Дуглас Адамс - Путеводитель вольного странника (перевод В.Баканова) Страница 10

— Я отказываюсь представить доказательства своего существования, — говорит Бог, — ибо доказательство отрицает веру, а без веры я ничто.

— Но вавилонская рыбка просто не могла возникнуть в результате случайной эволюции, — указывает Человек. — Следовательно, ты существуешь, и, следовательно, по твоим же собственным словам, ты не существуешь. Что и требовалось доказать.

— О Боже, об этом я как-то не подумал! — восклицает Бог. И исчезает в облачке логики".

В это мгновение Артура вывернуло наизнанку. Глаза его выпучились и заглянули внутрь, ноги стали вытекать из макушки. Корабль прыгнул в гиперпространство.

Артур простонал и с ужасом обнаружил, что прыжок его не прикончил. Он находился в шести световых годах от того места, где раньше была Земля.

Земля…

Картины былого терзали его душу. Воображение отказывалось смириться с мыслью, что Земля больше не существует. Артур решил проверить свою реакцию на воспоминания и осторожно вспомнил: родителей и сестры нет. Ноль реакции. Он вспомнил близких. Ноль эффекта. Потом вспомнил незнакомца, за которым стоял в очереди в супермаркете два дня назад, и в сердце кольнуло: супермаркета нет! Господи, колонны Нельсона нет! Колонны Нельсона нет, и общественность не возмутится, потому что некому возмущаться. Отныне и впредь колонна Нельсона существует только в его памяти. Англия существует только в его памяти! А сам он торчит в грязной вонючей каморке на борту межзвездного корабля… Артура захлестнула волна клаустрофобии.

Англии больше не существует. С этим смириться можно — с трудом, но можно. Он сделал другую попытку: Америки больше не существует. Не укладывается в голове! Артур решил начать с чего-нибудь помельче.

Нью-Йорка нет. Ладно, ему все равно никогда не верилось в существование этого города. Доллары, подумал Артур, исчезли бесследно. Легкая дрожь.

Сети закусочных «Макдоналдс» больше нет. Гамбургеров нет, ни единого!

Артур лишился сознания.

А придя в себя, резко вскочил:

— Форд! Ты ведь работал над исправлением и дополнением «Путеводителя», так?

— Ну, мне удалось несколько расширить статью о Земле.

— Дай взглянуть, что там сказано. Я должен увидеть!

— Пожалуйста.

Артур схватил книгу и попытался унять дрожь в руках. Нажал на кнопку — экран мигнул и выдал страницу текста. Дент выпучил глаза.

— Земли нет! — завопил он.

Форд заглянул через его плечо.

— Да вот же, смотри, в самом низу, сразу после статьи: "Зевсова Утеха, трехгрудая Этуаль с Эротикона-6".

Артур проследил за указующим пальцем. Сперва до него не дошло, а затем в голове словно разорвалась бомба:

— Что?! «Безвредна»? Это все, что сказано о Земле?! Одно слово!

Форд пожал плечами:

— В Галактике сто миллиардов звезд, а емкость микропроцессоров книжки ограничена. К тому же о Земле в общем-то никто и не слышал.

— Но теперь, надеюсь, ты о ней расскажешь?

— Я написал и передал издателю новую статью. Ее, конечно, подредактируют, но суть сохранится.

— Что же там будет сказано?

— "В основном безвредна", — произнес Форд и смущенно кашлянул.

— "В основном безвредна"?! — вскричал Артур.

— Что за шум? — прошипел Форд.

— Это я кричал! — закричал Артур.

— Нет. Тихо! По-моему, мы влипли.

— По-твоему?!

За дверью раздались чеканные шаги.

— Дентрассийцы? — испуганно прошептал Артур.

— Нет, сапоги кованые, — заметил Форд.

В дверь грозно постучали.

— Кто же это?

— Если нам повезло, это вогоны пришли выбросить нас за борт.

— А если не повезло?

— Если не повезло, — мрачно проговорил Форд, — капитан прочитает нам свои стихи.

Глава 7

Поэзия вогонов занимает третье место во Вселенной по отвратительности.

На втором месте — стихи азготов с планеты Крия. Во время презентации нового шедевра поэтиссимуса Хряка Изящнейшего "Ода комочку зеленой слизи, найденному летним утром у меня под мышкой" четверо внимавших скончались от внутреннего кровоизлияния, а председатель комиссии по присуждению Ноббилингской премии чудом спасся, откусив себе ногу. Хряк, как сообщают, остался разочарован итогом презентации и собрался было читать все двенадцать книг своей саги "Бульканье в ванной", но тут его собственные внутренности в отчаянной попытке спасти цивилизацию устроили ему кровоизлияние в мозг.

Самые отвратительные стихи, а также их создательница Паула Нэнси Миллстоун Дженнингс из Гринбриджа (графство Эссекс, Англия) были уничтожены вместе с планетой Земля.

Простатник Джельц улыбнулся, причем медленно-медленно — не ради эффекта, кстати сказать, а просто потому что забыл, в какой последовательности сокращать мышцы. Только что капитан с колоссальным удовольствием грозил пленникам всеми возможными карами и теперь ощущал приятную расслабленность и даже готовность к некоторой грубости.

Пленники сидели на СОПах — Стульях Оценки Поэзии. Привязанные. Вогоны не питали никаких иллюзий относительно чувств, вызываемых их опусами. В далеком прошлом к литературе их толкало стремление доказать свою культурность, сейчас же — исключительно садизм.

Холодный пот выступил на челе Форда Префекта и потек по прикрепленным к вискам электродам. Электроды вели к целой батарее электронных устройств — к усилителям образности, модуляторам ритмики, фильтрам аллитерации и прочей аппаратуре для обострения восприятия стихов, дабы не терялся ни единый нюанс мысли автора.

Артур Дент сидел и трясся. Он понятия не имел, что его ждет, но твердо знал: во-первых, все дотоле случившееся ему не нравится, а во-вторых, дела вряд ли пойдут на лад.

— О, захверти хрубком… — начал декламировать вогон.

По телу Форда прошли судороги — это было даже хуже, чем он ожидал.

— …на хлярой холке, охреневаю мразно от маслов с наколкой.

— Ааааа! — вскричал Форд Префект, запрокинув голову. Сквозь застилавший глаза туман он смутно видел извивающегося на стуле Артура.

— Фриклявым шоктом я к тебе припуповею, — продолжал безжалостный вогон, — и уфибрахать ты, курерва, не посмеешь.

Его голос поднялся до невообразимых высот скрипучести.

— А то, блакуда, догоню и так отчермутожу, что до круземных фрагоперов не захбудешь — чтоб мне не быть вогоном, паска!

— Ннннииаааяяяяя! — завизжал Форд Префект и обмяк на ремнях, когда электронное очарование последней строки поразило его в самое сердце.

— Теперь, земляне, — заявил вогон (он не знал, что Форд Префект на самом деле родом с маленькой планеты близ Бетельгейзе, да и знал бы — не обратил внимания), — я предоставляю вам выбор! Либо умрите в вакууме космоса, либо… — он выдержал мелодраматическую паузу, — либо скажите: как вам мои стихи?