Дарья Кузнецова - Мастер оружейных дел Страница 6

– Есть. Сейчас Кана сделает завтрак, и отправим ее за стойку. От Пограничных вчера был курьер, через две недели придет за партией.

– Так мы же вроде все сделали?

– На четыре больше оказалось. То ли набор удачный, то ли кто-то из старых решил оружие поменять, то ли кто-то из других мастеров не осилил. В общем, придется повозиться, но за две недели должны успеть.

– Заготовки есть, пятники и гарды тоже оставались, а рукоятей ты вообще тогда заказала с большим запасом. Ну, если ничего больше не случится и если ничего не запорем в самый неподходящий момент, то – да, должны, – с некоторым сомнением проговорил он. – Ладно, пойду Кане про завтрак скажу и кузню приготовлю.

– Ничего себе, – прокомментировал маг. – Впечатляет. И это – целитель?

– Нет, это бывший Пограничный страж, – ответила ему. – Его-то ты можешь представить с молотом?

– Его – легко! – тряхнул головой ужастик.

– Так, ну, кажется, все. Во что бы тебя только переодеть, – задумчиво пробормотала я. – Ларовы вещи точно не подойдут, мои – тем более, у Каны все откровенно женское… А! Что я мучаюсь, отцовские же рубахи остались. Я тебе на ручку двери повешу. Великовато, конечно, будет, но сойдет. Полотенца в стенном шкафчике. Эй, ужастик! – опомнившись, окликнула его, когда он уже почти вышел. – Как тебя звать-то?

– А я не… – Брови его опять удивленно взметнулись, отчего лицо стало вытянутым и донельзя забавным. Я неожиданно поняла, что наш гость моложе, чем кажется: по первому впечатлению ему можно было дать где-то сорок, а на самом деле он старше меня всего на несколько лет. Его старили взгляд и вечно нахмуренные брови, да и подобное телосложение характерно скорее для опытных, «заматеревших» воинов, а не для парня двадцати пяти лет. – Точно, не представился. С ума сойти! На «ты» мы уже перешли, а…

– Имя, имя твое как? – со смехом перебила его.

– Грай.

– Что, так и зовут? – опешила я.

– Это исторически сложившееся сокращение. Полностью – Тагренай. А тебя?

– Нойшарэ. Ойша.

Он кивнул и вышел, а я осталась наедине со своими мыслями. Интересно, какая такая история сжала его имя в одно из имен Вечно Мертвого – Белого – безжалостного бога смерти, тьмы, разрушения и саморазрушения, небесного покровителя полусферы Хаоса?

Нет, секунду, о чем это я? Не интересно! Совсем, ни капли! Не хочу знать, кто он и откуда. Хочу только, чтобы это средоточие загадок и магнит для неординарных событий поскорее оказалось как можно дальше от моего дома, а в идеале – и от всего Приграничья! Как бы он беду не накликал на весь город.

Раздраженно скомкав снятые бинты, я двинулась на поиски рубашки. Что-то – то ли опыт, то ли чутье – подсказывало: моим мечтам не суждено сбыться.

Глупые мысли поспешно покинули голову, стоило переступить порог святая святых. Тут уже чувствовалось горячее дыхание горна: Лар давно нашел общий язык со свившим здесь гнездо агнием, и на побудку у него уходило минут пять, что служило причиной моей искренней тихой зависти. С другой стороны, хоть агний слушался Ларшакэна беспрекословно, зато ко мне питал теплые дружеские чувства и даже позволял себя погладить.

Работалось легко. С самого начала удалось поймать за хвост вдохновение, которое очень быстро передалось Лару и даже огненному духу.

Кузня всегда была моим любимым местом. Мама умерла настолько рано, что я ее не помню, а кого мог воспитать из единственной дочери одинокий мастер-оружейник? Только сына и смену себе, поэтому самые первые впечатления моей жизни связаны именно с кузницей. В этих стенах я выросла, здесь научилась всем тонкостям ремесла предков.

Таинство рождения клинка с самого детства служит для меня, как и для прочих оружейников, олицетворением Мирового Колеса: из Хаоса, из Земли и Огня, в Воде и Воздухе, под мерными выверенными ударами молота медленно и осторожно создается хрупкое кружево Жизни, несущей с собой Смерть и повергающей мир в Хаос.

Наверное, это олицетворение имеет под собой очень прочную основу, не только космологическую, но и физическую. Не зря же старший бог у нас – Кузнец! Мне приятно думать, что именно процесс рождения клинка стал одной из причин, по которым огнестрельное оружие так и не вытеснило старую добрую сталь, что хором пророчили изобретатели. Даже у простого клинка, к которому не приложил своей руки оружейник – у обыкновенного кухонного ножа, – есть небольшой шанс пробить защиту мага, но никакие чары не заставят сделать то же самое пулю: отмахнуться от нее иногда проще, чем от насекомого. С другой стороны, и развитие огнестрельного оружия не останавливается на месте – амулеты, способные защитить от пуль человека без магического дара, штука довольно сложная и дорогая, поэтому против не-магов многозарядный пистоль весьма эффективен.

Вот и получается такое шаткое, хрупкое и необычное равновесие.

Лар мерно работал молотом, а я плела свои кружева. Слой за слоем огонь и сила рук кузнеца вбивали их в глубину металла, создавая причудливый, запутанный узор вязи стали и сил. Тонкая серебряная палочка Перста Указующего, ведущая за собой незаметную простому глазу нитку магии, казалось, жила в моих руках собственной жизнью, выписывая петли и то и дело касаясь раскаленной заготовки. Агний наблюдал за нашими действиями с всегдашним искренним любопытством, по команде послушно облизывая предложенную болванку.

Лучшее из всех возможных ощущений – когда не нужно мучиться, вычисляя, куда класть следующий узел, а просто отдаться силе, и она сама найдет себе место, единственно верное, когда все участники священнодействия работают со слаженностью частей одного тренированного тела.

Первый клинок вышел из наших рук к середине дня: почти рекорд, в среднем ковка одного прямого меча такого качества, которое мы предлагали Пограничным стражам, требует около шести часов. Без учета работы над заготовками и последующего доведения клинка до ума, занимающего куда больше времени.

– Хорошо идет, – хмыкнул Лар, утирая пот со лба, и это были первые слова, произнесенные в душном чреве раскалившейся кузни. С жаром бодрствующего агния не справлялись никакие защитные заклинания, их просто коротило от его присутствия.

– Хорошо бы так и дальше шло, – отозвалась я, аккуратно укладывая исчерпавший себя Перст в резной ларец и вынимая из точно такого же сундучка заполненную магией палочку. Бывший страж в это время подвешивал горячий готовый клинок в крепления – остывать. – Персты кончаются, вечером заряжать буду. Три штуки всего есть. На этот заказ хватит, но лучше запастись. Уф!

– А не поплохеет? – подозрительно уточнил великан.

– Поплохеет, если я без них останусь, – отмахнулась я. – Руками я так точно не сделаю, дольше провозимся. А вечером полбанки варенья съем, – облизнулась мечтательно. Любая работа с энергиями отнимает много сил, а лучший способ их восстановления – это проглотить что-нибудь сладкое.

– На тебя варенья не напасешься! – проворчал Ларшакэн. – Кстати, не хотел отвлекать в процессе, но сейчас спрошу: тебе правда этот красавец не мешает? – Он кивнул куда-то за мою спину.

– Какой кра…савец? – Обернувшись, я наткнулась взглядом на притулившегося в уголке давешнего гостя. Хмыкнула: – А ты что тут сидишь-то? Давно?

– Наблюдаю, – тихо ответил маг. – Никогда не видел работы оружейника. Это… красиво. Но если мешаю, я уйду.

– Да сиди уж, коль больше заняться нечем, – миролюбиво разрешила я. В конце концов, если до сих пор он умудрился ни разу не привлечь моего внимания, зачем гнать?

К тому же подобный интерес боевого мага – причем чутье подсказывало, боевого мага отнюдь не слабого – льстил. Нельзя сказать, что современные магистры относятся к нам, оружейникам, пренебрежительно: сложно пренебрегать тем, кто делает по-настоящему опасные для тебя вещи. Но держатся они всегда с подчеркнуто отстраненной вежливостью. Нет, понятное дело, попадаются всевозможные чудаки, пишущие исследования по «специфической предметной магии» оружейников, и некоторые из этих трудов действительно заслуживают уважения и пристального внимания. Но где-то в глубине души они всегда считали нас неким пережитком прошлого, и зерно истины в подобном мнении есть. Мастерство оружейника лежит на тонкой грани между магией, древними шаманскими практиками и ремеслом, и никуда нам от этого не деться. Да и нужно ли деваться?

– Может, перекусим? – с надеждой предложил Лар. Принципиальных возражений не было, вот только…

– Только без отрыва от производства, а то собьемся.

И мы потянулись в привычный угол, где Кана всегда оставляла бутерброды. Ворчала, что это вредно, но все равно оставляла, предпочитая не отвлекать от работы. Женщина вообще избегала лишний раз совать нос в кузницу – побаивалась агния, хотя и управлялась весьма ловко с его младшим куда менее разумным собратом искрием, живущим в плите.