Генри Пайпер - Пушистики и другие Страница 10

— Да, хотят. Но я не верю, что им это удастся, и я думаю, что Гасу Браннарду это тоже не удастся. Порабощение — это низведение разумного существа до уровня движимой собственности, покупка или продажа разумного существа как имущества и/или принудительный труд. Ну что ж, мы будем утверждать, что эти пушистики были не рабами, а соучастниками.

— Вряд ли пушистики это подтвердят, — безразлично сказала Роза Ивинс.

— На суде пушистики вообще ничего не станут говорить, — сказал Ингерманн. — Они не будут допущены в суд в качестве свидетелей. Даю вам слово, что пушистиков там не будет.

— Ну что ж, это хорошая новость, — недоверчиво проворчал Такстер. — Если, конечно, это правда. А как насчет обвинения в совращении?

Ингерманн затянулся, выпустил струйку дыма в сторону светильника и присел на край стола.

— Совращение, — начал он, — состоит в подстрекательстве несовершеннолетних к совершению преступных и/или аморальных действий и/или в принуждении несовершеннолетних к участию в подобных действиях, и/или в получении прибыли от выполнения несовершеннолетними подобных действий. Согласно Решению Пендарвиса, пушистики официально приравниваются к человеческим детям моложе двенадцати лет. Так что, согласно Решению Пендарвиса, когда вы обучали этих пушистиков ползать по вентиляционным трубам и заменять солнечники, вы совершали совращение; то же самое относится к ситуации, когда вы брали пушистиков в небоскреб Компании и заставляли их выносить настоящие камни. Согласно закону, наказанием за это является смертная казнь через расстрел — вопрос решается однозначно и на усмотрение суда не отдается.

Ну а я оспорю этот официальный вымысел, приравнивающий взрослых пушистиков к несовершеннолетним. Никто в этой оси правительство — Компания не захочет защищать в суде статус пушистиков как несовершеннолетних. Вот поэтому они удовольствуются вашим признанием по делу о солнечниках и снимут обвинение по делу о пушистиках. Как вы заметили, Лео, двадцать лет — это дьявольски долгий срок, но покойником вы будете значительно дольше.

В глазах Розы вспыхнуло недоверие, граничащее с надеждой, но тут же погасло. Она не хотела отказываться от покоя смирения ради мучений надежды.

— Хорошо, — тихо сказала она. — Признайте нашу вину по первым трем пунктам обвинения. Все равно это не имеет никакого значения.

Муж Розы согласился с ней. Новис согласился с ними, просто кивнув. Такстер скривился, и его нижняя губа отвисла еще сильнее.

— Вы уж постарайтесь, — сказал он. — Ингерманн, если вы признаете нашу вину по пунктам о солнечниках, а потом нас расстреляют за порабощение или…

— Заткнитесь! — рявкнул Ингерманн. Он был испуган, поскольку знал, что Такстер собирается сказать дальше. — Вы, придурок чертов, я же предупреждал, что эта комната прослушивается!

Мудрый проснулся зябким утром; Маленькая, Большая, Хромой и Собиратель свернулись в клубок и грели его, а он грел их. Хромой пошевелился, просыпаясь. Под шип-кустами все еще было темно, но небо наверху уже начинало сереть. Солнце тоже зашевелилось в своем логове и скоро выйдет, чтобы делать светло и тепло. Остальные — Камнелом, Собиратель и Другая — тоже проснулись. Это было хорошее логово, безопасное и удобное. Было бы приятно лежать здесь долго, но скоро все захотят облегчиться и выкопают ямки. И еще хотелось есть. Мудрый так и сказал, и остальные с ним согласились.

Маленькая пробормотала:

— Не нужно оставлять красивые блестячки. Нужно взять с собой.

Они собрали блестячки, и, как обычно, их понесла Маленькая. Позже другие начали называть ее Та-Которая-Носит-Блестячки. Но подержать их хотели все. Блестячки были красивые и странные, и им никогда не надоедало смотреть на них, говорить о них и играть с ними. Однажды пушистики потеряли большую блестячку, и тогда они вернулись обратно и искали ее с того времени, когда солнце стоит выше всего, очень долго, пока не нашли. После этого они сломали три палочки и насадили каждую блестячку на палочку, так что теперь их стало легче нести и труднее потерять.

Дневной свет стал ярче. Радостно защебетали птицы. Пушистики нашли мягкую землю и выкопали ямки. Они всегда так делали — закапывали плохие запахи, даже если сами уходили с этого места. Потом они нашли ручеек, напились, поплескались в нем, потом перешли его вброд, растянулись в линию и начали охотиться. Небо стало ярко-синим и покрылось пятнышками золотых облаков. Мудрый снова задумался о том, где логово солнца и почему солнце всегда уходит на одну сторону неба, а выходит с другой. Народ спорил об этом все время, сколько Мудрый себя помнил, но на самом деле никто не смог узнать, почему солнце так делает.

Они нашли дерево с круглыми плодами. Эти плоды лучше всего, когда они белые. Сейчас плоды уже покрылись коричневыми пятнами и были не очень хорошие, но пушистики были голодны. Они стали кидать палки, чтобы сбить плоды, и съели их. Еще они нашли и съели ящериц и личинок. А потом они нашли затку.

Затку — существа длиной в руку, с твердым панцирем, множеством ног и с четырьмя суставчатыми руками, которые заканчиваются клешнями. Затку могут ими делать плохо. Это затку сделал плохо ноге Хромого. Камнелом ткнул одного затку острым концом своей бей-дубинки, и тот тут же вцепился в дубинку всеми четырьмя клешнями. Другая ударила затку своей дубинкой по голове, а потом стукнула еще раз — для надежности. Потом все отошли, пока Мудрый разбивал и срывал панцирь и отрывал одну из клешней, чтобы выковыривать ею мясо. Они доверяли Мудрому следить, чтобы каждый получал свою долю. Затку хватило, чтобы каждый получил даже по второму маленькому кусочку.

Они охотились долго и нашли еще затку. Это было хорошо; прошло много времени с тех пор, как они находили двух затку за один день. После того как они съели второго затку, они охотились почти до тех пор, пока солнце не встало выше всего, но больше затку не нашли.

Впрочем, они нашли другую еду. Они нашли мягкие розовые растения, похожие на руки с множеством пальцев — это было вкусно. Они убили одно из маленьких толстых животных с коричневым мехом — оно убежало от одного пушистика, но другие его убили. Камнелом бросил свою дубинку и сбил низко летевшую птицу; все его за это похвалили. Все время пока они охотились, они взбирались по склону холма. К тому времени когда они добрались до вершины, каждый уже наелся.

Вершина холма была хорошим местом. Там было несколько деревьев и невысокие кусты, и полянки с травой, и оттуда было далеко видно. Там, где встает солнце, между деревьями блестела большая река, а вокруг были горы. Приятно было лежать на мягкой траве и греться на солнце, под ветерком, который ерошил мех и приятно щекотал.