Чарльз Шеффилд - Мыслями в Джорджии Страница 10

Накормив до отвала, миссис Тревельян выставила нас за дверь.

— Идите трудитесь, — усмехнулась она. — Все у вас получится, я точно знаю.

Хорошо, что хоть один человек в нас верит. Мы поплелись обратно на холм. Я продолжал надеяться на лучшее — вероятно, потому, что увидел документы лишь накануне. А у Билла, который возился с ними больше месяца, не осталось, похоже, и крупицы оптимизма.

Вернувшись в Малый Дом, мы взялись за работу — принялись штудировать страницу за страницей, сверять даты, уточнять фразы. Ничего нового, разве что бросавшиеся теперь в глаза свидетельства «кровосмесительного греха».

Покончив с письмами и дневником, мы перешли к рисункам. О назначении большинства органов и предметов, которые крепились к телам гетероморфов, можно было только догадываться, однако это ничего нам не дало.

Оставалась последняя надежда — книга с цифрами, написанными рукой Луизы Дервент. Билл открыл книгу наугад, и мы молча уставились на страницу.

— Та же дата, октябрь 1855-го, — проговорил я.

— Да. Помнишь, что написал Люк? «Луиза закончила необходимые вычисления». — Билл смотрел на столбики цифр так, словно обвинял их в нежелании раскрыть нам тайну Дервентов. — Необходимые для чего?

Я снова изучил страницу. Двадцать одна колонка, по две-три цифры в каждой.

— Не знаю. Но почему бы не допустить, что вычисления имеют какое-то отношение к путешествию? Над чем еще могла работать Луиза в последние недели?

— Честно говоря, это не очень-то похоже на координаты. Скорее, что-то вроде промежуточных результатов. — Билл закрыл книгу и открыл снова, на самой первой странице. — Расстояние от одной точки до другой.

— Может быть. А может, не расстояние, а время, вес или что угодно. Даже если это и впрямь расстояние, то не понятно, в каких единицах. Мили? Морские мили? Километры? Или парсеки?

Со стороны могло показаться, что я придираюсь, но мы с Биллом прекрасно понимали друг друга. Чтобы избежать скоропалительных выводов и ошибок, каждому из нас приходилось время от времени играть роль адвоката дьявола.

— Согласен, — сказал Билл. — Пока доберемся до истины, мы выдвинем и отвергнем добрую дюжину гипотез. Но давай начнем их выдвигать, чтобы было, от чего отталкиваться. Первая гипотеза такова: на основании этих цифр Дервенты установили, где обитают гетероморфы. Предлагаю принять ее за аксиому и двигаться дальше, не отвлекаясь ни на что другое. Наша задача — обнаружить базу гетероморфов.

Он не стал уточнять, что это означает, да в том и не было надобности.

Если отыщем базу, мы, возможно, найдем и аналитическую машину. Впрочем, Билл понимал не хуже меня, что Дервенты запросто могли утонуть, не добравшись до цели, а тогда машина покоится где-то на дне морском.

Работа оказалась чрезвычайно утомительной, мы то и дело попадали в тупик, но сдаваться не собирались. С нашей точки зрения, любое новое предложение само по себе являлось продвижением вперед. Вот когда предложения иссякнут, придется признать свое поражение.

От работы мы отвлекались только затем, чтобы поспать да перекусить в Большом Доме. По-моему, лишь прогулки от дома к дому да компания Тревельянов не дали нам сойти с ума.

Прошло пять дней. Мы так и не приблизились к разгадке, однако к середине шестого дня у нас появилась требующая решения математическая задача.

После долгих обсуждений и трудоемких подсчетов мы ухитрились вывести весьма неприглядное на вид нелинейное уравнение. Если бы удалось определить максимальное значение и решить уравнение с этим значением, мы сумели бы, подобно Дервентам, установить местонахождение базы гетероморфов.

Если бы, если бы… Хуже того, никто из нас не мог предложить систематического подхода к решению задачи. Методом проб и ошибок, даже воспользовавшись самым мощным компьютером, мы будем искать ответ до конца своих дней. Смешно, право слово: несмотря на современные технологии и тому подобное, до Луизы Дервент, жившей в прошлом веке, нам далеко как до неба.

Признав сей факт, мы уселись за стол и уставились друг на друга.

— Где ближайший телефон? — поинтересовался я.

— Наверное, в Данидине. А зачем тебе телефон?

— Нам нужна помощь специалистов.

— Как ни противно, вынужден с тобой согласиться. — Билл встал. — Мы сделали все, что могли. Остальное под силу только опытному специалисту.

— Именно такому человеку я и собираюсь позвонить.

— Но что ты ему скажешь?

— Ничего конкретного. Ровно столько, сколько нужно. — Я натянул плащ и положил в карман листок с результатами наших вычислений. — Ему придется поверить мне на слово.

— Если это случится, значит, он такой же чокнутый, как мы.

Нам повезло: люди, к которым мы обрашались, были фанатиками науки, как и мы с Биллом.

В Данидине мы останавливаться не стали, а поехали прямиком в Крайстчерч, в университет, откуда Билл имел полное право звонить бесплатно.

Я позвонил в компьютерную лабораторию Стэнфордского университета, где работал мой знакомый. Найти его удалось только с третьей попытки, что меня ничуть не удивило: убежденный холостяк, он никогда не сидел на месте.

— Где ты? — осведомился Джин, едва мы поздоровались.

Странное начало для разговора с человеком, которого ты не видел целый год, верно? Однако все объяснялось очень просто: когда один из нас звонил другому, он делал это из ближайшего ресторана, в который мы потом заваливались, чтобы потолковать о жизни, смерти и математике, а затем разойтись с покоем в душе.

— В Крайстчерче. Это в Новой Зеландии.

— Понятно. — Джин помолчал, потом произнес: — Что ж, я тебя слушаю. С тобой все в порядке?

— В полном. Мне нужен алгоритм.

Я вкратце обрисовал ему суть проблемы.

— Отдаленно смахивает на задачу о бродячем торговце. Практически та же нехватка данных…

— Уж не обессудь, что есть, то есть. Мы знаем некоторые расстояния, еще нам известно, что промежуточные пункты и конечная цель должны находиться на суше. Вся беда в том, что мы не можем ни за что ухватиться.

— Замечательно, — проговорил Джин. Он вовсе не ерничал, нет. Я словно воочию увидел, как мой приятель потирает руки в предвкушении работы. — Из твоего рассказа следует, что налицо одночленное уравнение. Понятия не имею, как его решить, но кое-какие мысли у меня уже возникли. Ты не мог бы объяснить поподробнее?

— Как раз собирался. Я вылетаю ночным рейсом, следовательно, буду в Сан-Франциско около восьми утра, а к тебе смогу подъехать примерно в половине двенадцатого. Идет?

— Дело настолько срочное?