Кристин Раш - Мастер возвращений (сборник) Страница 10

— Да.

— В таком случае я начну работать, как только получу задаток.

— Назовите мне номер вашего счета, и я немедленно переведу на него два миллиона кредитов.

Я протянул Анетте свою единственную пластиковую карточку, где был вытиснен номер моего счета условного депонирования [1]. Этот счет являлся прикрытием для полутора десятка других счетов, но ей вовсе не обязательно было об этом знать. Даже мои деньги никогда не поступали ко мне по прямым каналам — тот, кто умеет разыскивать Исчезнувших, сам может заставить исчезнуть некоторые предметы.

— Если вы пожелаете срочно со мной связаться, — сказал я, — переведите на этот счет шестьсот семьдесят три кредита.

— Странная сумма, — заметила Анетта.

Я кивнул. Число шестьсот семьдесят три, выбранное по случайной схеме, отныне становилось личным номером Анетты Соболь. Подобный номер получал каждый из моих клиентов. Даже теперь бывшие клиенты иногда присылали мне на счет условленную сумму, чтобы связаться со мной по какому-нибудь важному вопросу. Система была простой, но действенной.

— Получив указанную сумму, я свяжусь с вами через банковский компьютер. Должен предупредить, однако, что проделывать эти манипуляции без веских причин — например, просто потому, что вам захотелось проверить, как продвигается расследование — не стоит. Только в случае возникновения чрезвычайных обстоятельств. О ходе расследования я сам буду информировать вас в конце каждой недели.

— А если у меня возникнут вопросы?

— Приберегите их на потом.

— А вдруг я смогу чем-то помочь?

— Свяжитесь со мной по электронной почте. — Я поднялся. Анетта Соболь внимательно следила за мной, и в ее глазах снова появился странный блеск.

— Прошу извинить, но у меня еще много дел, — сказал я. — Я свяжусь с вами, когда буду готов начать расследование.

Она тоже встала.

— Как вы думаете, сколько времени может занять поиск?

— Понятия не имею, — ответил я. — Все зависит от того, как много вы от меня скрыли.

Глава 4

Клиенты никогда не говорят всей правды. Никогда, как бы я ни настаивал, как бы ни убеждал их, насколько это важно для успеха поиска. Похоже, склонность ко лжи заложена в натуре человеческой со времен адамовых; у меня, во всяком случае, еще не было клиента, который мог бы удержаться и не солгать хотя бы по мелочам. Я говорю вовсе не о добросовестном заблуждении, я имею в виду сознательную ложь, причиной которой могут стать стыд, чувство неловкости и десятки других столь же «объективных» причин. Что касалось Анетты Соболь, то, учитывая обстоятельства ее появления на свет и дальнейшей жизни, похоже было, что она сказала мне довольно много неправды. Я ее не осуждал, нет, в конце концов, я и сам не без греха, однако мне было очень важно, какая часть этой лжи имеет прямое отношение к делу. А чтобы это выяснить, требовалось отдельное маленькое расследование.

Надо сказать, что, несмотря на таинственный ореол, который окружает людей моей профессии, большую часть расследования мы проводим, используя официально опубликованные сообщения и документы. Правда, для страховки при этом приходится пользоваться фальшивым идентификационным кодом, поскольку многие дела по разным причинам заканчиваются, не успев толком начаться, и вовсе незачем оставлять следы, которые могут привести к объекту поиска или к самому Мастеру возвращений. Ведь если Охотник все еще разыскивает Исчезнувшего, он сразу засечет любую подозрительную активность, проявленную частным лицом. Хуже того, сумев поставить правильные вопросы и получить правильные ответы, я могу невольно помочь Охотнику добраться до своей жертвы.

Другое дело — запросы общественных учреждений и институтов. Они не вызовут подозрений ни у кого, поскольку Исчезнувшие зачастую бывают довольно знамениты или становятся таковыми после того, как пропали. О них пишут сочинения сотни школьников, готовят рефераты десятки студентов, не говоря уже о сетевых видеогазетах, которые обожают десятилетиями муссировать выигрышные темы и воскрешать давно забытые сенсации.

Моя любимая поисковая база находилась не так уж далеко от конторы. Это место нравится мне уже тем, что там готовят едва ли не самую вкусную в Армстронге еду, к тому же порции здесь поистине гаргантюанские.

Впрочем, в баре «Брауни» иначе и быть не могло, поскольку на протяжении многих лет он остается единственным местом в округе, где продают марихуану, запеченную в булочки, и особые шоколадные пирожные «Брауни», которые и дали бару название. Посетители покупают эту выпечку и подолгу сидят за столиками, оставив в кассе сотни кредитов. Здесь всегда спокойно и тихо — марихуанщики, похоже, любят покой и комфорт гораздо больше, чем потребители других расслабляющих наркотиков.

Кстати, наркотики, предназначенные для отдыха, легально разрешены на Луне, как, впрочем, и многое другое. Первые поселенцы прибыли сюда в поисках чего-то неуловимого — некоей абстракции, которую они называли «свободой от организованного принуждения». С тех пор прошло много времени; некоторые модели поведения снова признаны противоречащими закону, иные были просто забыты, однако большая их часть оказалась на удивление живучей, так что на данный момент единственными запрещенными наркотиками в Армстронге считаются те, которые влияют на качество воздуха под куполом. Вещества от никотина до опиума разрешены законом, если только человек не пытается их курить.

В «Брауни» к случайным посетителям относятся так же предупредительно и внимательно, как и к завсегдатаям. В отличие от большинства наркобаров там обслуживают даже тех, кто не употребляет марихуану, а заходит просто посидеть. Внутреннее пространство заведения разделено на несколько частей. Первая — так называемый Большой зал — предназначена для больших групп числом свыше десяти человек. Как правило, это постоянные клиенты; они приходят в бар большими компаниями, часами сидят за столиками, едят, хихикают и нередко расползаются по домам на четвереньках.

Вторая часть по размерам даже превосходит первую, но кажется меньше благодаря уютным кабинкам на двух или четырех человек. Клиенты практически не видят друг друга, а если какая-нибудь компания слишком расшумится, открытая часть кабинки закрывается плотной шторой, превращающей даже самый громкий смех в чуть слышный шепот.

Но больше всего мне нравится третий зал, который также разделен на секции, однако значительно меньше и уютней, да и компаний, которые способны подолгу сидеть за столом, здесь практически не бывает. Этот зал предназначен для клиентов-одиночек из числа постоянных посетителей, которые заскакивают сюда вечером или в середине рабочего дня, чтобы заказать одно-два фирменных пирожных и снять накопившееся напряжение. Большинство никуда не уходит и продолжает работать прямо за столиками, для чего в зале созданы все условия. Здесь тихо, как в церкви, а каждая кабинка оборудована электрической розеткой и портом для подключения к Сети.