Анри Бертьен - Всего один год (или: "Президент"). Страница 10

– То есть?

– То есть – они утрачиваются.

– Хм… И этакую-то власть он добром отдаст?

– Сложный вопрос…- развёл руками претендент.- Обычно такого не бывает… Поэтому – я бы на вашем месте подстраховался. На всякий случай.- Улыбнулся он.

– Как именно?

– Скажем, период прямого правления следует ограничить сроком… например, лет 5; причём где-то этак к истечению второго года пора уже переходить к конституционной монархии, третий-четвёртый год – посвятить налаживанию распределённого управления с сохранением части власти монарха, а где-то этак к концу пятого года законодательная власть должна быть передана коллегиальному выборному органу, состоящему, например, в основном из прогрессивных юристов. Исполнительная власть должна распределяться по пирамиде, созданной монархом за этот период. При этом к концу второго года преследование за высказывание в прессе любых соответствующих истине сведений уже является неуместным, что где-то к концу четвёртого года уже должно быть закреплено законодательно.

– И Вы хотите, чтобы мы все в это влезли?- С трудом выговорил мужичонка.

– Я ничего не хочу. Я просто не вижу для нашей страны другого выхода – остальные известные мне варианты безнадёжны, а этот даёт хоть какой-то шанс.- Пожав плечами, просто ответил претендент.- Если вы все – собравшиеся здесь… журналисты… будете какое-то время петь те песни, которые сегодня нужны, и – хором, а не вразброд – у нас есть шанс вскоре вылезти из той дыры, куда мы попали. Если нет – всё это бесполезно и нужно бросить эту затею прямо сейчас.

– Хором… петь нужные песни… Уж не собираетесь ли Вы вводить цензуру?- Проявил чисто профессиональный интерес тот самый писака, по материалам которого я восстанавливал это событие.

– Хм… А Вы считаете, что сейчас её нет?- Изумился Анас-Бар.- Может, Вы станете утверждать, что осмелитесь опубликовать данные о взяточничестве в верхних эшелонах власти, даже будучи абсолютно уверены в их достоверности?

– Нет, но…

– Тогда о чём мы говорим?

– Я имею в виду предварительную цензуру…

– Она может иметь смысл, пожалуй, только в случае прямого управления монархом какой-либо неспокойной территорией, либо – в военное время: в подобных случаях это неизбежно, ибо даёт возможность сохранить целое, пожертвовав частью. Сохранить государство, обманывая часть его граждан; или, даже – обрекая их на смерть. Государственность – штука сложная и многоликая, и бывают моменты, когда подобное становится неизбежным. Но – в любом случае это должно быть непродолжительно, ибо свидетельствует о слабости правительства. Разумеется, лично я не расположен долго демонстрировать свою слабость…- Ухмыльнулся претендент.

– Интересно получается…- Снова встрял мужичонка в очках.- Вы – как мы здесь слышали, убеждённый коммунщик – предлагаете установить монархию с неограниченной властью, т.е. империю. И как же это прикажете понимать? Уж не как возрождение ли "добрых традиций" Империи Сонов?- Мужичонка гордо сверкнул глазами: дескать, как я, а?

– Удачная провокация,- улыбнулся претендент.- Давайте по-порядку. Да, вы можете считать, что я – коммунщик по убеждению. Да, я считаю, что строй, при котором человек, не особенно думая о хлебе насущном, посвящает себя служению обществу и ценится в этом обществе в соответствии с результатами своей деятельности – по крайней мере, достаточно привлекателен, чтобы мне захотелось при таком строе пожить. Однако в силу многих причин, часть которых была здесь названа, создание такого строя в настоящее время – да и в обозримом будущем – в нашей стране невозможно. Более того – я вообще не знаю ни одной страны в мире, по отношению к которой можно было бы сегодня серьёзно говорить о возможности введения распределения 'по потребностям'. Что же касается Ункарии – то здесь говорить об этом просто преступно, ибо такие попытки могут привести к уже хорошо известным и вполне предсказуемым последствиям. Один из вариантов дальнейшего развития таких последствий мы имеем возможность наблюдать сейчас. Поверьте – за период правления Сонов, обещавших нам счастье в Великой Коммуне, мы не приблизились к самой возможности создания реальной коммуны ни на один шаг.- Анас-Бар не обратил ни малейшего внимания на шум в зале и явное недовольство части собравшихся.

– Более того: я считаю невозможным вести какие-либо разговоры о создании подобного общества – по крайне мере, до конца следующего века.- Продолжал он.- Буду рад, если ошибаюсь, но – гоняться за миражами и кормить народ баснями о светлом будущем я не намерен. И не позволю. В меру своих возможностей…

– Если я Вас правильно понял, Вы собираетесь преследовать коммунщиков?

– Я не собираюсь преследовать никого, кто своими действиями не дестабилизирует ситуацию в стране, не раскалывает общество. Если кто-то собирается пропагандировать идеи коммун, христианства, буддизма или ещё какого-либо иного учения – это его право. Но если кто-то наберётся смелости утверждать, что построение коммуны в нашей стране в настоящее время возможно – соответствующие государственные службы вынуждены будут заинтересоваться этим типом. Если же он станет утверждать, что построение коммун возможно насильственным путём – я, пожалуй, лично позабочусь о том, чтобы ему была оказана необходимая психиатрическая помощь.

– Это уже было… Психиатры на государственной службе – это так знакомо…

– Неправда. Того, о чём я говорю, не было. Я ведь не навязываю диагноз – даже для меня очевидный. Даже – если этот диагноз очевиден для большинства собравшихся,- улыбнулся претендент, вызвав гул одобрения в зале.- Я его только предполагаю…- Хмыкнул он. По залу прокатился смешок.- Я вообще считаю недопустимой какую-либо зависимость лечащих врачей от любого смертного, если только последний не обладает очевидно более высокой квалификацией в их профессиональных областях. И я всячески буду способствовать независимости более квалифицированных специалистов от менее квалифицированных, в какой бы области знаний они ни работали – разумеется, это касается и врачей-психиатров. В случае с 'психиатрической помощью' это обеспечит, на мой взгляд, достаточно объективный диагноз. Пожалуй, единственное, что я считал бы справедливым сделать в данном случае с пациентом, если психиатр не признает его 'своим' – так это просто изолировать его от общества, если он попытается кого-то к чему-то принуждать. Если же этот 'идеолог' найдёт какое-то число сторонников ('строителей') – то я, пожалуй, даже посодействовал бы постановке такого эксперимента на какой-то ограниченной территории, специально выделенной для этой цели – а общество, возможно, с интересом за ними понаблюдало бы. Короче говоря – пока они ни у кого ничего не требуют и никому не навязывают свой образ жизни и/или мышления – вряд ли они могут быть опасны настолько, чтобы их преследовать…- Закончил Анас-Бар под шум в зале. Мужичонка выдохся и сел.- Более того – я считаю, что в 'обществе здравого смысла' должно быть закреплено законодательно право личности на создание подобных 'экспериментальных районов': если лидер или идеолог того или иного общественного устройства или образа жизни наберёт достаточное количество сторонников – я считаю, что в интересах всех нас дать им возможность попробовать. В одном отдельно взятом месте. Так, чтобы они никому не мешали. А пресса за ними понаблюдает. И мы вскоре, возможно, узнаем хотя бы то, возможно ли это в принципе, жизненны ли эти идеи – и перестанем об этом спорить. Критерий Истины – практика…- улыбнулся Анас-Бар.