

– Не за это, – прошептала она, – за то, что по воле судьбы я стала кошмарным созданием ночи, как ты, мрачным творением зла с полной тьмы и тайн душой, вечно жаждущей мук и крови. Я ненавижу за это себя и тебя, но в последний миг раскаянья своей души я молю забытого мною Бога воплотить в жизнь колдовское пророчество. Пусть твоя смерть, наконец, найдет тебя. Пусть, когда погибну я, тебя все-таки убьет она, мечта. Маерлин, запомни она твоя смерть и твое проклятие, которое, вопреки всему. сбудется.

Его злые глаза загорелись жестоким огнем, а длинные когти глубоко вонзились в плечо красавицы.

– Будь ты проклята, Эмили, – прошипел он, – будь проклята твоя колдовская красота. Ты предала свое сердце, ты стала человеком, и этим ты погубила свою бессмертную любовь. Ты проклята навечно вместе со мной. Если только твоя дочь Маерлин не спасет тебя, но она не сможет. На ней лежит то же проклятие, наполовину она человек, наполовину ее душа принадлежит зову крови. Только она может стать моей смертью, но этому не бывать, она умрет сегодня в ту же ночь, что и ты.

Она невольно вздрогнула. Ее смерть стояла перед ней в лице кошмарного демона. Она погибнет, как огненная ведьмы Мадлен, как тысячи других жертв демона, как тот, кого любила она.

– Эмили, – нежно и страстно произнес он, и когти страшной руки молниеносным движением провели по белоснежной шее молодой девушки, и словно от острого кинжала на ней остался длинный кровавый след.

Дикий крик нестерпимой боли пронзил собой тишину одинокого кладбища. Он стал пророчеством и проклятием, обрекающим на муки и кровавого демона, изобретавшего новые пытки для людей, но не привыкшего страдать самому.

Этот крик обещал, что пророчество все-таки сбудется, и сам жестокий демон, наконец, погибнет от рук прекрасной мечты.

Красавица упала на землю у каменного креста. Ее светлые волосы рассыпались по холодной земле, освещая ее каким-то магическим сиянием, веки прекрасных глаз закрылись, одна белоснежная рука, покрытая кровью, распростерлась у распятия, как единственный луч чистой красоты во мраке ночи и зла.

– Ты сама виновата во всем, Эмили, – тихо произнес демон.

– Я разыщу твою дочь, зов крови приведет меня к ней, и тогда я узнаю, правдиво ли твое пророчество, – прошептал он. Это была его клятва, клятва вечной мести зла самой красоте.

– Я найду тебя, Маерлин, – таинственным эхом разнеслось во тьме ночного кладбища. Тело красавицы едва шевельнулось в предсмертной муке, ветер холодного моря донес до нее зловещие слова, а это было, куда ужаснее любой смерти. Глаза демона налились кровью, когда он увидел это едва уловимое движение, но тут со стороны моря раздался шум шагов и донесся громкий крик:

– Эмили.

Звук шагов все приближался. За поворотом скал уже четко были слышны шаги, и стала видна статная фигура молодого человека. Крестообразный эфес его шпаги воплощал в себе саму борьбу за жизнь и бессмертную веру. Настороженный взгляд демона превратился во взгляд дикого зверя, и через мгновение темная фигура взвилась ввысь черной птицей, ястребом смерти, полетевшим к мрачному замку.

На старом кладбище красивый молодой человек опустился на колени перед умирающей девушкой. Боль в этот миг переполняла его сердце.

– Эмили, – прошептал он, сжав в своей руке холодную, как лед, белоснежную руку. В этот миг сомкнувшиеся в предсмертных муках веки красавицы медленно раскрылись.

– Это ты, – едва слышно, с трудом шевеля мертвеющими губами, прошептала она.

– Это я, Эмили, – с тревогой произнес он, – ты не должна была приходить сюда, мертвое все равно остается мертвым, и незачем губить из-за него собственную жизнь.

Конец ознакомительного фрагмента.