Наталья Соколова - Фея Грёз, или Изнанка желаний Страница 50

На этом позволь откланяться, а то вон ректор Онэриль идёт, явно ко мне, по коридору. Приедешь, поговорим».

Глава 9. Происки хворой Феечки

Мили была расстроена: с самого детства троица не расставалась, а тут подруги на целый месяц разъехались практически в разные стороны Королевства Фей. Она раскрыла фолиант, который ей дал Старший Лекарь Соснового Бора, и с интересом углубилась в чтение и рассматривание ярких картинок. Оказалось, большая часть редких трав и кустарников растёт в самой чащобе, именно там, где разгулялась нежить, нечисть и дикие звери.

Мильке, положа руку на сердце, было попросту завидно. У Утар открылись Лунные способности, у Крисиг – Огненные. Только она так ничем удивительным и не отличилась. Ей стало так жалко себя, что, шмыгнув носом, уткнулась лицом в подушку и тихонько заплакала. Ей совсем не хотелось привлекать внимание тётушки Фермопены из-за такой ерунды.

Вдоволь нагрустившись, девчонка решила пойти прогуляться, чтобы дурные мысли не слишком ей докучали. Пара тройка специальных заклинаний, и покрасневшие глаза, нос и припухшие веки вернули свой первоначальный вид. Само лицо стало свежим, как и положено у любой уважающей себя Феи.

Ласково погладив по прохладному боку Талли и заботливо укутав ящерку тёплой шалью, Мили оделась и выскользнула в морозное утро. Крупные снежинки лениво кружились, плавно танцуя в воздухе.

– Как красиво! – восхищённо вздохнула она, и тут кто-то бесцеремонно столкнул её в огромный сугроб.

– Тебе что места мало? – барахтаясь, прошипела феечка, пытаясь выбраться на утоптанную тропинку.

Каждый раз, когда это ей почти удавалось, незнакомец возвращал её обратно, не сказав ни слова. Поняв, что ситуация вышла из-под контроля, Мили решила сама проучить обидчика. Затаившись, она поправила съехавший на глаза треух и, по-пацански засопев, шмыгнула носом. Она очень не любила, когда более сильные задирали внешне хрупких девчонок.

Обидчиком оказался незнакомый молодой орк. Чьи раскосые глазки довольно поблёскивали, а на губах застыла нехорошая ухмылка. Конечно, отфеячивание у неё ещё не достигло профессиональных высот, но в данном случае особо церемониться она не собиралась.

– Ты хорошо подумал, прежде чем заполучить во враги Фею Грёз?

– Да что ты мне сделаешь, ящеркина выползка! Я чихну, – и он демонстративно сморкнулся, – и улетит твоя полупрозрачная тушка на просторы Великой Степи.

– Пади ниц и слёзно проси о прощении будущего специалиста по Грёзовой Магии. Иначе за последствия я не ручаюсь. Потом жалеть поздно будет. Переиграть уже ничего не удастся. – Тут Милька заломила треух на затылок и гордо задрала чуть курносый носик.

– Ну, и наглая нынче мелочь пошла! – взъярился орк.

Милька продолжала сидеть в снегу, призывая всю силу своего основного Дара и мерзко хихикая про себя, представляя, как будет поражён зеленомордый паренёк, когда вся его жизнь пойдёт кувырком. Совсем не зря никто не связывался с феечками, особенно со студентками младших курсов. Выходило настолько себе дороже, что смысл полностью пропадал.

Феечка почувствовала, как по её рукам заструилась приятная прохлада. Ничего подобного с ней до этого никогда не происходило. Дар Грёз и не думал вмешиваться. Тут в голове проскользнула шальная мысль: «Сделать бы ему глазки круглые и синие, носик листиком, зубки белые и ровненькие, а вместо ушей два крыла летучей мышки. Роста чтобы он был невысокого, и пухленький пирожок. Хвостик как ветка сосновая с иголочками и шишечками. Кожа пусть будет оранжевая, а ног три и рук четыре».

Замечтавшись, девчонка пришла в себя только под громкую брань обидчика.

– Сейчас же сделай меня таким, как я был, иначе башку дурную оторву!

– Ах вот ты как! – Набычилась Мили, сам приползёшь и будешь прощения просить на коленях, – пока-пока, чудовище!

Девчонка выпустила полупрозрачные крылышки, отливающие всеми цветами радуги, предварительно проверив, нет ли по близости ещё кого-нибудь. Светить лишний раз подарок Кри ей совсем не хотелось.

Добравшись до дома, девчонка навела в доме порядок, приготовила обед и набросала план для курсовой работы по редким травам и кустарникам Соснового Бора.

– Какие же три зелья мне выбрать? – Мили чуть не плакала от расстройства, в травнике было столько восхитительных рецептур. Печально вздохнув, девчушка снова зашелестела страницами в тщетной попытке сделать правильный выбор.

Тут в комнату вошли Фермопена, эртэ Тавиэль и наглый орк, над которым феечка так мастерски поглумилась.

– Ааа, чудовище! – Взвизгнула студентка и принялась охаживать метлой по голове и спине незадачливое чудо-юдо.

– Тьена, Вахур пожаловался, что вы совсем белены объелись или ещё чего похуже, – в голосе эльфа проскальзывали нотки усталости.

– Ну, так пусть сам и расскажет, за что был наказан, – девчонка упёрла руки в боки и с вызовом посмотрела сначала на орка, а потом и на остальных дознавателей.

Когда жалобщик начал увиливать от ответа, тётка Фермопена применила к нему свои способности, которые заставляли говорить правду честно, какой бы горькой она не была. Вахуру было совестно, что его одолела какая-то тощая малявка, будь она хоть трижды Фея с выдающимися способностями. Просить прощения и вернуть ему прежний облик он отказался наотрез.

– Она должна, вот и всё! – Упёрся орк, не желая признавать, что был не прав.

– С чего ты взял? Ты нашкодил, тебя наказали. Последствия сам расхлёбывай, как умеешь, – эртэ Тавиэль опасался, как бы после купания в сугробе Милисандра простудилась и вскоре расхворается. Большего кошмара, чем хворая Фея с высокой температурой и бредом, придумать было попросту невозможно, особенно учитывая таланты и способности племянницы Главного Лесничего.

– Не буду прощения просить, я оркский воин, а не придворная кисейная эльфийка голубых кровей, – набычился Вахур и зло сплюнул на пол.

Получив подзатыльник от хозяйки дома и свирепый взгляд от Старшего Лекаря, зеленокожий искатель правды был вынужден вымыть пол в гостиной. Как он не ругался и грозил всевозможными карами, девчонка демонстративно села за стол, достала пачку пергамента и занялась написанием «Введение в курсовую работу по теме: „Целебные и бытовые зелья из редких трав и кустарников, произрастающих в окрестностях деревни Сосновый Бор“».

Уйдя не солоно хлебавши, он был вынужден обратиться к оркским шаманам и эльфийским магам. Те только качали головами и бессильно разводили руками. Пришлось Вахуру смириться и идти просить прощения у вредной ехидной поганки.

Эртэ Тавиэль выглядел устало. Он варил какое-то сложное зелье, добавляя в кипящую воду не только травы, почки и тщательно вымытые коренья, но и незнакомые порошки, и какие-то жидкости с резким запахом. Увидев виновника большой проблемы, которая нежданно свалилась не только на жителей деревни, но и на жирующую в лесах нечисть и нежить, эльф, недобро сузив глаза, прошипел тому, кто ещё совсем недавно был вполне симпатичными представителем оркского племени:

– Тьена Милисандра ничем не сможет вам помочь, Вахур. У неё, кажется, начинается двухсторонняя пневмония. Конечно, Феи выздоравливают так же быстро, как эльфы, но минимум двух недель кошмаров с непредсказуемыми последствиями гарантирую всём.

– Да, ладно, вам, всего пару часов в сугробе посидела по шею. Да что ей будет-то. Тоже мне, цаца столичная, нашлась! – Сердито засопел зеленокожий варвар и сплюнул на пол.

– Потрудитесь убрать за собой, молодой человек, и не приближайтесь к этому дому в течение пары недель, если не хотите снова оказаться жертвой феячьего произвола.

Бормоча про себя какие-то явно заковыристые проклятия и ругательства, незваный гость вымыл пол и убрался восвояси, стребовав с эльфа слово чести, что он поговорит с девчонкой и попробует её вернуть ему прежний облик.

– Поговорить-то не сложно, да вот, не уверен, что она сможет исправить последствия. Вы поставили её в ситуацию опасности для здоровья, а то и жизни. При эмоциональных всплесках процесс отфеячивания у молодых фей может стать необратимым… – эртэ Тавиэль неопределённо передёрнул плечами и закрыл за Вахуром добротную дубовую дверь.

Нимирэль, который еле ноги волочил от усталости после очередного дня в обществе скота и таких же проштрафившихся бедолаг, торопливо помылся и сменил одежду на чистую. От запаха навоза аппетит отбивался напрочь, но он прекрасно знал, что отец будет в ярости, если ему доложат, что его сын отказывается принимать пищу. Горестно вздохнув и позавидовав, что орков сегодня прихватили с собой Охотники, поплёлся в общественную столовую.